— Так, всем здрасти! — произнесла Эллада, войдя в студию, но перед этим жестоко хлопнула дверью с надписью — Тихо! Прямой эфир! — у молодого человека перед носом.
— Эллада Станиславовна, Эллада Станиславовна, — затараторил помощник режиссера, бегая перед ней, как мелкая, назойливая собачонка, — у нас изменения в эфире. Тут должен был быть Бабаярский, но…
— Я знаю, кто должен был быть! — нервно огрызнулась телеведущая, подставляя лицо под пушистую кисточку гримерши.
— Но, он не приехал, — торопливо продолжил помощник, высовываясь из-за гримерши как подглядывающий в женской бане, — и вместо него трое… вернее двое. С холодильником!
— С чем? — Эллада раскрыла глаза так широко, как только могла. Впрочем, из-за пластической натянутости кожи это было абсолютно незаметно.
— Холодильник у них. Они с ним пришли.
— Кто они? Бизнесмены что ли? Кто их поставил в эфир?
Помощник закатил глаза к потолку, объясняя что приглашенных проангажировали на самом высоком уровне.
— Так-к… — задумалась телезвезда, — А о чем говорить с ними? — она растерялась, абсолютно не чувствуя в себе сил вести передачу спонтанно.
— Вот, — затрепетал помощник, — вот вопросики.
Эллада приняла из рук вертлявого молодого человека карточки. Тут над входом зажглась красная лампочка, означающая, что эфир вот-вот начнется. Вознесенская посмотрела на себя в зеркало, улыбнулась пластмассово и выскользнула в студию. Прожектора освещали просторный зал, где стояли диванчики для гостей, сверху горело табло отсчитывающее время до начала передачи. Студия, как всегда была полна людьми, почитающими за счастье быть участниками столь великого действа, как ток-шоу Эллады Вознесенской «Вечера с Элладой». Лица их сверкали счастьем. Сотнями глаз они как бандерлоги пожирали своего кумира в сиреневом костюмчике на высоких каблуках.
Эллада окинула аудиторию привычным, полным любви ко всякому зрителю, натренированным взглядом, нежно взяла в руки свой микрофон, который почему-то всегда напоминал ей нечто другое, а именно то, что ей обычно так же нежно приходилось брать в ручки и подносить к лицу, сидя на корточках возле, своего заслуженного, и приблизила его к пухлым, блестящим помадой, губам.
Тут табло отсчитало положенные секунды, и в мониторах раздался голос режиссера, требовательный и звонкий как разбившееся блюдце.
— Внимание! Эфир!
На табло загорелась надпись «Аплодисменты», и под музыку, ставшею гимном для многих телезрителей, Эллада улыбаясь вышла в свет софитов. Зрители как дрессированные пингвины, загипнотизировано глядя на табло, хлопали ручками-ластами, и Эллада, купаясь в этом плеске и получая почти сексуальное удовольствие, начала:
— Добрый день! Добрый день! Дорогие мои! — рот ее растянулся невероятно, будто она хотела вставить в него салатницу, — И снова с вами передача «Вечера с Элладой» и я, ее ведущая Эллада Вознесенская!
Зал взревел. Казалось что рукоплесканию не будет предела, было похоже что сотни мамаш шлепают своих нашкодивших младенцев по розовым попкам и никак не могут остановиться. Глаза аудитории горели, звучала музыка и режиссер в ухе Эллады, через невидимый наушник давал ей последние указания. Тут табло померкло, и надпись сменилась словом — «Тишина». Сразу все оборвалось, будто в зале сидели не живые люди, а имитирующие их послушные механизмы.
— Итак, уважаемые телезрители и гости студии, мы снова вместе. За окном у нас лето, пора отпусков, и как никогда актуален вопрос, где провести свой отпуск с комфортом для души и пользой для здоровья, — все это она читала с экрана монитора установленного возле камеры в которую, Эллада игриво сверкая голубыми контактными линзами произносила текст, — Именно об этом, дорогие мои мы и будем сегодня говорить! А помогут нам в этом наши эксперты. Итак, встречаем…
Зал послушный мигнувшему табло зааплодировал. Снова раздалась музыка и Эллада продолжила, вглядываясь в карточку, полученную от помощника:
— Гости нашей студии… — Эллада читала текст залихватски интригующе, не особенно задумываясь над смыслом написанного, что впрочем не было для нее в новинку, — бездельник и мечтатель, нигде не работающий но нисколько не жалеющий об этом, простой парень Василий!
Зал всплеснулся, и под бурные овации к дивану вышел и сел в него, угрюмый гражданин, в красной кепочке с бутылкой пива в руках.
— А так же его ангел хранитель, создание высших сфер, белокрылое дитя небес! — под аплодисменты ангел вплыл в студию, и нежно улыбаясь, присел на диванчик слева от Василия. Его как будто окружал зыбкий светящийся ореол, но настолько неуловимый, что почти никто этого не заметил, — а также, вечно следующий за ними, добрый и впечатлительный… — Эллада сделала паузу, в точности такую, какая была обозначена в карточке, — невероятный холодильник «SAMSUNG»!
Под изумленные аплодисменты публики в студию лениво протиснулся холодильник, и прошелся, покачиваясь к дивану, таща за собой как хвост, шнур электросети. Он подошел к дивану и, оттолкнувшись неведомо чем от пола, завалился на кожаную, мягкую мебель.
Эллада заморгала часто-часто, как стробоскоп, глупо улыбнулась и уставилась на гостей не зная, что делать дальше. В зале послышались перешептывания и удивленные смешки. Эллада полистала карточки но никаких подсказок не обнаружила, все они были пустыми. Режиссер в наушнике молчал и Вознесенская, вдруг вспомнив, с чего обычно начинается встреча гостей, торжественно произнесла:
— Здравствуйте!
— Здравствуйте, — ответил Василий. Ангел слегка поклонился, а холодильник приоткрыв дверцу приветственно мигнул лампочкой изнутри.
— Итак, пора отпусков, — взяла Эллада инициативу в свои руки, — а как вы Василий проводите свой отпуск? Я думаю, всем очень интересно будет это узнать, — она повернулась к зрителям, которые непременно захлопали.
— Я люблю море, — чистосердечно признался Василий, глотнув пива и блаженно облокотившись на спинку мягкого кожаного дивана, вытянул скрещенные ноги.
— Да, море это чудесно!.. — согласилась Эллада, вспомнив фразу из какой-то прошлой передачи, — А вы? — обратилась она к ангелу.
— Я пребываю в вечной неге и любви, — ответствовало белокрылое создание, — а потому, не утруждаюсь и отдыхать мне ни к чему. Все что я делаю, приносит благость мне и моему отцу-создателю.
Эллада кивнула и повернувшись к холодильнику открыла было пухлый рот, но тут из чрева бытового прибора донеслось гулко:
— Мне по душе стоять в тени, у розетки, и что б журчало внутри.
Вознесенская скривилась в пластмассовой улыбке и, обернувшись к камерам, нашла приятную перемену в экране монитора с подсказками. Тот теперь радостно мерцал следующим вопросом.
— А скажите, пожалуйста, — прочитала Эллада, — до каких пор бездари и проходимцы будут довольствоваться незаслуженными благами, а те кто по-настоящему достоин признания и любви, прозябать в бесславии?
Эллада, слегка выпятив нижнюю губу, состроила глубокомысленную гримасу, и у всех кто сидел за экранами телеприемников, и капли сомнения не возникло, что вопрос выстрадан, пережит и прочувствован ей самой глубоко.
— До тех пор, дорогая, пока всякие Фроси Малявкины нелепые, глупые и амбициозные дуры, будут пудрить с экранов телевизоров мозги обществу, послушно хлопающему в ладоши по сигналу сверкающего табло, — ответил Василий и утонул в новой волне бушующих аплодисментов.
Эллада Вознесенская, услышав свое, совсем почти забытое имя, из уст гостя удивилась и насторожилась, и если бы кто-то из зрителей был более внимательным, он наверное смог бы даже уловить сверкнувшую в ее глазах искорку интеллекта, которая впрочем тут же погасла, в мерцании монитора озарившегося новым вопросом.
— Но что в связи с этим мы можем изменить? — прочла Эллада и улыбнулась, все еще пытаясь осознать, куда запропастился режиссер в наушнике, и почему в программе фигурирует ее, тщательно скрываемое ото всех, настоящее имя.
— Я полагаю, — включился в разговор, задремавший было «SAMSUNG», — мера должна быть радикальной и жесткой. Он встал, так же неведомо, как и присел, и покатился по периметру студии, сияя в лучах софитов, как айсберг в мерцании северных звезд. Подъехав к большому экрану, который с самого начала передачи однообразно показывал заставку Ток-Шоу «Вечера с Элладой», холодильник дотронулся до него и экран на секунду померк, а затем включился и все увидели на нем знакомый силуэт останкинской башни, что находилась прямо напротив телецентра.
— Да, именно, — поддержал Василий, кивнув красным козырьком, — мы можем изменить, на данном этапе только эту башню.
Эллада с интересом наблюдала за происходящим, рот ее открылся сам собой и микрофон, балансируя возле пухлых губ, теперь как никогда напоминал что-то непристойное.
