– Ясно-ясно, кто еще?
– Вазарелли, Церетели, Илья Глазунов, Бонэ… И этот всевластный и излучающий непостижимую детскость крохотный японец Кензо Танго! Когда он одним движением бровей или глаз отдавал распоряжения своим помощникам, нам казалось, что он немой. Да, еще истый мексиканец Рудольф Майдави, итальянцы и Зюрфюс, и сам Бернард Зюрфюс – архитектор Юнеско. Его привезла к нам милая Мила Мешкова – удивительно стойкая и премилая украинка. Ее панно, керамика и картины украшают почти все наши здания. Эти лица великих!.. Пикассо, Рерих, Шнитке, Жерар Филип, Иоселиани, Ростропович, Башмет, Ролан Быков и Николай Амосов… И Католикос, да-да… Все они нам были нужны для формирования всеобщего биополя совершенства нашей Пирамиды. Ее иконы просто светятся совершенством. Как колокола! А еще она изваяла точную копию памятника Эйнштейну, что стоит в Америке: огромная голова гения с туловищем годовалого ребенка. Так что…
– Вы собрали весь цвет…
– Раз уж мы направили свои стопы в сторону совершенства! А еще нас крепко порадовал Павел! Его великолепный и до совершенства простой дизайн очень гармонировал с нашей мечтой. Посмотри его сайт: www.shaft.com.ua, там все сказано и показано.
– Пещеры, землянки и хижины… Ну кто же сейчас согласиться жить в хижине?
– С этим нельзя не считаться, – твердил Юра, – это нужно пропустить через сердце…
– Да-да, – говорил Жора, – с этим нужно переспать. Вот Митчелл считает, что…
– Тебе со всеми хочется переспать, – сказала Ася.
Нана в спор не вступала. Маслины ее чуть прищуренных глаз ярко сверкали, но губы молчали. Не могла же она петь дифирамбы сама себе!
– Какой еще Митчелл? – спросила Лиля.
– Наш, теперь наш!..
– Ты постаралась, – сказал Стае, – уговорила-таки.
– Да уж, старалась. – сказала Ната.
Она и в самом деле старалась. Ей очень нравилась эта идея: живые дома! И она приложила немало усилий, чтобы перетащить к нам сотрудников ведущих фирм мира.
– Это наш архитектор, – пояснила она, – из лаборатории Media Lab's Smart Cities group Массачусетского технологического института. Теперь и он, и Лара Греден, и даже Хавьер Арбона-Гомар, так упорно отказывавшийся от сотрудничества с нами, теперь все они согласились. Я как только узнала…
– Ты – молодец! – выразил похвалу Нате Стае. – Хочешь сушку?
Он протянул ей пакетик с сушеным кальмаром. Ната только улыбнулась.
– Сам давись этой гадостью. Я же вам сказала: я старалась!
Конечно же, это ее заслуга в том, что она перетянула к нам и Митчела, и Лару, и Хавьера, и даже самого Риккардо Бофила, который, как только увидел ее, тот же час согласился. Жить рядом с Наной – кто же откажется?!
– Будущее за «живыми» домами, – продолжал Жора. – Мы разработали концепцию экологического жилья, фактически – живой экосистемы. Проект называется Fab Tree Hab. Об этом трубили газеты…
– Интересно…
– Да, все жилые дома мы выращивали из деревьев…
Послышался короткий смешок.
– Выращивали? Дома?!
Каркас дома сплетается из молодых деревьев, формируя арку, решетку или экран, а затем со временем, по мере роста деревьев, каркас укрепляется плотным слоем защитных лоз. Мелкие прорехи заполняются землей и растениями. От влаги и солнца стены снаружи и изнутри защищаются глиной вперемешку с соломой…
– А окна?
– Из соевого пластика.
– А удобства, свет, газ, вода?..
– И здесь нет проблем. Дождевая вода собирается на крыше и по специальным трубам направляется в дом для использования в бытовых нуждах и для поливки, сточные воды очищаются в небольшом живописном пруду микроорганизмами, водорослями и рыбками, словом замкнутый экологический цикл.
– И чья же это идея?
– Да ничья, в общем… Мы доверились Нане, ее пламенеющим звездам, аркам и ротондам, ее масонам и королям… Ее интуиция архитектора красоты была безупречной. В нее нельзя было не влюбиться!
– Судя по твоему рассказу, у вас были одни красавицы.
– Пирамида не терпела уродства. Ни физического, ни духовного. И Ната, и Аня, и Юля, и Тамара, и Нана…
– Так можно перечислить всех женщин мира, – заметила Лена.
– Да. Но не все согласятся у нас жить. И вот еще Ричард Риме, наш «конструктор деревьев» из Орегона, выращивающий «живую мебель» путем прививки деревьев и кустарников, создает сказочный интерьер. Ну и Смит, и Смит со своей пеной из пластика. А Жора вырастил для себя целый кедровый лес. Он ведь без ума от кедровых орешков…
– И что же, вы всех их?..
– Да, и Ренцо, и Ренцо Пьяно! Прозрачность и естественный свет – вот его принципы гармонии. И хай-тек! Это он впервые придумал… Кстати, завтра, 14 сентября, у него день рождения. Каждый раз, когда начинаешь новый проект, говорит он, жизнь возрождается…
– Что придумал?
– И, конечно, сам Гауди! Этот великий испанец… Поражает не то, что он это придумал, а то, что еще и построил. Его песочные замки из стекла и бетона. Он хотел строить так, как строит природа, и лучшими из интерьеров считал небо и море, а идеальными скульптурными формами – дерево и облака.
– Говорят, будто он был затёрт между двумя первыми трамваями еще в 1926 году.
– Красивая легенда! Образцом совершенства он считал куриное яйцо и в знак уверенности в его феноменальной природной прочности одно время носил сырые яйца, которые брал с собой для завтрака, прямо в кармане. У него были разные глаза: один – близорукий, другой – дальнозоркий, но он не любил очки и говорил: «Греки очков не носили». Чтобы не «резать» помещение на части, он придумал собственную безопорную систему перекрытий. Только через 100 лет появилась компьютерная программа, способная выполнить подобные расчёты. Это программа НАСА, рассчитывающая траектории космических полётов. Вот такая кооперация.
– Как же вы?..
– Мы смоделировали все его проекты, даже тип мышления, способ, и, конечно…
Лена просто потрясена!
– Что?!. Клонировали?
– Ничто гениальное не должно пропасть зря.
– И все это сегодня утеряно?..
– Нет. Рукописи ведь не горят, идеи не пропадают. Они томятся где-нибудь в чердачной пыли или под толстым слоем сизого пепла, а потом, когда на землю приходят живительные весенние дожди, они снова прорастают крепкими тугими ростками, как зерна, попавшие в благодатную почву. Сегодня мы участвуем в проекте MATscape. Полным ходом идет разработка жилья, состоящего из органики и растений, которое будет составной частью экосистемы. Дизайн, как матрица, направляет рост, а природа делает все остальное.
– Сказка…
– Да.
– Значит, благодаря Нане…
– Наше невежество в архитектуре и живописи беспредельно, поэтому мы и доверились Нане. Это ей мы обязаны воплощением идей Гауди. Ну и Риккардо, и Павлу, и Ричарду… Никасу и Юре Горбачеву… Собственно, все мы без исключения, как могли, принимали участие в этом проекте.
– А скажи, хоть одно полотно Макаревича у вас есть? – спрашивает Лена.
– Малевича? Конечно! У нас есть даже его…
– Не Малевича – Макаревича!
– Женьки?!
Лена улыбается:
– Да нет! Какого Женьки?! Андрея! Андрея Макаревича! Ну… Из «Машины времени»…
– Ах, Андрюши! Ну да! Полно! Его картинами мы украсили нашу церковь.
– Церковь?
– Сперва я и сам… А потом понял: в нем живет Бог.
Лена одобрительно кивает.
– Ну, а пирамиду Хеопса, – говорит она, – вы у себя выстроили? Хеопса или Хефрена?..
– Остались облицовочные работы…
Миниатюрный Иерусалим с игрушечным храмом Соломона, миниатюрный Киев со своей Софией… Рядом с Иерусалимом – Иерихон, в получасе ходьбы. И если тот, истинный Иерихон был непрерывно обитаем в течение всего лишь семи веков (раскопки обнаружили уже двадцать последовательных культурных слоев – здания из необожженного кирпича), мы надеялись что наш Иерихон, город-пирамида будет стоять вечно. Без всякой трехметровой стены, защищающей от вражеских набегов грабителей. Он будет открыт для всех: приходи, бери лучшее, живи… В самом деле: чем проще жилище, тем дольше жизнь. Каменная кладка, речной ил вместо цемента, крыша из тростника или листьев…
– И маленькая Барселона? – уточняет Лена.
– Да. И зеркало из полированного камня, как то, что обнаружено в Турции при раскопках древнего Каталхыука.
– Этому зеркалу, между прочим, десять тысяч лет, – заметила Дженнифер, – как, кстати, и Каталхыуку.
– Ах, Джени! И все-то ты знаешь!..
– Gutta cavat lapidem[35], – улыбнувшись, сказала Дженнифер, – it's o'key?
– That's![36].
Простота жизни – залог долголетия. Выискивая необходимые сведения из прошлого, мы рылись в интернете, как куры в навозе.
– Балканы и Ближний Восток – вот вам еще одна, Восточная Атлантида, – сказала Нана. – До сих пор считалось, что только начиная с 8-го тысячелетия до н. э. именно на Ближнем Востоке стали формироваться первые в мире земледельческие культуры и началось одомашнивание животных.
