Так путешествовать - все равно, что наблюдать мир по телевизору. Стекла с электроприводом постоянно подняты, поэтому атмосфера планеты Брэнди Элекзендер всегда окрашена в теплый, неподвижный и тихий синий цвет. Здесь под 25 градусов, и весь внешний мир с деревьями и облачным слоем прокручивается мимо в миниатюре за выпуклым стеклом. Прямая спутниковая трансляция. А мы - маленький мирок Брэнди Элекзендер, ракетой несущийся сквозь это все.
Продолжая и продолжая вести машину, Сэт спрашивает:
- Вы никогда не задумывались о жизни, как о метафоре для телевидения?
Наше правило: когда Сэт за рулем - никакого радио. Иначе, если случится песня Дайонны Уорвик, Сэт начнет рыдать диким ревом, плача большими слезами в стиле "Эстинил", вздрагивая глубокими всхлипами "Провера". Если попадается Дайона Уорвик с песней Барта Бакара, нам тут же приходится сдавать к обочине, иначе машина точно будет разбита.
Эти слезы, и то, как его пухлое личико утратило резные тени, которые, бывало, скапливались у него под бровями и скулами; то, как рука Сэта проскользнет к соску под рубашкой и начнет теребить его, как откроется рот и закатятся глаза, - все это гормоны. Эстрогеновые добавки, премарин, эстрадиол, этинил эстрадиола, - все они отправляются в диетическую колу Сэта. Конечно, есть риск повредить ему печень такими ежедневными передозировками. Может, его печень уже поражена, или у него рак, или сгустки в крови, - тромбоз, если вы врач, - но я готова испытать удачу. Конечно, все это просто смеха ради. Посмотреть, как у него разовьется грудь. Увидеть, как его мужественная, по-детски притягательная развязность обрастет жиром, и он возьмет привычку дремать после обеда. Все это замечательно, но вот если бы он умер - я смогла бы продвинуться до исследования других интересных вещей.
Продолжая и продолжая вести машину, Сэт спрашивает:
- Не задумывались, что телевидение в какой-то мере делает нас Богом?
Это уже новый плод его самоанализа. Щетина у него стала расти слабее. Наверное, из-за антиандрогенов, которые сжирают вырабатывающийся тестостерон. Задержки воды в тканях - пускай не замечает, сколько влезет. Смены настроения. В зеркале заднего обзора из его глаза скатывается по лицу одинокая слеза.
- Я что здесь - один, кому нужны эти выводы? - ноет он. - Я что - единственный в машине, кто ощущает хоть что-то по-настоящему?
Брэнди читает книгу в мягкой обложке. В основном чтиво Брэнди составляют всевозможные глянцевые рекламные брошюры пластических хирургов о влагалищах, дополненные цветными рисунками, на которых в идеально-схематичном виде показано, как должен располагаться мочеточник, чтобы обеспечить направление потока мочи вниз. На других рисунках изображено, как должен быть подвешен клитор высшего качества. Все это - серии из пяти картинок, влагалища по десять-двадцать тысяч долларов за штуку, лучше всамделишных, и Брэнди днями сидит, листая рисунки туда-сюда.
* * *
Перенесемся на три недели назад, когда мы были в особняке в Спокэйне, штат Вашингтон. Мы находились в гранитном шато по Саут-Хилл, и за окнами ванной повсюду широко разливался Спокэйн. Я вытряхивала перкодан из коричневого пузырька в кармашек сумочки, отведенный под перкодан. А Брэнди Элекзендер рылась рядом под раковиной, в поисках чистой пилочки для ногтей, когда нашла эту книгу в мягкой обложке. И теперь всех богов и богинь затмило своим восходом какое-то новое божество.
Переключимся назад на Сэта, разглядывающего мой бюст в зеркало заднего обзора.
- Телевидение и правда делает нас Богом, - повторяет он.
Дайте мне терпимость.
Вспышка!
Дайте мне понимание.
Вспышка!
Даже после долгих недель, проведенных со мной в дороге, прекрасные ранимые голубые глаза Сэта никогда не встречаются с моими. Что же - свою новую манеру томного самоанализа пускай не замечает, сколько влезет. И то, как пищевые добавки уже успели побочно повлиять на его глаза, повысив выпуклость роговой оболочки настолько, что его контактные линзы начали постоянно вываливаться при ношении. Скорее всего, благодаря добавке эстрогенов в его апельсиновом соке по утрам. Пускай не замечает все это, сколько влезет.
Скорее всего, из-за андрокура в его чае со льдом на ланч, но ему ни за что этого не выяснить. Ему никогда не поймать меня.
Брэнди Элекзендер; возложив ноги в нейлоновых чулках на приборную доску, первая королева как всегда читает свое чтиво в мягкой обложке.
- Когда смотришь ежедневные сериалы, - рассказывает мне Сэт. - Можно следить за кем угодно. На каждом канале разная жизнь, и практически каждый час жизни меняются. Так же, как видео в прямой трансляции на веб-сайтах. Можно наблюдать за целым миром без его ведома.
Брэнди читает эту книгу уже три недели.
- Телевидение позволяет подсмотреть даже сексуальную часть чьих угодно жизней, - продолжает Сэт. - Теперь ясно?
Может и ясно, но только тому, кто каждый день ходит под 500 миллиграммами измельченного прогестерона.
Две минуты декораций проплывают мимо за стеклом. Какие-то там возвышающиеся горы, старые мертвые вулканы, в основном обычный хлам, попадающийся на открытой местности. Эдакие безвременные природные уголки дикой природы. Сырье во всей своей сырости. Неочищенное. Необработанные реки. Запущенные горы. Грязь. В грязи растут растения. Погода.
- И если верить, что у нас и в самом деле есть свобода воли, тогда ясно, что Бог реально не может нас контролировать, - рассказывает Сэт. Руки Сэта бросают руль и порхают в воздухе, поясняя. - А поскольку Бог не может нас контролировать, - продолжает он. - То все, что Бог делает - это смотрит нас, и переключает каналы, когда Ему становится скучно.
Где-то в небесах ты в прямой видеотрансляции на веб-сайте, который посещает Господь Бог.
"Брэнди-Кэм".
Брэнди с пустыми туфлями-капканами из золотых пластинок на полу; Брэнди слюнявит указательный палец и переворачивает страницу.
Древние туземные наскальные изображения и прочий хлам свистят мимо.
- Я хочу сказать, - продолжает Сэт. - Что телевидение, возможно, делает нас самих Богом, - говорит Сэт. - И, может быть, мы все - просто телевидение для Бога.
Какой-то лось, или кто бы там ни был, устало перебирает мимо нас по гравию обочины всеми четырьмя.
- Или для Санта-Клауса, - замечает Брэнди, не отрываясь от книги. - Санта-Клаус видит все.
- Санта-Клаус - сказки, - возражает Сэт. - Он всего лишь ленточка, за которой открывается Бог. Санта-Клауса нет.
Перенесемся в охоту за наркотиками на три недели назад, в Спокэйн, штат Вашингтон, когда Брэнди шлепнулась на кровать в центральной ванной комнате и погрузилась в чтение. Я взяла тридцать два "нембутала". Тридцать два "нембутала" пополнили содержимое кармашка. Никогда не ем товар. Брэнди все еще читала. Я перепробовала всю помаду на тыльной стороне руки, а Брэнди по-прежнему лежала, развалившись на несметном количестве кружевных подушечек по центру громадной водяной кровати. Все еще читала.
Я положила в сумочку немного эстрадиола с истекшим сроком годности и полтюбика помады "Незабудка". Риэлтер крикнул нам снизу лестницы - все ли в порядке?
* * *
Переключимся на нас на Шоссе N5, когда мимо проплывает рекламный щит:
"ЗДОРОВАЯ ПИЩА И СЕМЕЙНЫЕ ЦЕНЫ ПРЯМО ПО КУРСУ В КАФЕ
"ОСТАНОВКА У КЭРВЕР СТЭЙДЖ".
Переключимся на то, что в Спокэйне не оказалось ни "Горячей Брусники", ни "Дикой Розы", ни "Темносиних Грез".
Он не хочет торопить нас, кричал агент снизу лестницы, но, может быть, мы хотим что-то узнать? Может, у нас есть вопросы по чем-нибудь?
Просовываю голову в дверной проем центральной ванной, - а белое одеяло водяной кровати держит на себе погруженную в чтение Брэнди Элекзендер, которая не подает никаких признаков жизни, кроме дыхания.
О, подрубленный фиолетовый сатин каймы мелкого жемчуга.
О, уложенный слоями янтарный кашемир, скрепленный граненым марабу из топаза.
О, ниспадающий норковый жилет-болеро с проволочной подтяжкой.
Нам пора идти.
Брэнди прижимает развернутую книгу к торпедовидной буферной конструкции, торчащей кверху. Лицо в стиле "Дикая Роза" окружено золотисто-каштановыми волосами и декорировано кружевными подушечками; темно-синие глаза - с расширенными зрачками, как при передозировке торазина.
Первое, что мне захотелось узнать - какой такой наркотик она приняла.
На мягкой обложке изображена милая белокурая девочка. Стройная, как палочка спагетти. С прелестной, тонкой улыбочкой. Прическа крошки - как спутниковый снимок тайфуна "Белокурый Ураган" со стороны Западного берега ее лица. Лицо греческой богини с густыми ресницами, с большими подведенными глазами, как у Бетти, Вероники и других девок Арчи из школы Байвердэйл. Белые жемчуга оборачивают руки и шею. Повсюду блистает что-то напоминающее бриллианты. Мягкая обложка гласит: "Мисс Рона".
