Позже, выступая перед членами комиссии, он будет произносить фамилию Марселя таким образом, чтобы дать им понять: речь идет об иностранце. И пока старый адвокат Арналь собирается ехать из Виши домой, комиссия отказывает в помиловании его клиента. И пока старый адвокат садится в поезд, который следует в Тулузу, официальное решение также следует своим, административным, путем: сначала попадает к хранителю печати, а потом в кабинет маршала Петена. Маршал подписывает протокол заседания комиссии, и отныне судьба Марселя решена: он будет гильотинирован.
Сегодня, 15 июля 1943 года, мы с моим другом Борисом совершили нападение на офис руководителя группы "Сотрудничество", что на площади Кармелитов. А послезавтра Борис займется неким Руже, ярым коллаборационистом и одним из усерднейших осведомителей гестапо.
Прокурор Лепинас в прекраснейшем расположении духа выходит из Дворца правосудия, чтобы пообедать. Административная возня в деле Марселя Лангера наконец-то успешно завершена. Отказ в помиловании, собственноручно подписанный маршалом Петеном, лежит у него на столе вместе с ордером на проведение казни. Лепинас все утро любовался этим листочком в несколько квадратных сантиметров. Для него этот клочок бумаги - награда, знак отличия, коим его удостоила верховная власть страны. И это не первое полученное им вознаграждение. Еще в начальной школе он каждый год предъявлял отцу свою satisfecit [7], заработанную усердным трудом и благодаря почтительному отношению к учителям… Благодаря… а вот Марселю не за что благодарить прокурора Лепинаса, тот его не пощадил. Лепинас со вздохом приподнимает маленькую фарфоровую безделушку, что красуется на его столе рядом с кожаным бюваром, и подсовывает под нее ордер. Так он не будет отвлекать прокурора: ему необходимо подготовить речь для ближайшего заседания, однако его мысли обращаются к маленькому блокноту-еженедельнику. Он открывает его, перелистывает… один день, два, три… ага, вот здесь. Он колеблется перед тем, как написать "казнь, Лангер" над словами "обед, Арманда", - эта страница уже заполнена напоминаниями о встречах. В конце концов он просто ставит на ней крестик. И, закрыв блокнот, возвращается к своей речи. Еще несколько строк, и вот он опять наклоняется к листочку, торчащему из-под фарфоровой статуэтки. Снова открывает блокнот и пишет перед крестиком цифру 5. Именно в этот час он должен появиться у ворот тюрьмы Сен-Мишель. Наконец Лепинас прячет блокнот в карман, отодвигает золотой разрезальный нож от края стола и кладет его параллельно своей ручке. Наступил полдень, прокурору пора обедать. Лепинас встает, поправляет складку на брюках и выходит в коридор Дворца.
На другом конце города мэтр Арналь кладет на свой письменный стол такой же листок бумаги, полученный нынче утром. В комнату входит уборщица. Арналь пристально смотрит на нее, не в силах выговорить ни слова.
– Вы плачете, мэтр? - шепчет женщина.
Арналь нагибается над корзинкой для бумаг, его рвет желчью. Он содрогается от спазмов. Уборщица, старая Марта, стоит в растерянности, не зная, что ей делать. Но тут же здравый смысл берет верх, ведь она вырастила двоих детей и троих внуков, уж ей ли не знать, что такое рвота. Она подходит к адвокату, кладет ладонь ему на лоб и всякий раз, как его сотрясает очередной позыв, поддерживает ему голову. Потом протягивает белый полотняный платок, и, пока хозяин вытирает губы, ее взгляд падает на лежащий перед ним листок бумаги; теперь и у старой Марты на глаза наворачиваются слезы.
Сегодня вечером мы все соберемся у Шарля. И сядем прямо на пол, в кружок - Ян, Катрин, Борис, Эмиль, Клод, Алонсо, Стефан, Жак, Робер и я. Письмо переходит из рук в руки, и каждый подыскивает - но не может найти - нужные слова. Что сказать другу, которому предстоит умереть?
– Мы тебя не забудем, - шепчет Катрин. Именно так здесь думают все. Если наша борьба поможет нам завоевать свободу, если хоть один из нас останется в живых, он не забудет тебя, Марсель, и однажды он громко назовет твое имя. Ян слушает нас, потом берет ручку и пишет те несколько фраз, с которыми мы обращаемся к тебе на идише. Таким образом тюремщики, что поведут тебя на эшафот, не смогут понять наше послание. Ян складывает письмо, Катрин берет его и прячет за пазуху. Завтра она передаст его раввину.
Мы не уверены, что оно дойдет до осужденного. Марсель не верит в Бога и, скорее всего, откажется от последнего напутствия как тюремного священника, так и раввина. Но все-таки, а вдруг… В этой катастрофе уповаешь хотя бы на крошечную долю везения. И пусть оно поможет тебе прочесть наши несколько слов, написанные для того, чтобы ты знал: если мы когда-нибудь опять станем свободными, то в большой мере благодаря тебе - потому что ты отдал за это свою жизнь.
7
Пять часов утра, печального утра 23 июля 1943 года. В кабинете тюрьмы Сен-Мишель Лепинас сидит за столом с напитками в компании судей, начальника тюрьмы и двух палачей. Кофе для людей в черном, по стаканчику сухого белого для утоления жажды - тем, кто попотел ночью, устанавливая гильотину. Лепинас без конца поглядывает на часы. Он ждет, когда стрелка завершит последний круг.
– Пора, - говорит он наконец, - зовите Арналя.
Старый адвокат не пожелал присоединиться к ним, он в одиночестве ждет во дворе. Его зовут, он входит, делает знак тюремщику и идет далеко впереди остальных.
Для побудки еще рано, но все заключенные уже стоят у окон. Им всегда известно, когда одного из них в этот день ждет казнь. Из окон несется тихий гул: голоса испанцев сливаются с голосами французов, вскоре к ним присоединяются итальянцы, потом наступает черед венгров, поляков, чехов и румын. Шепот превращается в песню, в громкий и гордый хор. В нем слышатся самые разные акценты, но звучат одни и те же слова. Это слова "Марсельезы", что отдается эхом в стенах тюрьмы Сен-Мишель.
Арналь входит в камеру; Марсель просыпается, смотрит на розовеющее небо в оконце и тотчас все понимает. Арналь обнимает его. Марсель продолжает глядеть поверх его плеча в небо и улыбается. Он шепчет на ухо адвокату:
– Я так любил жизнь!
Настала очередь тюремного парикмахера: нужно оголить затылок осужденного. Звякают ножницы, пряди волос падают на утоптанный глиняный пол. Пока они проходят по коридорам, "Марсельезу" сменяет "Песня партизан". Дойдя до лестницы, Марсель останавливается, оборачивается, медленно поднимает руку, сжатую в кулак, и кричит:
– Прощайте, товарищи!
На какой-то миг тюрьма застывает в безмолвии. Потом заключенные хором кричат:
– Прощай, товарищ, и да здравствует Франция! - И вновь "Марсельеза" заполоняет все пространство, но Марсель уже исчез.
Арналь в мантии и Марсель в белой рубашке плечом к плечу идут к неизбежному. Глядя на них со спины, трудно понять, кто кого поддерживает. Старший надзиратель вынимает из кармана пачку "Голуаз". Марсель берет протянутую сигарету, зажженная спичка потрескивает, огонек освещает нижнюю часть его лица. Он выдыхает легкое облачко дыма, и шествие продолжается. У двери, выходящей во двор, начальник тюрьмы спрашивает Марселя, не хочет ли он выпить стаканчик рома. Марсель отрицательно качает головой и смотрит на Лепинаса.
– Угостите-ка лучше этого человека, - говорит он, - ему это нужней, чем мне.
Марсель бросает наземь сигарету и делает знак, что он готов.
К нему подходит раввин, но Марсель улыбкой дает ему понять, что не нуждается в утешении.
– Благодарю вас, ребе, но я верю в лучший мир для людей только здесь, на земле, и только сами люди когда-нибудь захотят создать такой мир. Для себя и для своих детей.
Раввин прекрасно знает, что Марселю не нужна его поддержка, но он хочет выполнить данное ему поручение, а время не терпит. Поэтому он решительно отстраняет Лепинаса и, протянув Марселю книгу, которую держит в руках, шепчет:
– Там кое-что есть для вас.
Марсель колеблется, потом осторожно берет книгу, листает ее. И находит между страницами письмо, написанное рукой Яна. Марсель проводит по строчкам пальцем справа налево, на миг прикрывает глаза и возвращает книгу раввину.
– Передайте им, что я благодарю, а главное, что я уверен в их победе.
Пять часов пятнадцать минут; дверь отворяется, выпуская людей в один из темных двориков тюрьмы Сен-Мишель. Справа от двери высится гильотина. Палачи по-своему деликатны: она стоит так, чтобы осужденный увидел ее лишь в последний момент. Немецкие часовые, стоящие на дозорных вышках, наслаждаются страшным спектаклем, который разыгрывается у них на глазах.
– Все-таки странные люди эти французы, ведь их враги - это мы, разве нет? - иронически бросает один из них.
Но его соотечественник только пожимает плечами и наклоняется, чтобы лучше видеть происходящее. Марсель всходит по ступеням эшафота, в последний раз оборачивается к Лепинасу со словами:
