– Ой, я уже не знаю. Я не думала, что это так трудно: купить себе что-нибудь.
– А что бы Вы хотели?
– Да в том-то и дело, что ничего особенного! Мне нужно платье или костюм, чтобы было не стыдно в ресторане. И в то же время я не хочу, чтобы оно потом висело в шкафу. Мне хотелось бы надевать его куда-нибудь еще и при этом не выглядеть попугаем.
– Все понятно, – сказала девушка. – Как раз для таких случаев есть один беспроигрышный вариант. Он называется «маленькое черное платье». Спасибо мадемуазель Шанель. Пройдите сюда, пожалуйста.
Она подвела меня к ряду, где висели «маленькие черные платья». Там были не только маленькие, не только черные и не только платья. Что-то было украшено блестками, что-то перьями. Сверкали стразы, переливался мех. Девушка протянула руку и решительно сняла с вешалки несколько платьев. Слава богу, практически без украшений.
– Пройдите, пожалуйста, в примерочную.
И она повела меня за собой. Я покорно пошла следом, ни на что особо не надеясь.
Девушка выбрала для меня три платья. Первое было трикотажное, с красивым вырезом, но уж слишком облегающее. Я почувствовала себя сарделькой с перевязками и без колебаний сняла его. А когда надела второе платье, поняла, что мои мучения закончились.
Оно было великолепным – из черного эластичного кружевного полотна – и сидело, как влитое. Я поняла, что значит вторая кожа. Подкладка телесного цвета создавала иллюзию прозрачности. Строгая длина до колена и отсутствие каких-либо украшений делали его обманчиво скромным. Платье было провокационным, но не вызывающим. И я себе в нем понравилась! Я была в нем королевой.
– Все, я его беру.
– А последнее не хотите примерить?
Чтобы сделать ей приятное, я надела третье платье, но это было уже не то. И она это тоже поняла.
– Но имейте в виду, что к такому платью нужны особые туфли.
Я испугалась.
– Что значит особые?
– Стильные изящные лодочки на высоком каблуке.
Расплачиваясь за покупку, я выспросила, где мне можно подобрать туфли.
– Зайдите в «Пассаж», – посоветовали девушки. – Там недавно было поступление итальянской обуви. Может, что и осталось.
Туфли я купила на следующий же день, и у меня оставалась ровно неделя, чтобы их разносить. Оказалось, что это очень сложно – ходить по дому на десятисантиметровых шпильках, да еще готовить в них ужин.
…
И вот наступило 28 декабря. В нынешнем году этот день выпал на воскресенье. Думали перенести праздник на субботу, но не стали – традиция есть традиция.
Игорь с утра забрал Потапыча и повел их с Дашкой на каток, поэтому я могла посвятить этот день себе, любимой. Я выспалась, выпила кофе, полежала в ванне, затем сделала себе прическу и вечерний макияж. Потом не спеша оделась, вызвала такси и поехала в «Шанхай».
В гардеробе Горгона встречала наших сотрудников. Мои девочки уже крутились перед зеркалом. Я сняла шубу, и народ ахнул.
– Марина… Да ты просто красавица! – против обыкновения прошептала, а не прокричала Светка.
Меня как куклу вертели во все стороны, заставляли поднимать и опускать руки. Восторг вызывало все: и платье, и туфли, и мамины старые серьги с хрустальными подвесками чешской фирмы «Яблонекс».
Пора уже было идти в зал, занимать места за столом. Горгона махала на нас руками, прогоняя прочь. Я посторонилась, давая дорогу вновь пришедшим, и спиной на кого-то наткнулась.
– Простите, пожалуйста, – сказали мы одновременно.
Я обернулась и увидела викинга. Он был неотразим: черный костюм, красная бабочка, светлые волосы волной зачесаны назад. Я улыбнулась и протянула ему руку:
– Здравствуйте, Андрей.
– Здравствуйте… Марина, – он помедлил лишь мгновение. – Вы сегодня прекрасней, чем обычно.
Ну, какая женщина устоит перед таким комплиментом! И не важно, что он видит меня второй раз в жизни и поэтому никак не может знать, как я выгляжу обычно. Девочки беззвучно смотрели на нас и не дышали.
– Спасибо, Вы же хороши как всегда.
Он усмехнулся.
– Благодарю и желаю приятно провести вечер.
Мы раскланялись, и он пошел в зал. Девочки потрясенно смотрели ему вслед. Лариса очнулась первой:
– Что это было? – спросила она шепотом.
– Маринка, кто это? Я и не знала, что такие бывают! – произнесла Танюшка.
Светка продолжала хранить молчание.
Я их понимала. Мне-то было проще – я же сначала увидела его на фотографиях, а уж потом живьем.
– Это, девочки, Андрей Авдеев, врач, фотограф и музыкант.
– Где ты его нашла? – наконец пришла в себя Светка. – Ты просто обязана нам все рассказать.
– Да тут нечего рассказывать, – попыталась отпереться я.
– Ну, конечно! Так я и поверила. Все, идем за стол. Мне срочно нужно выпить.
Она подхватила меня под руку и потащила в зал.
Мы пришли одними из последних. Зал уже был полон, и все столы заняты. В глубине стояла огромная елка. Переливались огнями гирлянды, пахло хвоей и праздником.
Я поискала глазами викинга. Он с небольшой исключительно мужской компанией занимал столик неподалеку от нашего. Андрей заметил меня, улыбнулся и помахал рукой. Я улыбнулась ему в ответ, но махать рукой не стала.
Шеф встал и взял бокал с шампанским. Горгона застучала вилкой по своему бокалу, призывая к тишине. Директор откашлялся и произнес речь, в которой поблагодарил нас за добросовестный труд, поздравил с Днем фирмы и с наступающим Новым годом, выразив надежду, что в новом году мы будем еще добросовестней. Все зашумели, закричали «Ура», «С Новым годом», и веселье началось.
Играла музыка, народ смеялся и танцевал. То здесь, то там слышались хлопки открываемых бутылок с шампанским и взрывы хлопушек.
Юные гении сидели напротив меня и с жаром обсуждали преимущества и недостатки WEB-сервера Resin по сравнению с Tomcat и остальными. Девочки ушли танцевать. Я осталась за столом, потихоньку сняла туфли и сидела, с наслаждением шевеля пальцами.
Сегодня я пила шампанское. От него у меня уже кружилась голова, и шумело в ушах. Наверно, лучше бы я пила коньяк.
Оркестр заиграл тему из «Крестного отца». Хрипло запел саксофон, и я стала ему тихонько подпевать.
– Вы позволите Вас пригласить?
Андрей стоял рядом и с улыбкой протягивал мне руку. Гении замолчали и злобно уставились на него, раздувая ноздри. Я поспешно засунула ноги в туфли, встала из-за стола, и он повел меня к танцующим парам.
От него так восхитительно пахло, что я еле удерживалась, чтобы не спросить, что это за божественный аромат. Он медленно вел меня по залу, я плыла в такт музыке, закрыв глаза и тихонько подпевая саксофону. Волшебные минуты. Я наслаждалась ими каждой клеточкой своего тела.
– Марина, я что – совсем Вам не нравлюсь?
От неожиданности я потеряла такт и чуть не наступила ему на ногу.
– Не нравитесь? Вы?! С чего Вы взяли?
– Я это чувствую. Мужчины всегда это чувствуют. Впрочем, как и женщины.
– Совсем наоборот – Вы мне нравитесь просто до неприличия.
Он рассмеялся. Музыка закончилась. Пары стали возвращаться к своим столикам.
– Хотите выпить?
– Не очень. Но выпью.
Он снова засмеялся и повел меня к бару. Может, я потенциальная алкоголичка?
– Что Вам заказать? – спросил меня Андрей.
– Не знаю. Не шампанское. И не коньяк.
Бармен смешал нам по коктейлю, кинул туда кубики льда и воткнул соломинки. Я поудобнее устроилась на высоком стуле и огляделась. Вдалеке Светка подавала мне непонятные знаки. Я улыбнулась ей и повернулась к Андрею:
– Знаете, когда я увидела Вас в первый раз, что называется, живьем…
Он вопросительно поднял брови, и я объяснила:
– До этого я видела Вас только на фотографиях в альбоме у Маркина. Так вот, когда я Вас увидела, то подумала, что Вас надо сдать в музей, как картину или статую.
– Я такой ветхий?
Глаза его смеялись.
– Нет. Вы такой красивый.
Коктейль был вкусный, и я сделала большой глоток.
– Вы не должны принадлежать какой-то одной женщине. Вы должны принадлежать народу, как искусство.
Похоже, я его веселю. Он снова заулыбался и тоже отпил из своего бокала.
– Да уж. Возбуждающая перспектива – смотреть, но не трогать. Знаете, Вы не перестаете меня удивлять. Тогда, на выставке, Вы меня испугали и заинтриговали.
– Чем?
Я глядела на него, потягивая коктейль через соломинку.
– Испугали своей проницательностью и тем, как точно и безжалостно провели диагностику. Я сам врач, но тогда впервые прочувствовал на своей шкуре, что означает фраза «под скальпелем хирурга». А заинтриговали, когда я понял, что Вы совсем не такая, какой мне Вас описывал Алексей. Я представлял себе этакое тихое создание, затюканное жизнью, которое говорит только «да» или «нет», причем «да» чаще, чем «нет»…
