— А зачем ты появилась в Александровском саду?
— Не знаю. Было свободное время. Я читала, слышала, что он — главный продюсер этого телевизионного шоу. Дай, думаю, схожу, гляну. Не на него, а на то, что там варится. Вообще-то я не любительница подобных зрелищ. Не считай, что я сделала это специально, чтобы попасть в программу. Это честно. Всё как-то само собой вышло.
— Воздушными потоками, — промолвил Алесь. — Но у тебя есть просто гениальный шанс победить… И у меня тоже, — добавил он, подумав.
— Разве это главное? — Катя остановилась. — Если ты всерьёз так думаешь, то мне лучше вернуться домой. А ты отправляйся в Телецентр один. Папа тебя даже подбросит на машине, я с ним договорюсь. Я ведь тебе ещё в саду Баумана сказала, что хочу выйти из игры. Неужели тебя тоже только деньги волнуют? Приз-круиз, победа?
— Победа никогда не бывает лишней или напрасной, — хмуро отозвался Алесь.
— Да, но не любой ценой. И не в каждом соревновании, которое тебе предлагают. Это и есть свобода выбора.
Некоторое время они шли молча по бетонированной дорожке вокруг водоёма.
— Я не привык сходить с дистанции, — сказал наконец Алесь.
— Ну ты прямо как мой дядя! Такой же упертый.
— А ты погляди: чего достиг он и чего твой отец? Сравни хотя бы.
— Души тоже можно сравнивать? На каких таких аптекарских весах, интересно?
— Ладно. Не буду с тобой спорить. Ты тоже упертая. У вас в роду, наверное, все такие. Поди, доля белорусской крови есть. Но игру надо продолжать. А там поглядим. Как фишки лягут.
Поскольку Катя не отвечала, раздумывала, Алесь взял её за руки и развернул к себе.
— Ты согласна? Эй, девушка, очнитесь!
— Хорошо, — ответила она. — Продолжим.
Старенький «Москвич» уже завелся и начал подавать сигналы.
Папа вел машину осторожно, не нарушая правил, его то и дело обгоняли на Кольцевой дороге, пока он не выбрался на Ярославское шоссе. Здесь и вовсе встал в пробку. Наверное, он всю жизнь ждал и не любил спешить. Что и подтвердил словами.
— Это как шахматы, — сказал он. — Один рискует, проводит молниеносную комбинацию и хорошо, если оказывается на коне. А другой терпеливо плетет свою вязь, шаг за шагом, наслаждаясь самой игрой, как глотками чудесного вина. Можно победить сразу и остаться в конце концов ни с чем. А можно пройти весь путь, вплоть до цейтнота, и даже проиграть. Но ты, по крайней мере, участвуешь, тогда как тот, первый, уже выпал. Сгорел. Я внятно объясняю?
— Не очень, — честно признался Алесь, он сидел рядом с ним. — Я понял только, что шахматы — это один из самых экстремальных видов спорта. Можно ведь и доской схлопотать.
— А ты не хочешь с ним примириться? — спросила вдруг Катя.
— Нет, — резко отозвался Папа. Потом, спустя некоторое время, добавил: — Но если встретишь — привет всё-таки передай.
«Москвич» медленно продвигался к Телецентру. Уже был виден останкинский шпиль. Над ним висело грозовое облако.
Машина затормозила.
— Приехали, — сказал Папа.
…Один из помощников Режиссёра вместе с Оператором вели Катю и Алеся по длинному коридору к телестудии, откуда уже гремела бравурная музыка. К этой группке привязался и многокилограммовый журналист из молодежной газеты, который на ходу пытал конкурсантов:
— Вы уже построили свои отношения? Как, на какой основе? Что скажете о соперниках? Хотели бы с какой-нибудь парой поменяться партнёром или партнёршей? Вы знаете, что уже вышли на десятое место? Почему ты, Алесь, вытащил из воды того забулдыгу? А в горящую избу тоже бы сунулся?
— В избу — это она, — отмахнулся от него Алесь. — И коня на скаку тоже. А мне просто захотелось поплавать. Жарко.
Здесь, в Телецентре, было действительно не только жарко, но и душно, как в пекле. Видимо, что-то случилось с кондиционерами. А от ярких юпитеров, когда они вошли в студию, слепило глаза. И ещё летящая со всех сторон многоголосица, закладывающая уши. Наверное, так выглядит один из кругов ада. Даже соблазнительные полуголые фурии сновали туда-сюда, задирали ноги, готовясь к какому-то танцу. Не хватало только котлов с кипящей смолой. Но дыма, стлавшегося по сцене, было предостаточно. В нём преломлялись все сгрудившиеся участники шоу, а между ними сновал вездесущий Шоумен, за которым волочилась пенсионная Актриса в открытом платье, пытаясь подражать молодой лани. В довершение всего на огромном экране крупным планом то и делю появлялись лица конкурсантов, а потом лопались и растворялись.
— А вот и наши последние герои! — закричал Шоумен, увидев Катю и Алеся. — Сюда, сюда!
На сцене потеснились. Тут резко пахло дорогим «парфюмом» и каким-то лошадиным потом, а смотрелись персонажи довольно колоритно. Рядом с неофитами-кришнаитами стояли невеста в подвенечном платье и жених в темном фраке, но почему-то с фатой на голове. Девушка-фигуристка с загипсованной ногой и костылем под мышкой. Юноша, чьи царапины на лице прикрывали полоски лейкопластыря. Стриптизёр в узких пикантных плавках. Горец в каракулевой папахе с кинжалом на боку. Пара, которая почему-то перепутала одежду: он — в женской юбке и в туфлях на высоких каблуках, она — в мешковатом мужском костюме. И другие, кто в чём, в зависимости от вкуса и возможностей.
— Участники нашего телевизионного проекта провели вместе уже почти десять часов! — громко провозгласила Актриса. — Пары находились в неотрывном общении…
— Порою даже в слишком неотрывном, — вставил Шоумен.
— Много это или мало? — продолжала та. — Сколько времени нужно человеку, чтобы понять другого? Понять и познать. Познать, а может быть, и полюбить. Порою для этого не хватает и всей жизни. А бывает и так, что достаточно нескольких минут, одного часа. Сроки устанавливаются на небесах.
Шоумен стоял вплотную к ней, улыбка не сползала с его накрашенного лица. Он подхватил:
— И сегодня мы подводим предварительные итоги перед завтрашним финалом. Всё это время телезрители нашего канала непрерывно следили за вашими похождениями. Телефоны в редакции, скажу честно, были раскалены и не умолкали ни на секунду. СМС-сообщения шли сплошным потоком, лавиной.
— У каждого из зрителей появились свои любимцы, — добавила Актриса, — за которых они готовы пойти хоть в огонь, хоть в воду.
— И это нормально: кому нравится поп, кому попадья, а кому попова дочка, — популярно пояснил Шоумен. — Но сами наши участники, чувствуют ли они свою ответственность перед болельщиками? Всё ли они сделали для того, чтобы оказаться на должной высоте? Стать краше, умнее, добрее, в конце концов?
— Судить вам! — заключила Актриса, хорошо выучившая свой текст. Кстати, скажи уж, кто у нас на данный момент лидирует?
— Запросто. Диана и Кирилл уступили первое место Полине и Александру. Все телезрители сочувствуют нашей фигуристке, сломавшей свою прекрасную ножку. Но нет худа без добра: и на одном роликовом коньке она сможет опередить всех. А вообще-то, тут идет такая карусель! Всё постоянно меняется. На третьем месте пока держатся Яна и Парис. На пятки им наступают Ребекка и Вася. Очень хорошие шансы у Карины и Петра, если она ему ещё что-нибудь расцарапает. В плотной группе скачут кришнаиты и новобрачные, студенты и горец с Мадонной. Подтянулись и Алесь с Катей, после спасения утопающего.
— Скажи, а почему Вера и Анджей так странно выглядят? — задала вопрос Актриса, показывая на юношу в женской юбке и девушку в мужском костюме. — Не перепутали ли они второпях или в темноте одежду?
— О! — поднял вверх указательный палец Шоумен. — Это ещё одна сногсшибательная новость. Дело в том, что эта пара пришла к удивительному умозаключению. Благодаря нашей передаче они наконец-то поняли, чего желали всю свою короткую жизнь.
— И чего же? Если это, конечно, не секрет.
— Какой уж секрет! В нашем шоу нет и не может быть никаких секретов от зрителей. В этом и весь смысл проекта. Ведь Воздушные потоки несут в Высший свет лишь полностью обнаженного человека. А желали они только одного — сменить пол. И завтра, после завершения программы, ложатся в клинику. Но чтобы не терять времени даром, уже переоделись.
— Да, это действительно настоящая сенсация! — захлопала в ладошки Актриса. — Я просто поражена их смелостью и решительностью.
— А главное, — добавил Шоумен, — пара-то всё равно остаётся, только поменяются знаки: плюс на минус, и наоборот. Да и какая, в конце концов, разница? Лишь бы дети были.
— А теперь ещё один обещанный сюрприз, — сказала Актриса.
На сцену стали выскакивать полуголые танцовщицы.
— Для вас поёт Дима Била-а-а-н! — заорал Шоумен, изображая невероятную страсть, восторг и почти безумие, словно его облили мёдом.
Перед тем как пустить программу в эфир в самое позднее, послеполуночное время, её старательно помыли и почистили рекламным стиральным порошком и шампунем от перхоти, удалили лишние волосинки модным эпилятором, добавили в почти готовое блюдо зубной пасты с майонезом «Кальве», вставили несколько «прямых телефонных звонков от телезрителей», разбавили фонограммой, и лишь после этого, сняв пробу большой кухонной ложкой, Продюсер изрек:
