– Не исключено! – тяжело вздохнула Марина.
– Мам, тебе звонил какой-то Даниил Александрович Гусев.
– Кто такой?
– Не знаю, он оставил свой телефон, просил с ним связаться в любое удобное для тебя время! – доложил Мишка.
– Сегодня у меня нет ни времени, ни сил! Если бы ты знал, как я устала…
– Стену стеклянную заказала?
– Да, хотя пришлось долго ругаться! А у тебя что нового?
– Ничего.
– Котятами больше не торговал? Кстати, где Сидора?
– У меня на столе дрыхнет, ей все фиолетово.
– Что? Как?
– Фиолетово!
– Что это значит?
– Значит, ей все по барабану!
– Господи помилуй! – тяжело вздохнула Марина.
Около одиннадцати таинственный Даниил Александрович Гусев позвонил снова. У него был приятный, вкрадчивый голос.
После работы Михаил Петрович решил съездить на улицу Гиляровского, впрочем, это нельзя было назвать решением, это была острая потребность. Он нашел дом, подъезд, возле которого не обнаружил вишневого «Рено». Вероятно, она еще не вернулась или ставит машину на стоянку. Интересно, как она живет, какая у нее квартира, кто кроме маленького Мишки и Клипсидры еще обитает в этой квартире? Надо ж такое выдумать – Клипсидра, улыбнулся он. Прождав напрасно около получаса, он рассердился на себя. Совсем я сдурел, что ли? Вернется с работы усталая женщина, дома ждет сынишка, может быть, некормленый, а тут я, здрасте вам! Какие чувства, кроме раздражения, я у нее вызову? Нет, поеду на дачу, лягу спать пораньше, может, она мне приснится… Он развернулся и уехал. Интересно, она хоть разок сегодня обо мне вспомнила?
Около часу ночи Марина начала беспокоиться. Куда же подевалась Нора? Она говорила, что в Москве у нее нет других знакомых, улететь без вещей она вряд ли могла. А вдруг с ней что-то случилось? Она одета дорого, на ней много всяких цацек, мало ли кто мог ей попасться на пути. Марина побрела на кухню, решила выпить чаю. Вот чертова кукла эта Нора.
– Ты что полуночничаешь? – спросила Алюша.
– А ты почему не спишь?
– Так я все думаю, куда эта шалава подевалась.
– Вот и я тоже!
– Но ты вообще-то зря волнуешься, придет, никуда не денется, такие Богу не нужны.
– Богу не нужны, а каким-нибудь бандитам сгодится, да и вообще… Неудобно вышло, вроде я ее выгнала, она, конечно, сама меня спровоцировала, но все равно…
– Я думаю, она тебя проучить хочет. Именно того и добивается, чтобы ты тут с ума сходила, а когда она явится, просто все от радости позабыла.
– Вполне в ее духе, но Москва – город уж больно неспокойный.
– Ты, Маря, все-таки иди ложись спать…
– Не могу! Если она явится целая и невредимая, я сама ее убью. Ты знаешь, мне завтра предстоит очень важная встреча. Если дело выгорит, я заработаю сумасшедшие деньги!
– Как это?
– Меня пригласили в одну мощную фирму оформить целый этаж, где у них директорат помещается. Бюджет огромный, я смогу там развернуться… Я такого еще никогда не делала…
– Ой, Маря, там небось бандюганы одни…
– Посмотрим.
– Не надо, не соглашайся, Маря!
– Да почему?
– Боязно мне. Где большие деньги, там всякие разборки начинаются, вон как в кино показывают. Налетят какие-нибудь да пристрелят тебя под горячую руку…
– Телевизор надо меньше смотреть, – засмеялась Марина. – Нет, Алюша, это шанс! Еще какой! Если все получится… Даже не в деньгах дело, мы, в конце концов, и так неплохо живем, но просто тут размах и перспективы… Я могу очень высоко взлететь, хотя могу, конечно, и провалиться. Кто знает, какие там заказчики? Может, им нужна золоченая лепнина и бархатные шторы с хрустальными люстрами… Хотя, конечно, вряд ли они стали бы меня приглашать, если бы не знали моих работ… У меня завтра в половине первого встреча с ними, а я тут из-за этой коровы спать не могу…
– Ничего, ты еще молодая, одну ночку не поспишь, хуже не станешь, – погладила ее по голове Алюша.
– Ты права, но сама ступай спать.
– Сейчас, сейчас, только молочка хлебну.
Алюша ушла. У Марины сна не было ни в одном глазу. Неужели эта поганка испортит мне день моего профессионального торжества? Марина встала, подошла к окну, отщипнула верхний листок герани, которая все норовила вымахать вверх, пощупала землю у толстянки и тут увидела, что к дому подкатило такси. Она вгляделась. Из машины вылезла Нора, целая и невредимая. Марина задохнулась от злости. Половина второго, ключей у нее нет, значит, она перебудит весь дом! Но ее это, похоже, нисколечко не волнует.
Раздался звонок домофона. Марина не реагировала. Она знала, что Алюша еще не спит, а Мишку ничто не разбудит. Звонок повторился. В прихожую выглянула Алюша:
– Маря, ступай спать, я сама ее впущу, а то сейчас разборки начнутся. Выгонишь ее утром, а пока постарайся заснуть.
– Хорошо, спасибо тебе! – согласилась Марина и ушла к себе.
Проснувшись утром, она первым делом вспомнила о предстоящей встрече с заказчиком, а потом уж о Норе. Как же быть? Если она и сегодня не уедет? Тогда придется попросить Игоря, пусть он что-то предпримет… Или нет, я сама куплю ей билет в Новосибирск и отвезу в аэропорт. Интересно, из какого аэропорта вылетают самолеты в Новосибирск? Из Домодедова, наверное?
Марина встала, позанималась на тренажере и побежала в душ. Когда она пришла в кухню, Алюша уже кормила завтраком Мишку.
– С добрым утром!
– Привет, мам! Знаешь что, ты мне дай денег!
– Зачем тебе деньги? – рассеянно осведомилась Марина.
– На театр, мы с классом идем в театр на следующей неделе! И потом, у меня тоже кончились деньги. Понимаешь, надо было кое-что купить…
– Принеси мою сумочку.
Мишка принес. Марина открыла кошелек и удивилась. Она совершенно точно помнила, что вчера вечером в кошельке было триста долларов и три тысячи рублей. Теперь же там было только двести долларов и сто рублей.
– Ма, ты чего? Я же опаздываю!
– Ах да, да, на вот, сто рублей хватит?
– Думаю, да, спасибо! Все, я побежал!
– Маря, ты чего?
– Понимаешь, у меня тут денег не хватает, я точно помню, что было триста баксов, а сейчас двести…
– Я не брала!
– Господи, Алюша, а то я не знаю…
– Ой, Маря, ты сумку в прихожей оставляла?
– Как всегда.
– Ясненько, подружка твоя поживилась. Больше некому.
– А Мишка не мог? Знаешь, мальчишки в таком возрасте…
– Маря, ты в своем уме? Сколько пропало?
– Сто баксов и три тысячи. Не так уж мало…
Марина встала и решительно направилась в гостиную, не хватало еще, чтобы эта гнусная баба тут воровала…
Нора спала сладким сном.
– А ну вставай, – тряхнула ее Марина.
– Что? А? Маринхен, guten Morgen!
– Нора, зачем ты взяла деньги?
– Что? Какие деньги?
– Черт с тобой, можешь ими подавиться, но видеть тебя в своем доме я больше не желаю! И мне абсолютно наплевать, купила ты билет или решила еще у меня пожить! Я тебя видеть не желаю! Вставай, собирай вещи и катись!
– Маринхен, ну что ты злишься? Мало ли что бывает между подругами. Ну цапнулись мы вчера ein biβchen[14], подумаешь!
– Ты мне не подруга, я вообще не знаю, за каким чертом ты сюда явилась, но терпеть тебя тут я больше не намерена, понимаешь?
Нора неспешно поднялась, накинула халат:
– Значит, гонишь?
– Значит, гоню! И кстати, вещи будешь собирать при мне, а то, боюсь, мне твой визит слишком дорого обойдется.
– Ты что же, меня за воровку считаешь?
– Вот именно!
– Ну ты и сука!
– Какая есть!
– Выйди, я не буду при тебе одеваться!
– Придется. С тебя глаз спускать нельзя!
– Ты еще об этом пожалеешь!
– Не думаю!
– Но поссать хотя бы ты мне позволишь!
– Ради бога!
Нора пулей вылетела из комнаты. Марину всю трясло. Эта тварь еще смеет угрожать!
Из ванной Нора вернулась присмиревшая.
– Маринхен, давай все забудем!
– С какой стати?
– Ну, мы же все-таки цивилизованные люди…
– Ты, может, и цивилизованная, а я нет! Мне не нравится, когда меня держат за полную дуру, вот такая странность!
– Даже кофе не дашь?
– Не дам! На те деньги, что ты у меня слямзила, вполне прилично можешь позавтракать в ресторане. Еще и на обед останется и на ужин…
– Ничего я не лямзила, просто твой сыночка тебя обокрал, они теперь с малолетства ширяются. Я вчера знаешь сколько малолетних наркоманов повидала, пока по вашей сраной Москве гуляла!
Марина потеряла дар речи.
– Да-да, еще помладше твоего есть! Проворонила сынишку, а теперь на меня все валишь! Да я уйду, уйду, не боись! Мне вчера мой Ханнес позвонил, если хочешь знать, умолял вернуться, обещал златые горы, так что мне твой стольник – тьфу! Дура ненормальная! У меня завтра самолет в Швейцарию, на фиг мне эта Сибирь… Если уж в Москве все так… то в Сибири еще хуже, так что…
Марина была уже не в силах реагировать на ее слова. Она вся тряслась от ужаса. Вдруг эта мерзкая баба права и Мишка стал наркоманом, а она, занятая делами, упустила его? А Алюша просто по темноте своей ничего не заметила?
