Ада незаметно выманила меня в прихожую – просто сказала: «Машка, выйди на два слова»…
– Кто он такой? От х… уши у него, а не рестораны, – сказала Ада. – Ты как считаешь?
А я не знаю. Дирижер, продавец мороженого, физик-атомщик, незнаменитый актер? Оказывается, я ничего о нем не знаю – он все время молчит и улыбается. Черный ящик. Хорошо, если бы он был врач, к врачам я испытываю особенное доверие, когда они не делают мне больно. Пусть бы он был врач на «скорой», можно было бы его иногда вызывать.
Ада вытащила из сумки пакетик:
– На вот, возьми. Скажешь с намеком: «Мне нужно в ванную». Вечером приду проверю.
Я заглянула в пакетик – черные чулки в сеточку. И пояс, тоже черный, кружевной. Красиво.
Не может быть, чтобы Ада считала меня такой умелой соблазнительницей. Думаю, она перепутала и дала мне другой пакетик, а не этот, для секса.
Мы с Вадимом еще выпили кофе, и он посоветовал мне держать руку на пульсе своей недвижимости.
– А то проснетесь в Вильнюсе. Хотите в Вильнюс? Я не хочу в Вильнюс.
Вадим
Все-таки я был прав, что зашел к ней еще раз. Прадедушка губернатор Санкт-Петербурга – это сильно. Пригодится – не сейчас, так потом.
Категории «хороший» – «плохой» для описания какого-либо человека давно исчезли из моего лексикона. Даже в детстве все уже было неоднозначно. А эту Машу можно определить одним словом – хорошая.
Ну… ладно. От нее не убудет… Хорошим нужно делиться.
…Недвижимость в Вильнюсе? Может, и здесь что-нибудь сделать? Можно, но хлопотно.
Как только Вадим ушел, я, как настоящий, по уши поглощенный творчеством писатель не в себе, бросилась в халат и тюбетейку и быстро-быстро застучала по клавишам.
…Игорь покупает в аптеке снотворное. Он тайком остается ночевать у Мари. Вадим тоже остается ночевать у Мари, не тайком. Секс? Нет, Мари хорошо воспитана в своей древней семье. Старый камердинер, преданно служивший еще прадедушке Мари, постелил Вадиму на диванчике в прихожей.
Снотворное в стакане. Игорь на цыпочках крадется в гостиную (за Рафаэлем), в спальню (там Эль Греко) и на кухню (там Рембрандт). И вырезает бесценные холсты из рам. И заменяет бесценные холсты на картинки из журнала «Огонек». Несет бесценные холсты в прихожую, потому что ему уже пора домой. И вдруг… вдруг его останавливает чей-то всевидящий глаз в маске и с кинжалом. Это Вадим.
…Игорь прячет бесценные холсты в кладовке между банками с вареньем. Попытка не удалась. Пока не удалась.
…Вот черт, я забыла – мне нужно сдать этот проклятый текст завтра, нет, уже сегодня! Что делать, писателям часто приходится прерывать процесс творчества ради шоколадного торта или какого-нибудь другого насущного куска.
***
…посудомоечная машина предназначена для мытья обычной кухонной посуды. Предметы, которые были загрязнены бензином, краской, поцарапанные железные или стальные изделия, имеющие следы химической коррозии, подвергнутые воздействию кислоты или щелочи, нельзя мыть в посудомоечной машине. Если Вырешили сдать старую посудомоечную машину в утиль, аккуратно снимите дверцу, чтобы дети, играя, случайно себя не замуровали…
…Утром Мари заметила, что вместо бесценных холстов – картинки из журнала «Огонек», но она не может сказать это Вадиму, Вадим может подумать, что она его в чем-то подозревает, получится неловко.
Да, Мари с Вадимом разговаривают на «вы». Они разговаривают на «вы», потому что в мумзиковском языке нет местоимения «ты».
Вечером отдала Аде пакетик.
– Понятно, – мрачно сказала Ада, – чулки не сработали… Значит, его интересует твоя жилплощадь в Вильнюсе.
Хотела написать финал, но что-то не получалось. А если Вадим больше не придет? Я не смогу дописать книжку?.. Я очень жду Вадима, потому что мне нужно написать финал…
Ура! Заехал Вадим со странным вопросом. В прихожей спросил меня, часто ли я смотрю телевизор. Я сказала, что обычно смотрю целыми днями все подряд, особенно ток-шоу и прогноз погоды, – вот же и пульт всегда валяется на диване. Ах да, сейчас пульта нет – наверное, завалился куда-нибудь. Но он мне все равно не нужен – недавно у меня сломался телевизор. Приблизительно осенью, может быть, прошлой осенью, но после прихода Вадима, когда он был еще человеком от мышей, я не смотрела телевизор – это точно. Вадим сказал «вот и хорошо, вот и правильно» и уехал.
Халат, тюбетейка, финал!
Вадим
…Пожалуй, пусть ее пока не убивают, можно ее еще пару раз использовать… А то в последнее время они все проблемы решают просто. Чуть какая-то сложность, надо напрячься, а им бы только убить – нет человека, нет проблемы.
Финал.
Игорь. Кладовка. Банки с вареньем. Бесценные холсты, свернутые в трубочку, лежат на полке между «крыжовником прошлогод.» и «вишней без кост. этого года».
Внезапно в кладовку приходит Мари. Ада разрешила ей угостить Вадима «вишней без кост. этого года».
Игорь смущен, пытается представить себя большим любителем варенья. Уверяет, что здесь, в кладовке, он не по поводу живописи, а по поводу варенья – лакомится «вишней без кост. этого года».
Мари молчит и молча страдает. Мари делает вид, что не замечает Рембрандта, скрученного в трубочку, ласково намекает Игорю, что нехорошо лакомиться вареньем одному, без свидетелей и без согласования с Адой.
В кладовке появляется запыхавшийся Вадим. Он ловит Игоря с поличным – отодвигает «крыжовник прошлогод.», указывает на нетронутую банку «вишни без кост. этого года» и на бесценные холсты, свернутые трубочкой.
– А свидетелей-то нет, – развязно говорит Игорь, имея в виду, что свернуть в трубочку бесценные холсты мог кто угодно, не обязательно он.
– Но ведь свидетель есть всегда, – говорит Мари, – это наша совесть.
Игорь пытается убедить Мари, что, страстно ее любя, взял Рембрандта на память. Мари смотрит на него с немым укором.
Игорю стыдно, он признаётся, что сначала хотел ограбить Мари, но потом (как раз сейчас, в кладовке) понял, что это нехорошо.
– Мари! Я должен искупить свои первоначальные дурные помыслы. Я уезжаю на поиски моей поруганной чести. Когда я ее найду и мы с ней вместе вернемся, вы сможете меня простить?.. До свидания.
Думаю, Мари сможет. Ее сердце все равно принадлежит Вадиму, но все же хорошо, что злодей Игорь исправился.
…Только пусть он все-таки понесет наказание… например, ему сделают эпиляцию – вот так-то!.. Я тоже умею мстить!
Финал очень счастливый – свадьба. Ада – свидетель. Мораль: в каждом человеке одна половина лучшая, вторая худшая. Игорь так быстро нашел свою поруганную честь, потому что Мари увидела в нем эту лучшую половину, или четверть, или даже одну треть.
Адину кастрюльку съели вдвоем с Адой. Радовались, что Вадим не пришел, – обе ужасно любим пельмени.
Думаю, в Вадиме тоже есть лучшая и худшая половины. Он очень красивый, как говорят дети, просто загляденье, но иногда его лицо становится неправильным, грубым, по-нехорошему простонародным, как будто он не тот, за кого себя выдает. Как будто он немного позирует или вообще разыгрывает на моей кухне спектакль с собой в главной роли. Тогда у него появляются резкие носогубные складки и меняется нос.
Нос у него вообще, как говорит папа, подкачал. Смешной, крупный, немного как у Буратино.
– Машка, ты в него влюбилась или нет? – смешно спросила Ада, как девочка.
Влюбилась? Ну нет! Как будто мне все равно, в кого влюбляться! Как будто любая женщина сидит у себя дома на Фонтанке и ждет, когда к ней придет, случайно перепутав квартиру, господин в пальто и красном шарфе? Как будто она всегда готова к любви? Как земля, которая ждет, что ее покроет снег?
А если бы ко мне случайно зашел водопроводчик или цыганка, я бы тоже влюбилась?!
– Нет, – сказала я, – не влюбилась. Он мне не нравится.
Мне не нравятся люди, у которых все время звонит телефон. Которые разговаривают по телефону бархатным голосом и называют всех «дорогой» и «дорогая». И еще произносят важные слова – «тендер», «преференция». Особенно любят слово «переговоры».
Мама наверняка сказала бы, что в нем чувствуется порода, очень хорошая. Скотчтерьер?.. Французский бульдог? Афганская борзая?.. Он похож на черного Лабрадора, такой весь ровный. Бывают же слегка располневшие лабрадоры, которые мало двигаются.
А в целом он идеальный объект для моих неприкаянных чувств.
Что мне в нем нравится:
A) Его интересуют папины книги и патенты на изобретения. Странно и трогательно, ведь он же никогда не учился у папы.
Б) У него улыбка, как у Чеширского кота, висит в воздухе.
B) Он очень обаятельный.
Так что люби, дитя, пока не завяли розы.
***
Что мне в нем не нравится:
A) Он слишком обаятельный, как будто он продает на дому пылесосы и хочет, чтобы я немедленно купила пылесос или хотя бы оформила покупку в кредит.
