И еще – мне у нее нравилось. Там было как в детстве, у нас с мамой дома. Квартира бедная, но чистая. Маленькая, на маму с сыном. Точь-в-точь мой случай.
В журналах, кстати, не написано, что делать, если у твоей девушки уже есть ребенок. Типа, девушки всегда молодые и бездетные. А ведь это большая разница – одинокая или с ребенком.
Одинокая девушка не знает, чем заняться, и ждет, пока ее развлекут. А у моей Анюты все время полно дел – магазины, стирка, уборка. Денег, опять-таки, на двоих в два раза больше, приходится крутиться. Короче, у нее много дел, и развлечения мои ей ни к чему.
Я это не сразу понял – наверное, только весной. Но как понял – пошли у нас дела на лад. Вместо кино я Анечку в «Ашан» свозил, сумки помог донести. Давно я не таскал сумок – считай, с тех пор как был мальчишкой. Пока от машины до подъезда отнес, вспомнилось даже: зима, снег, мы с мамой вдвоем идем по сугробам домой из универсама, сугробы, холодно, сумки тяжелые, руки болят…
И вот сижу я каждую субботу у Анечки на кухне, раз в неделю трахаюсь, иногда то в магазин, то еще куда, и все время у меня где-то вертится мыслишка, мол, это так, на время, пока я не завел себе какой-нибудь девчонки, чтобы с ней было круто в клуб там сходить или еще что. Не подумайте, что с Анечкой было бы в клуб стыдно зайти, – девушка она красивая, татарско-русских кровей, от смешанных браков, все знают, самые красотки и рождаются. Не в этом дело. Просто непонятно, зачем нам идти в клуб. Танцевать я не люблю, она вроде тоже. Компании общей у нас нет. Чего же мы будем время тратить – лучше сразу домой поедем.
Потому что дома у Анечки мне очень нравится. Уютно, там и все уже знакомо.
И тут весной подвернулась мне одна девица, такая, как в журналах любят. Блондинка, сиськи большие, ноги длинные – чисто модель, одно слово. Она в нашу контору приехала из Питера или еще откуда. Типа, в командировку.
Я на нее сразу стойку сделал. Ну, пообедать вместе сходили, вечером в кафе, потом в клуб какой-то, ребята сказали, неплохой, потом на такси в гостиницу. Всю дорогу целовались взасос, а потом она ручкой – и к себе. Что за черт, думаю? А мне ребята говорят: все девки теперь «Секс в большом городе» смотрят, а там как раз недавно сказали, что раньше третьего свидания давать нельзя. Так что вперед, мужик, еще два вечера – и она твоя.
Так оно и вышло. Приехала к нам во вторник, а уже в четверг мы кувыркались у нее в номере.
Честно говоря, я считаю, настоящий мужик не должен рассказывать, чего там девушка в постели делает. Когда мужики говорят, мол, она мне и так дала, и этак, и туда, и сюда – противно становится. Короче, если не рассказывать, то потрахались мы классно. Даже не один раз. А потом она говорит что-то вроде: Милый, прости, я спать хочу, все было просто супер, завтра увидимся, такси я тебе уже вызвала. Я еще подумал: вот клево! А я как раз думал, как бы мне вежливо свалить.
Вот еду я домой в такси – и вдруг такая тоска накрыла. И ведь не то, чтобы лажа какая случилась, – все отлично было, я же говорю, – а просто накрыло на ровном месте. Сижу, смотрю, как огни за стеклом проносятся, – и чуть не плачу. И сам не знаю, отчего, но тоскливо мне и обидно, будто что-то плохое сделал.
Короче, проводил я в пятницу свою блондинку, а на следующий день – к Анечке. И только вошел в квартиру – меня отпустило. Будто домой вернулся, честное слово.
Я пока рассказывал, все на сковородку уже вылил, теперь надо аккуратненько вилочкой к центру подбирать, тогда омлет получится такой… ну, многослойный. Еще перевернуть можно, чтобы с двух сторон прожарить, но это не все любят.
Так вот, в журналах по делу пишут, это правда. Но не про всё, к сожалению. Там такой вечный сюжет, что парень хочет девушку трахнуть, а она хочет от него отношений. А ведь бывает и наоборот, правда?
Короче, весной случился у нас самый настоящий роман. Типа вечером созваниваться, за руку держаться и все такое. Про постель я не говорю – весна, видать, на Анечку тоже действовала. Ну, тут без подробностей обойдемся, я предупреждал.
Честно говоря, продавщица моя девушка или, скажем, менеджер – мне без разницы всегда было. Приятелям моим дела нет, с кем я сплю, – и, главное, я же девушку для себя выбираю, а не для приятелей, верно?
В общем, решил я вместе с Анечкой съездить в отпуск. Выбрал отель в Турции, «все включено», пять звезд, дико круто. Предложил – давай, мол, поедем. Она сначала обрадовалась, а через несколько недель говорит: ничего, мол, не выходит, Гошу некому оставить.
Гоша – это ее сын. Сорванец страшный, я его всего один раз видел, в кафе вместе сходили. Я едва не умер, такое он вытворял. Помню, думал еще: ой, вдруг еще решат, что это мой ребенок? Короче, с Гошей у меня как-то не сложилось.
А когда Анечка сказала, что некому с Гошей остаться, я вдруг вспомнил, что мама моя тоже никогда одна отдыхать не ездила. Все на дачах у подруг сидела. Ну да, в самом деле, охота вдвоем с ребенком к морю тащиться – все танцуют-целуются, а ты только следи, чтоб сынок не утонул ненароком. Подумал я об этом – и страшно мне маму стало жалко, почти до слез. Я ее очень люблю, маму. Хотя мы и видимся редко.
Короче, позвонил я Анечке, сказал: поехали все вместе, чего уж там.
Одно обидно: «все включено», пять звезд на троих мы по деньгам, конечно, не потянули. Но отдохнули все равно классно. Я каждый раз, когда на Гошу смотрел, думал, как был бы счастлив, если бы меня кто мальчишкой на море свозил. Ну и поэтому все, что я там с Гошей делал, – играл, или купался, или еще чего – я как будто для себя маленького делал.
То есть, можно считать, мы с Анечкой вдвоем съездили, только я был в двух экземплярах, маленький и большой.
Вот. А теперь омлет надо положить на тарелку, можно еще помидорчика свежего нарезать для эстетики. Красиво будет, сейчас сделаю, недолго уже рассказывать осталось, как раз успею.
Как-то раз начальство послало меня на специальный семинар для сейлов – видимо, по ошибке, потому что ничего продавать я не собирался. Так вот, там рассказали, что лучший способ манипулировать клиентом – это искажать его поле выбора. Скажем, предлагать на выбор два варианта, делая вид, что нет еще трех других. По-моему, это называется разводить и выглядит довольно мерзко. Это к тому, что я понял, почему в мужских журналах ничего нет о женатых мужчинах.
Это такая же разводка. Чтобы читатель думал, будто у него есть только выбор между одной девушкой и другой, а вовсе не выбор между девушкой и женой. Потому что если читатель женится, он уже не станет читать такие журналы, будет себе покупать «Счастливых родителей» или что-нибудь про автомобили.
Вот в мужских журналах и не написано, как делать своей девушке предложение, так что мне пришлось импровизировать.
По-моему, вышло классно! Анечка, разумеется, сказала, что подумает, – ну, я бы удивился, если бы она закричала: Да, милый, я давно об этом мечтала!
Вернулись мы в Москву, и все у нас пошло по-прежнему, словно я ничего и не говорил. И вот я придумал – надо ее подтолкнуть, позвать в гости. Вчера, значит, я свою берлогу вычистил, а вечером мы сюда завалились.
Мне кажется, ей понравилось. Вечером поиграла на компьютере, мы чаю выпили, потрахались, уснули потом.
Ночью тоже хорошо было. Даже, наверное, лучше, чем обычно. Хотя как обычно – тоже очень хорошо.
Утром просыпаюсь, смотрю – Анечка сидит, у самой глаза красные, как будто плакала. Я спрашиваю: Ты чего, Анечка? Что-то не так? – а она отвечает:
– Нет, все отлично. Просто когда мы с тобой трахались, я вдруг дедушку и бабушку увидела. Молодых. Как будто они тоже… ну, любовью занимаются… в каком-то общежитии, на койке, давным-давно. А ночью мне сон про них приснился.
Я ей говорю: А чего же ты плачешь? – а она в ответ:
– Я вдруг поняла: они же любили друг друга всю жизнь.
И носом шмыгнула, трогательно так, по-детски. Тут я взял ее за руку и говорю:
– Послушай, я все про себя знаю: я самый обычный парень, обыкновенный, заурядный человек. Всю жизнь меня учили, как делать карьеру и зарабатывать деньги, потом учили, как эти деньги тратить, как знакомиться с девушками, как одеваться, как отдыхать. Учили всякой ерунде, и никто не учил, как любить. Ни мама, ни бабушка с дедушкой. Об этом не пишут в мужских журналах, не рассказывают по FM-радио. Я понимаю, у меня, наверное, не очень хорошо получается. Но ведь моя любовь – она только моя: не из журналов, не из книг, не из семьи-и-школы. И больше ничего у меня уникального нет, только эта любовь. Ты удивительная и прекрасная, ты красивая и сильная, ты всю жизнь делаешь то, о чем я даже боюсь подумать. Я знаю, ты достойна большего, но, понимаешь, у меня нет ничего, кроме вот этой моей самодельной любви, кроме самых банальных фраз «мне хорошо, только когда я с тобой» или «я не знаю, что бы я делал без тебя», но это ведь только фразы, только слова, и я не знаю, что сделать, чтобы любить друг друга всю жизнь, но давай хотя бы попробуем, может, у нас получится, как у твоих бабушки и дедушки, или как-нибудь по-другому, потому что это ведь будет только наша любовь…
