И курил свою трубку.
Пришло лето. Список наших апостолов был окончательно утвержден недели две тому назад. Машине мы доверяли, но и собственной интуиции тоже. В списке не было, например никого из индопакистанской цивилизации, ни одного представителя из Америки, а ведь там тоже до сих пор высятся пирамиды, которым по несколько тысяч лет. Народы майя – удивительные люди. Чего только стоят их календари и запасы золота, золота…
Наступил июнь…
Все это время шла работа по подготовке и тестированию генетического материала. Труднее всего пришлось Ане и Юре. Все время капризничали геномы Хаммурапи и Эхнатона. Это и понятно. Биополе Хаммурапи Юра создавал, используя каменную стелу с его законами общежития. 282 наставления. С каждым из них пришлось повозиться, чтобы составить окончательный электронный образ царя. Психологические характеристики фенотипа все время отсвечивали фиолетовым. Было ясно, что гений Хаммурапи не нуждался в корректировке, но по этому фиолетовому полю шла насыщенная черная полоса. Черная с красными крапинками. Что это? Мы ломали головы, гнули мозги. До тех пор, пока Жора однажды, проснувшись среди ночи, не выкрикнул.
– Это же его конец!
Мы тупо потирали сонные глаза: что значит «его конец»?
– Его же кокнули, – убежденно произнес Жора, – как и всех царей.
Мы не знали последних дней Хаммурапи. Никто ничего не мог сказать по этому поводу. Мы знали, что черные полосы в аурах биополя обозначали насильственную смерть их носителей. Все без исключения, кто был убит, скажем, Архимед, Цезарь, Наполеон или Джордано Бруно, все они имели эти роковые черные отметины в своих аурах. У Джордано Бруно, правда, полоса была не черной, а горяче-красной, как и полагается при сожжении. Как и у Жанны д'Арк. Что означали красные вкрапления в черную полосу Хаммурапи мы не знали.
– Значит его не только грохнули по голове, но и поджарили, – заключил Жора.
Спать мы уже не могли.
– Может быть, врет какой-то закон, – предположил Маврин, – мне не нравится его сто девятнадцатое правило: «Око за око, зуб за зуб». Представьте себе, что все мы должны каждому, кто нас обидит дать в глаз. Я всегда готов обидчику подставить другую щеку.
– Это правило не сто девятнадцатое, а одно из первых, – заметила Инна.
– Иисус куда тоньше, куда нравственнее и убедительнее вашего Хаммурапи, – продолжал Маврин, – жаль, что мы Его не берем в свою Пирамиду. С Ним мы были бы, как у Бога за пазухой.
Были и другие трудности. Особенно наседал султан Борнео: почему нет в списке его имени?! Он шутил, но в этих шутках было столько правды и желания увидеть своего двойника, что Аня пообещала султану включить его первым в следующую партию наших клонов.
– У тебя еще будет возможность, – сказала она, – лелеять и холить свое молодое тельце.
Между тем, у меня тоже были свои амбиции. Мои клеточки просились, просто рвались на волю. Они тайно существовали уже несколько лет, были полны сил и желания увидеть свет и готовы были по первому моему приказу ринуться завоевывать себе место под солнцем. Я ждал. Не знаю почему, но мне не хотелось клонировать себя вместе с первой партией наших апостолов. Не могу объяснить причин опасения, но внутренний голос говорил мне – нет, не сейчас. Если бы я мог тогда знать, о чем предупреждал меня этот мой голос. А выяснять у машины было, как всегда, лень. Просто лень. Аня и Юра тоже не решались. Только Жора был не против.
– Мой клон, – изрек он уверенно, – даст фору всем этим Тутанхамонам и Цезарям. Хочу вам напомнить, родные мои, что как и три тысячи лет тому назад, жить сегодня не стало проще и веселее. Жить стало куда тяжелее, просто вредно. Да, жить вредно. Вот о чем я хочу вам напомнить.
Знать бы ему, как он был прав! И неправ. Одновременно. То, что случилось потом перевернуло не только его жизнь, но и его представление о жизни. О ее смысле, о судьбе. К этому, как оказалось, Жора был не готов. Определенно! И его формула «Нужно быть готовым ко всему» дала ему первую пощечину.
Только я, Жора, Аня, Юра и Стае знали о том, что у нас есть не только материал для клонирования наших персон, но и каждого нашего сотрудника. Это был как бы золотой запас нашей рабочей группы. И каждый, кто входил в эту группу автоматически становился донором материала для собственного клонирования. Это было не сложно, так как клетки можно было получить не только из кожи или волосяной луковицы, но и из крови, слюны… Занимался у нас этим Стае. Он был как бы начальником отдела кадров и тайным агентом по сбору и содержанию генной информации наших сотрудников. Золотой запас строителей Пирамиды. Строителей нового мира… Вдруг какой-нибудь очередной всемирный потоп! Что тогда? Теперь мы научены горьким опытом, теперь мы прозорливы и запасливы. Мулдашев рассказывал, что в пещерах Тибета на этот самый случай всевселенской катастрофы штабелями лежат в анабиозе какие-то люди – отборный материал человеческой расы для продолжения рода. Мало ли что может случиться с человечеством! Вдруг атомная война! В Тибете люди, у нас – геномы. Лучших людей! Жора, Аня, Юра, Юля… Радетели процветания и добра. Генофонд планеты…
То лето только начиналось.
Когда, казалось, что все точки над «i» были расставлены, Жора, как это обычно бывает, предложил остановку с оглядкой на проделанную работу.
– Итак, – сказал он, – давайте посмотрим, что у нас есть. Шумеры, Ассирия, Египет, Иудея, Китай, Индия, Греция, Рим, Византия, Осман-паша, где-то там Скифия, норманны, гунны, Атилла, затем Возрождение, затем Просвещение, все революции вместе взятые, затем Европа и весь современный мир, наконец, Америка, злостолюбивый СССР, затем распад этой империи зла, наконец, замаранная сказками помаранчевая Украина… Из всего этого нелегко выбрать не то что дюжину – сотню…
– Первые шумеры, – вставил Али, – это ясно. Хотя первый человек был обнаружен, кажется, в Африке.
– Артур Кларк написал новый роман, сюжет которого завязан на расшифровках знаменитых шумерских папирусов, найденных в Верхнем Египте еще в 1945 году. Там с планетой Нирибу в нашу Солнечную систему прибыли и космические пришельцы. Они упали с неба на Землю, которая уже была населена человекообразными существами, доработали их генетически… Они-то и стали основателями нашей цивилизации. Это было 450 тысяч лет тому назад. Уже тогда были применены методы генной инженерии…
Кларк хорошо закрутил.
Никаких выкрутасов. Ведь шумеры – это не его выдумка.
– А знаете, какой первый город на планете?
Юра даже снял очки, чтобы лучше видеть наши вопросительные физиономии. Но без очков он, похож на беспомощного ребенка.
– Не знаете. Первый город на земле не Ур и не Урук, не не не и не Рим, и не Иерусалим, ясно, что и не Чикаго, и не Нью-Йорк или Лос-Анджелес…
– Первый город на земле – это Рио-де-Жанейро, – заявил Джо.
– Э-а, – произносит Юра и надевает очки, чтобы видеть наше всеобщее изумление, – это и не Киев, и не Москва, и даже не Лас-Вегас, первый город на земле – И-е-ри-хон.
– Где это? – спрашивает Сесиль.
– Это? Это на Иордане. Иудея, Израиль… Это на той стороне земли.
– Зачем же выбирать? Пусть будет сотня. Сто лучших людей всех времен и народов!
– Слушайте, эврика! У меня идея, касательно Иудеи. Зачем нам сушить мозги! Что если в нашем городе организовать отдельные районы, части, зоны, отдельные места, которые будут представлены всеми странами мира? Здесь шумеры, рядом египтяне, рядом китайцы или индусы, там Советы или Америка, а? А?! По-моему, блестящая идея! Вся история в нашей Пирамиде!
Мы пока не знали, как нам управиться с двенадцатью. И хотя машина преподносила нам множество вариантов, будущее не предвещало ничего хорошего. Чутье подсказывало, что торопиться нельзя. Аня даже настаивала на отдельном тестировании каждой генетической пробы.
– Нам нетрудно определить количество, кто чего стоит, сколько в каждом из наших будущих господ апостолов добра, чистоты, звона, пены…
Интуитивно мы признавали ее правоту, но уж больно всем нетерпелось поскорее потрогать своими руками первого представителя нового мира. Это все равно, что прикоснуться к Гагарину. А ведь сказано было: «Спеши медленно».
Тая просто прыгала на двух ногах от нетерпения.
– Первый – Хаммурапи!
Спору нет. Мы и не спорили.
– Мы же его тюкнули, – всполошилась Ната, – забыли? Забыли.
– Точно.
– Да, точно. Мы ведь его вычеркнули.
– Зря, – сказала Тая, – мужик что надо! Не чета нынешним царям.
Этот Хаммурапи может изменить твою жизнь.
– Да, – сказала Ната, – я на это надеюсь. Я просто не мыслю себе жизни без него.
– Ты творишь себе кумира.
– Без него я чувствую себя, как официантка в отпуске.
– Все апостолы были мужчинами, значит и у нас должны быть, раз уж мы решили по образу и подобию, первыми должны быть мужчины.
– Как бы не так! Какая же гармония без женщин?! Они что же все будут голубыми?
