-- Сейчас как раз послевоенное время, -- вставляю я.
Духовник хмыкает, а Азамат качает головой.
-- Чего только не узнаешь... Так ты это всерьёз?
-- Всерьёз, -- тоскливо вздыхает Алтонгирел. -- Вот только боюсь, не возьмёт её никто. Без твоей поддержки точно не возьмёт.
-- Свою поддержку я обеспечу, -- тут же соглашается Азамат. -- Как вернёмся в столицу, сразу в квартальное обращение включу.
-- Это... а саму Айшу вы не хотите спросить? -- интересуюсь я, хотя после Алтошиных прогнозов тоже думаю, что такой вариант для девочки был бы идеальным. -- Вдруг она всё-таки замуж хочет?
-- Как ты её спросишь, она же ни говорить, ни писать не может, -- напоминает муж.
Алтонгирел неожиданно оскаливается под стать Ирлику.
-- Самое интересное, -- многообещающе говорит он, -- что духовникам не запрещено вступать в брак.
-- Это как, прости? -- осведомляется Азамат.
-- А так. Запрещено только вступать в брак с женщиной. Брака мужчины с мужчиной не существует, это другой ритуал. Но вот если духовник сам -- женщина, ей ничто не мешает вступить в брак с мужчиной.
Азамат в неверии уставляется на Алтошу, я похрюкиваю в кулачок, воображая физиономии Старейшин, которым придётся венчать такую пару, и в итоге мы произносим дуэтом:
-- А можно я поприсутствую на церемонии?
Алтонгирел покатывается со смеху.
-- Чего смеётесь? -- спрашивает голова Кира, просунутая в дверь кухни.
-- Да так, -- говорю, -- ты зайди.
Он заходит и вместе с ним, как приклеенная, Айша.
-- Айша-хян, -- говорю ласково, -- ты бы хотела стать духовником?
Девочка широко раскрывает глаза, порывается что-то сказать, но сдерживается, думает пару секунд, потом решительно кивает. Кир внезапно мрачнеет.
-- Ещё не хватало, -- угрюмо бормочет он.
-- А тебе-то чего? -- удивляется Алтонгирел. -- Жениться на ней тебе это не помешает.
-- И вы туда же, -- закатывает глаза Кир. -- Не собираюсь я на ней жениться, что вы все заладили? Стоит мне какой девчонке что-нибудь хорошее сделать, сразу жениться!
-- А почему нет? -- улыбается Азамат. -- Ты её знаешь с малых лет, хорошо ладите...
-- Ну пра-ально, -- возмущается Кир. -- Ты жену вон откуда привёз, а я почему должен из-под ног подбирать?
Азамат заходится смехом, Айша, как ни странно, тоже. Меня этот обмен репликами совершенно вымораживает, и Азамат обязательно получит полные уши моего мнения о сводничестве, браках по расчёту, пренатальном обручении и прочих радостях патриархального уклада, как только дети уйдут из зоны слышимости.
-- Так почему ты против сделать из твоей подружки духовника? -- настаивает Алтонгирел.
-- Вы уж извините, -- больше для проформы произносит Кир, -- но я вообще духовников не люблю.
-- За что? -- не отстаёт Алтоша.
Кир поджимает губы, очевидно стараясь подобрать необидные формулировки.
-- Не верю я, что кто-то может знать будущее, -- наконец выдавливает он.
-- Тебе что-то плохое предсказали? -- настораживается Азамат.
-- Чё сразу мне? Я вообще говорю, -- сообщает Кир с независимым видом.
Алтонгирел щурится на него пару секунд, потом возвращается к своему вопросу.
-- Но ты же понимаешь, что стать духовником для неё гораздо лучше, чем стать знающей?
-- Угу, -- кивает Кир. -- Если такой выбор, то фигня вопрос.
Айша недоумённо переводит взгляд с Кира на Алтонгирела. По-моему, она ещё меньше моего знает о духовниках и знающих. Алтоша, видимо, приходит к тому же выводу.
-- Ну ты ей попытайся разъяснить, что к чему, -- предлагает он. -- Раз ты её давно знаешь, может, по глазам увидишь, поняла или нет.
-- Ладно, разъясню, -- без энтузиазма соглашается Кир. Затем взгляд его падает на стол, всё ещё не убранный после завтрака. -- Вообще, она гораздо лучше соображает под колбасу...
От воспитательной драмы нас спасает только клаксон приземляющегося унгуца: матушку привезли.
-- Можешь забрать колбасу, -- смиряется Азамат. -- И посидите у себя в комнате немного, пожалуйста.
Кир тут же чует напряжение в его голосе и оглядывается в окно.
-- Хорошо, -- быстро соглашается он и хватает связку колбасок -- без триумфа и победного прыганья до потолка, которые можно было бы ожидать. В мгновение ока они с Айшей испаряются из кухни.
-- Я пойду её встречу, -- говорит Азамат, вставая. -- Алтонгирел, ты, может, займёшь Арона пока, чтобы он раньше времени не спустился?
-- Со мной тоже колбасой расплачиваться будешь? -- кривится духовник, но поднимается. -- Ладно, понял. Позовёшь, когда закончишь выбалтывать секреты.
Азамат кивает ему и поворачивается ко мне.
-- Тебе моральная поддержка нужна? -- спрашиваю.
-- Думаю, на сей раз обойдусь своими силами, -- улыбается он.
-- Окей, тогда я тоже пошла за колбасой, -- приподнимаю я воображаемую шляпу.
Из окна кабинета мне хорошо видно дорожку к стоянке, которую Азамат с Киром расчистили от снега рано утром в порядке зарядки. Вот Азамат бежит на стоянку, где уже сел унгуц, а пилот выпрыгнул и теперь помогает вылезти пассажирке. Азамат очень красиво бегает, даже если сверху смотреть. Пилот остаться отказывается, выгружает багаж и сразу стартует. Матушка опять с тремя сумками, что уж она в них возит? Надеюсь, она адекватно воспримет новости. До сих пор она казалась мне одной из наиболее вменяемых муданжек, которых я знаю, и всё же свои заморочки у неё тоже есть. Зря Азамат меня выгнал. Конечно, она его мать, но я не совсем уверена, что он сможет ей всё это преподнести в правильном свете. Помнится, когда он пришёл мне сообщить, что у него есть внебрачный ребёнок, он начал совсем не с того конца, не туда свернул, да ещё сильно драматизировал своё, так сказать, грехопадение. Нет, я очень люблю своего мужа, и как международный дипломат он не знает себе равных, но когда доходит до семейных неурядиц, он, видимо, совсем другие центры в мозгу задействует, иначе я это объяснить не могу.
Короче говоря, к тому моменту, как Азамат звонит мне и разрешает выйти из сумрака, я уже накручиваю себя до состояния хорошей пружины и выстреливаю в сторону кухни, чуть не полетев с лестницы (а ждать лифта мне показалось долго, его же Алтоша угнал на целый третий этаж!).
-- Ну о чём ты думал! -- доносится до меня ворчание матушки. -- Это ж надо, а! Хорошо, Лиза такая покладистая, а то ведь мог бы себе второй раз всю жизнь перепахать!
-- Ма, ну если б я знал... -- тихо и, видимо, не в первый раз принимается объяснять Азамат.
-- Да поняла уже, не оправдывайся, -- вздыхает матушка.
Я захожу в кухню. Азамат сидит на низком диване, понурившись, а матушка напротив него на высоком стуле и недовольно смотрит в окно.
-- Как так можно... -- приговаривает она, качая головой.
-- Имигчи-хон? -- осторожно зову я.
Она оборачивается и мгновенно расплывается в улыбке.
-- Лиза-хян! Какая ты красивая! Ох, давно же я тебя не видела!
-- Спасибо, имигчи-хон, вы тоже отлично выглядите, -- отзываюсь я, не сразу переключившись на радостный лад. Мы обнимаемся, после чего она снова вскарабкивается на стул, который ей немного высоковат.
-- Лиза! -- говорит она мне укоризненно. -- Что ж ты за мужем-то не уследила, ишь каких дел наворотил!
-- Да я, знаете, тогда маленькая была, -- нервно усмехаюсь я, кладя руку Азамату на плечо. -- И вообще, я считаю, Азамат ни в чём неповинен, кроме дурного выбора невесты.
-- Верно говоришь! -- поддерживает матушка. -- Надо ж было такую шакалиху найти, а? Но ты всё равно смотри с ним построже, он же как младенец, без понятия, сам себе вредит постоянно, -- при этих словах матушка нагибается и гладит Азамата по голове.
-- Ма, ну ты уж не перегибай палку, -- смущается он.
-- Верно говорите! -- поддерживаю я матушку в её же тоне. -- Но то дела прошлые, а уж теперь-то я всё время настороже, можете не волноваться.
-- Да как тут не волноваться, -- матушка поводит плечами. -- Только отвернёшься, у него уже дети внебрачные откуда ни возьмись. С такой мамкой, страшно подумать, что там за ребёнок.
-- Ну вот это вы зря, -- говорю с укоризной. -- Мальчишка отличный, умный, красивый, рукастый, мне по работе помогает, одни плюсы.
-- Покажите хоть, он у вас здесь? -- недоверчиво просит матушка.
-- Да, сейчас я его позову, -- включается Азамат и берётся за трубку.
-- Может, вам пока чаю? -- предлагаю я, заметив, что никаких следов пищевой активности на кухне нет. Азамат, видимо, как только матушку в дом ввёл, сразу каяться начал, без прелюдий.
-- Что вы оба заладили с этим чаем? -- восклицает матушка. -- Азамат пять раз предложил, ты теперь... Что я, чаю не пила?
-- Ну... Хотите сока карамельной сливы? -- тут же исправляюсь я. Азамат, прости, что плохо о тебе подумала.
-- А из неё сок жмут? -- удивляется матушка. -- Вот это интересно, она же ватная такая...
-- Сок делают из немного недозрелой, -- поясняю я, добывая из холодильника красивый пластиковый кувшин, пока матушка не передумала.
В этот момент дверь робко приоткрывается, и к нам присоединяется встревоженный Кир. Он опасливо смотрит на матушку, потом переводит взгляд на меня и изображает некое подобие вежливой улыбки, которое, впрочем, при необходимости легко выдать за нервный тик.
