Еще этот парень принципиально не пил воду из пластиковых бутылок, убеждая всех вокруг, что при помощи нее правительство распространяет среди людей болезни и разные вредные мысли. А самой опасной в этом смысле Гарри считал еду из «Макдоналдса». Он также славился тем, что любил приспосабливать по-своему абсолютно ненужные вещи: из ярлычков баночного пива, выпитого на Новый год, делал панно в виде рыбки, гайку от своего первого мотоцикла носил на шее как кулон… Этот парень умел превращать в праздник каждый прожитый день! Милый, милый Гарри.
Из Ириных друзей с Гарри могла общаться только не менее сумасшедшая Юлька. Остальные либо завидовали ему и побаивались, либо считали идиотом, который тратит свою жизнь на глупое веселье. А Ира всегда хотела сделать что-то полезное для мира, как он. Безо всякого смысла и корысти. Например, объединить континенты… Она не встречалась с Гарри уже года три, но, судя по сводкам новостей, ему пока этого сделать не удалось. Говорили, что он написал программу для новой социальной сети наподобие «Одноклассников» и на заработанные деньги уехал на ПМЖ в Уругвай. Гарри посчитал, что во время третьей мировой войны (которая должна вот-вот случиться) это место будет самым спокойным…
История #24
Разводить и посылать!
На Тверской тем временем зажглись витрины и фонари. Подружки заглянули в модное кафе «Этаж» – выпить по ирландскому кофе и убедиться, что все достойные мужики этого города давно смотрят футбол.
– Эх, девочки, – забулькала трубочкой в стакане Лерка, – чем дольше живешь, тем меньше остается вещей, которыми мужики могут тебя удивить. Деньги, красота, положение в обществе… Кажется, ты видела все на свете. И мужики все одинаковые. Прямо завидуешь тем, кто в двадцать лет замуж вышел и замкнулся в своем мирке. Они, сто процентов, думают, что если б на месте мужа оказался тот парень с третьего курса, муж не стал бы толстым нытиком или алкашом!
– Вот-вот! Мужья этих счастливиц давно превратились в пенопластовых манекенов, – подмигнула Юлька. – Едят по команде, боятся опоздать на работу, и ты знаешь, что они скажут как только они открывают рот. Такое счастье! Ничего не скажешь. – И между прочим, любовь – это всего лишь нейронные связи в мозге, – мрачно добавила она. – Если тебе доставляет удовольствие общение с человеком, в течение месяца мозг «перепаивает» сам себя как микросхему, побуждая тебя снова и снова искать встреч с ним. Тебе хочется больше и больше эмоций, и ты уверена, что это и есть любовь.
– Даже если это и так, я не хочу в это верить! – зашипела Ира. – Тогда вообще будет незачем жить.
– Ты бы, Ир, разорвала свои нейронные связи с Игорьком, – похлопала ее по плечу Юлька, – а там посмотрим, для чего тебе жить.
За соседний столик уселись трое коротко стриженных парней в модных куртках. Юлька выгнула спину и кокетливо ткнула пальцем в их сторону.
– Молодой человек! Вот вы, вы. Можно вас спросить?
– Да, – удивленно привстал парень.
Наша подруга, ее зовут Лера, продюсер телеканала «НТВ», она набирает ведущих в «Прогноз погоды»… Э, просто вы именно тот типаж, который она искала.
Лера округлила глаза и зашикала на Юльку: «Заткнись! С ума сошла!»
– Вы не могли бы подсесть к нам и попробовать произнести фразу-тест «И о погоде»?
Ира с Верой отвернулись к окну, чтобы скрыть улыбки. Ах! Как же эти мужики верят в сказки!
Долго уговаривать парня не пришлось, через минуту он уже подобострастно жал Леркину руку: «Очень приятно, Эдик». Лерка устало вздохнула и изобразила на лице композицию «Когда ж я сдохну!»
– И о погоде! – лошадиным голосом говорил «соискатель».
– Еще разок, только более томно… – по-матерински поправляла его Юлька.
– И о погоде… – повторял доверчивый человек. Ира, не выдержав, прыснула.
– Я запишу ваш телефон, и мы с вами свяжемся, – строго пообещала Юлька и отпустила воодушевленного парня к своим. – Ну что? – повернулась она к Лерке. – Видала, как с ними надо себя вести? Разводить и посылать! Разводить и посылать! Разводить, кстати, лучше на деньги… От, блин! Ну я тупая! Надо было с этого кренделя коктейль за прослушивание стрясти!
– Тебе, кстати, Лерочка, нужна тренировка обаяния, – улыбнулась Ира. – А то у тебя сейчас такое лицо было, будто камни из почек выходить начали. Я где-то слышала, что даже курсы специальные проводят по искусству знакомства. Ну, там, темы для беседы составляют, всякие методы подстройки изучают… Ну, когда, чтобы понравиться человеку, ты начинаешь с ним дышать и двигаться синхронно…
– Я что – моральный инвалид? – Лерка стукнула стаканом по столу и отодвинула стул. – Мне просто надо понять, чего я хочу и что делать дальше! И в мое «хочу» не входят ни ваши детские разводки, ни дебильные курсы пикапа!
– Ты хочешь вернуть Сашку? – тихо спросила Ира.
– Да не знаю! – развела руками Лерка. И, подумав, добавила: – Надо бы уже срочно с кем-то переспать!
В голове у нее в этот момент родилась совершенно четкая картина, как она занимается сексом в какой-то старой машине, с каким-то потным типом. И вот в самый кульминационный момент, когда Юпитер уже приближался к кольцу Венеры, когда ракеты уже входили в зону турбулентности… звонит телефон и детский голос на том конце спрашивает: «Мам, ну ты скоро?»
Десятилетнему Леркиному сыну от первого брака «новый мамин муж» не нравился никогда. Дети ведь отлично чувствуют неискренность. Они с Сашей не разговаривали, не играли вместе в футбол и не дурачились, как это обычно делают мальчишки. Лерка понимала, что воспитывать чужих детей – дело нелегкое. Поэтому и не навязывала гражданскому мужу роль отца. Но как-то раз Саша сел перед ней на колени и признался: «Я не собирался жениться на тебе. И не хотел, чтобы ТВОЙ сын был нашим сыном. Я всегда думал, что наши отношения временны». У Лерки зазвенело в ушах.
– Ты не любил меня целых четыре года?! Спал со мной в одной постели, ходил в гости к моим друзьям и при этом думал, что я – посторонний тебе человек?
– Ну почему не любил… Любил, конечно, но по-своему. Любил, Лер! Но не видел нашего совместного будущего. Я оглядывался по сторонам, видел молоденьких девушек без «богатого прошлого» и мечтал о том, чтобы начать семейную жизнь с чистого листа.
– Я все понимаю, – вздохнула Лерка и убежала реветь в ванную.
Она представляла, как мама сочувственно посмотрит на нее и подумает: «Ну вот. Теперь на ней вряд ли кто женится». А замужние подруги, которые вечно жалуются на мужей, облегченно вздохнут. Ведь лучше иметь мужа-козла, чем быть одной. По крайней мере, всегда есть кого послать на хрен.
* * *
В двадцать пять лет отчаянно хочется быть крутой. Зарабатывать деньги, носить дорогую одежду, крутить мужиками, а потом безжалостно бросать их. Быть крутой – значит верить в свою исключительность. Это несложно. В тридцать понимаешь, что добилась всего и вот уже никто не сомневается в твоей крутизне. Но вдруг становится пусто.
В тридцать пять еще надеешься, что в мире полно неиспорченных холостяков, а в сорок готова жить даже с алкоголиком. Хоть какой, но мой.
В России не встретишь одинокой женщины старше пятидесяти, которая довольна своим одиночеством. На лицах большинства написано: «Боже! Как я несчастна!»
Можно быть владелицей успешной фирмы, умницей и раскрасавицей, но все это становится бессмысленным, если рядом нет мужчины, который любит. Который возьмет в охапку, привезет к себе домой и скажет: «А ну-ка, иди вари пельмени!» И пойдешь на кухню со счастливой улыбкой.
Когда Сашка собрал свои вещи, Лерка вытерла слезы, заставила себя улыбнуться и сказала: «Что ж, пожелаем его новой девушке запастись антидепрессантами».
История #26
Придумать религию!
Попытки сделать жизнь лучше продолжались. На выходных Лерка снова собрала подруг и объявила, что ей нужен мозговой штурм. Она уволилась с работы и решила открыть свое дело. Она гениальна – с этим не поспоришь. Умна. Красива. Но чем ей теперь заняться, кажется, придумать забыла. Открыть магазинчик ненужных мелочей? Слишком просто. Придумывать «цепляющие» названия для новых сортов водки? Прибыльно. Но как-то тупо, что ли. Один их общий друг лет десять назад уехал в Приэльбрусье, открыл водочный заводик… Себестоимость одной бутылки водки с красивой этикеткой составила двадцать рублей. Он продает ее за сто! Водка вкусная, девчонки пили. Друг купается в роскоши, открывает собственные отели, вытирает рот норковой шубой и ходит в кругосветку на собственной яхте. Есть только одна проблема – он не умеет придумывать названия для водок. С его конвейера сходят то «Змеевик», то «Братуха», то «Жареный карась»… Однажды подружки навскидку наговорили ему штук пятнадцать красивых «водочных» слов: «Слеза», «Медная Гора», «Златовласка»… Он пообещал за это их озолотить. Но девчонки отказались – дружба есть дружба.
