Время шло. Матильда не только не сдавала позиций, но за три года укрепила их до такой степени, что по компании поползли слухи, будто не сегодня завтра Вольнов собирается жениться на ней. Правда, он не торопился, но амбициозная барышня не намеревалась сходить с верного пути и уверенно двигалась к намеченной цели. Кардиналов это знал доподлинно, поскольку был верным советчиком своей подопечной и она делилась с ним всеми своими планами и переживаниями. Последним ее решением было срочно родить ребенка от Вольнова, и тогда тот уже никуда не денется.
С этим настроем она уехала отдыхать с шефом на Бали, оставив своего тайного воздыхателя страдать – ему не давали покоя сладострастные картины ее соития с Вольновым. Еще больше Арнольда приводили в отчаяние последствия этой безудержной страсти. Мудрая девушка сто раз права. Если она Андрею – в его почти семьдесят лет – родит ребенка, то он действительно никуда не денется, забудет о взрослых сыновьях, обо всем забудет. Самооценка повысится выше допустимой нормы. Да он просто с ума сойдет от радости. Арнольд судил по себе. Он бы точно ума лишился от такого счастья…
И вдруг в одночасье все повернулось на сто восемьдесят градусов. Поездка на Бали не помогла Матильде стать матерью, а вот Вольнов умудрился завести очередную интрижку. Мимолетная встреча – не более того. Но буквально через несколько дней у Андрея Константиновича откуда ни возьмись родился новый проект, о котором он непременно решил сообщить всему коллективу.
Такие спонтанные идеи нередко приходили ему в голову и при Матильде, и до нее. Вольнов был натурой увлекающейся. Ему были необходимы музы, которые вдохновляли на новые идеи. В состоянии влюбленности он чувствовал себя молодым и полным энергии. И влюбленности появлялись с завидным постоянством, сигнализируя о том, что ничего не меняется, энергии хватает на все – и на любовь, и на работу, и на новые идеи. Однако на этот раз, видимо, Матильда взбунтовалась, и такое непонимание его тонкой творческой натуры раздосадовало босса.
Арнольд понял, что его любимая протеже отсутствует именно по этой, весьма очевидной причине. Еле дождавшись окончания летучки шеф-редакторов, он заспешил в свой кабинет и, только оставшись один, быстро набрал телефонный номер Матильды. Она сразу взяла трубку.
– Матильда, что случилось? Почему вас не было на летучке? – взволнованно начал забрасывать ее вопросами Арнольд.
– На какой летучке? – удивилась Матильда. – Впервые слышу. Но я рада, что вы позвонили, Арнольд Мартынович. Мне совершенно необходима ваша помощь. Безотлагательно. Мы можем встретиться на нейтральной территории?
– Говорите где, я выезжаю.
– Хорошо. Давайте на Тверской. Там есть такое тихое место возле «Красной шапочки».
– Буду через пятнадцать минут.
Арнольд чувствовал, что у него начинают расти крылья.
«А я-то думал, что все кончено. Оказывается, все только начинается. Как же я все вовремя придумал. И она сама первая бросилась ко мне за помощью. Отлично. Все просто отлично».
Алла заметила за собой, что в последнее время Вольнов стал все больше ее раздражать. Как от любви до ненависти один шаг, так и от восхищения до раздражения не дальше. Любила ли она когда-нибудь Вольнова? Теперь и сама уже не знает. Она им искренне восхищалась, мечтала добиться и добилась, ее женское самолюбие было удовлетворено и амбиции тоже. То, каким Вольнов стал сейчас, – это ее творение. От женщины, которая рядом, зависят и характер и судьба мужчины. Что до судьбы, то здесь жаловаться не на что. Кто он был до встречи с ней? Да так, ничего особенного. Да, он был популярен, его знала телевизионная аудитория, в основном за счет того, что оказался в нужном месте в нужное время, но время поменялось, и он остался не у дел.
Конечно, известность ему помогала и вообще старые дрожжи еще долго поднимали его, теперь уже по коммерческой лестнице. Но руководила этим процессом, давила на педали самолюбия и тщеславия она, Алла.
А в то нужное время он оказался на телевидении только благодаря своей первой жене Елене. По сей день многие думают, что всего в жизни он добился благодаря ее связям, ее семье, хранимой великой кремлевской стеной.
Начиналось же все весьма заурядно. Простой парень из Конькова-Деревлева, живший в двухкомнатной квартире с родителями и старшей сестрой, которая вышла замуж и родила сына. Короче, пятеро взрослых и один маленький ребенок на сорока квадратных метрах. Это был сумасшедший дом. Вот тогда, под крики племянника и с неосуществимой мечтой ворваться в туалет в тот момент, когда этого очень хочется, шестнадцатилетний Вольнов раз и навсегда решил для себя, что никогда не будет жить этой ужасной жизнью, он из нее вырвется, обязательно и очень скоро.
Вырваться из родного дома можно было, лишь выгодно женившись. Ну не может же он жениться на бесприданнице и привести ее седьмой жительницей в двухкомнатную малогабаритку. Нет, конечно, плодить нищету никак не входило в его планы. И Вольнов стал искать себе подходящую партию. Несмотря на то что он был хорош собой, обаятелен и к тому же хорошо играл на гитаре, это оказалось непросто. Чтобы понять потенциал претендентки, надо было побывать у нее дома, познакомиться с родителями и произвести на них должное впечатление. Девушки влюблялись, родителей он очаровывал, но те, к сожалению, не дотягивали до нужных Андрею параметров.
Многие претендентки имели неплохие шансы. Попадались профессорские дочки, наследницы директоров магазинов и ресторанов, дантистов, но все это было не то. Не тот размах. Ведь впереди распределение, которого в советские годы трудно было избежать, но еще труднее молодому человеку устроиться на престижную работу, кроме того, совсем не хотелось терять время в армии, куда ему обязательно придется пойти после окончания университета. Пусть и один год, все равно жаль – за этот год карьеру можно сделать.
Естественный отбор невест шел своим чередом, приближалась защита диплома, а той самой единственной и неповторимой в понимании Вольнова не было. Но он твердо верил в то, что удача улыбнется ему или уж, во всяком случае, не отвернется и в последний момент подкинет выигрышный билетик. Видимо, уверенность, что он непременно встретит девушку, которая поможет ему взлететь по социальной лестнице на много маршей вверх, привела к тому, что именно так и произошло.
Зимой, уже практически перед самой защитой диплома и распределением, однокурсник Жора пригласил его на день рождения своей младшей сестры. Андрей, естественно, согласился. Соберется много девчонок, правда, они еще школьницы, десятиклассницы, ну тем лучше, будут смотреть на них, студентов факультета журналистики, открыв рот.
Вольнов сразу выхватил взглядом одну из подружек, спокойно отреагировавшую на появление блистательных, таких взрослых молодых людей в школьной компании. Кстати сказать, взрослые ребята там были и помимо них. Некоторые девочки пришли со своими молодыми людьми, тоже студентами.
Сестра однокурсника училась в очень престижной спецшколе в самом центре Москвы. Там углубленно изучали английский и французский языки. В этой школе учились дети никак не из маргинальных семей. Девочки, как на подбор, завидные потенциальные невесты, которые в девках явно не засидятся.
Лена, так звали избранницу Вольнова, была девушкой симпатичной, но, что особенно впечатлило юного Казанову, хоть на вид она была одета вроде бы неброско, на ней был пиджачок из тонкой черной лайки, по тем временам вещь шикарная и свидетельствующая об избранности ее обладательницы. Не иначе, родители какие-нибудь шишки или из-за границы не вылазят. Мало ли… Во всяком случае, за барышней явно что-то стоит, а что именно – это предстояло выяснить.
И Вольнов безотлагательно взялся за дело. Весь вечер он ухаживал за Леной, танцевал с ней, но, когда захотел проводить домой, она сказала, что живет совсем недалеко и у подъезда ее встретит папа. А потом пропала в самый неожиданный момент задолго до того, как гости начали расходиться.
Когда Вольнов обнаружил, что девушка ушла, даже не попрощавшись с ним, сестренка однокурсника Георгия доверительно шепнула ему, что Лена живет вовсе не так близко, а в высотке на Котельнической набережной и за ней к определенному времени приехала машина, вот она и ушла, что называется, по-английски.
«Это уже что-то, – обрадовался в душе Вольнов. – Кажется, я на верном пути».
Он знал, что произвел на Лену должное впечатление, она и телефон ему свой оставила, так что теперь надо действовать быстро и уверенно. С девушкой, конечно, проблем не будет, она уже влюблена и с каждым днем будет влюбляться все больше и больше, но вот родители…
В те времена отпрыски советской элиты охраной не пользовались, не посещали закрытые учебные заведения, тем более за рубежом. Образование они получали на родине, в коллективе соотечественников, как бы не имея никаких привилегий. Равенство тогда было превыше всего, но у него имелась и оборотная сторона. В те времена даже в избранные коллективы, особенно в институты (не все ведь шли в МГИМО), попадали очень одаренные ребята из более чем простых семей, нередко с периферии, у них даже были какие-то льготы. Вольнов прекрасно помнил историю, о которой у них на факультете старались не то что не говорить, но даже и не вспоминать.
