Как и Никки, им надо было найти себе дело, не затрагивающее интересов остальных жителей округи: придумать услугу, которой не существовало раньше.
Вскоре многие отели и туристические магазины начали приобретать их продукцию, спрос на нее постоянно рос.
Кармел отыскала несколько старинных поваренных книг и научилась готовить чатни, маринованные овощи и очень вкусный карагеновый мусс на основе местных красно-бурых водорослей, которые выносило волнами на берег. Чикки припоминала, что во времена ее юности в Стоунбридже и правда делали такой мусс, больше похожий на странный водянистый пудинг, однако у Кармел он получался совсем другим: с добавлением белков, лимона и сахара мусс выходил легким как перышко, а подавать его надо было со взбитыми сливками, сбрызнув ирландским виски.
Мисс Куини с большим интересом относилась ко всему, что касалось будущего ребенка; она была первой, кому Риггер и Кармел, вернувшись из госпиталя, сообщили потрясающую новость: ребенок будет не один, они ждут двойню.
Доктор Дэй Морган, уроженец Уэльса, приехавший временно заменить местного врача лет тридцать назад, да так и осевший в Стоунбридже, был за них очень рад.
— Двойное удовольствие за один раз, — сказал он будущим родителям, которые никак не могли прийти в себя от потрясения.
— Как чудесно! Сразу большая семья за один присест, к тому же детки смогут играть друг с другом, — захлопала в ладоши мисс Куини.
Именно в таких словах нуждались сейчас Риггер и Кармел: потянуть даже одного ребенка им будет нелегко, двоих же — практически невозможно.
Переубедить Кармел оказалось нелегко, однако постепенно юные супруги согласились с тем, что на их долю выпала редкая удача.
Недели шли за неделями. Чемоданчик Кармел был упакован и стоял у дверей; Риггер подскакивал чуть ли не до потолка, стоило ей только поглубже вздохнуть.
Все произошло посреди ночи. Риггер сохранял спокойствие; он позвонил доктору Моргану, который велел скорее разбудить Чикки и попросить ее все подготовить. Похоже, в госпиталь ехать поздно. Он будет у них через десять минут. Не успели они и глазом моргнуть, как он уже стучался в дверь Стоункоттеджа.
Чикки тоже пришла по первому зову, вооружившись чистыми полотенцами и самообладанием, от которого у всех стало легче на душе. Младенцы — мальчик и девочка — появились на свет еще до зари и были переданы на руки Кармел.
Когда мисс Куини вышла к завтраку, то увидела Чикки и доктора Дэя, — они сидели за столом и пили кофе с бренди.
— Я все пропустила, — разочарованно произнесла она.
— Вы можете пойти и посмотреть на малышей. Где-то через полчаса. Сейчас у них медсестра. С новорожденными все в полном порядке.
— Слава Господу! Пожалуй, я тоже выпью глоточек бренди, чтобы отпраздновать это событие.
Весь день они забегали в Стоун-коттедж проведать младенцев.
Хотя им было всего несколько часов от роду, мисс Куини уже заметила в них родительские черты. Мальчик — просто копия Риггера; у девочки глаза Кармел. Ей до смерти хотелось поскорей узнать, как родители собираются назвать малышей.
Чикки хотела было сказать, что им, наверное, понадобится время, чтобы придумать имена, однако Риггер и Кармел позаботились об этом заранее. Мальчика будут звать Маккен, как отца Кармел, а девочку — Розмари. Сокращенно Рози.
— Откуда вы взяли это имя? — спросила Чикки.
— Да ведь так зовут мисс Куини! При крещении ее назвали Розмари, — ответил Риггер.
Чикки улыбнулась ему сквозь слезы. Подумать только, Риггер, угрюмый раздражительный подросток, представший перед ней в ночи на пороге Стоун-хауса, проявил такое уважение и доброту, подумав о старушке мисс Шиди и назвав ее именем свою дочь! Жаль, что Нуэла не может разделить с ним эту радость. Чикки как будто взяла на себя ее роль, став второй бабушкой малышам. Нуэла должна была бы приехать и соперничать за любовь внуков с бабушкой Хайки, а не сидеть в одиночестве в Дублине, терзаясь чувством вины и загоняя себя в гроб бесконечной работой.
Зато мисс Куини была вне себя от радости. Дети занимали все ее мысли.
— Никогда не думала, что такое может случиться, — счастливая, потрясенная, восклицала она. — Видите ли, наши дети так и не родились, поэтому у меня не было племянниц, которых можно было бы назвать в мою честь, а теперь это произошло.
Растроганная мисс Куини высморкалась в носовой платок, откашлялась и внезапно спросила:
— Наверняка Нуэла ужасно рада, что малыши родились?
Нуэла…
Ей же никто ничего не сообщил.
— Может быть, я могла бы… — начала было Чикки.
— Нет, я сам позвоню, — сказал Риггер.
Он подошел к телефону и набрал номер матери.
— А, Риггер… — Голос ее прозвучал устало, но, вполне вероятно, она правда устала. Кто знает, в скольких домах она успела убрать за день.
— Я подумал, ты захочешь это знать. Дети родились сегодня: мальчик и девочка.
— Это хорошая новость. У Кармел все в порядке?
— Да, все хорошо. Роды прошли быстро, дети здоровы. Отличные малыши. Весят по четыре с половиной фунта. Они такие красивые, мама!
— Не сомневаюсь. — Однако радости в ее голосе он не заметил.
— Мама, когда ты рожала меня, это было долго или быстро?
— Долго.
— И ты была в больнице одна?
— Да нет, там были сестры и другие женщины, которые рожали детей.
— Но с тобой никого не было?
— Нет. Какое это теперь имеет значение? Столько времени прошло с тех пор.
— Наверное, тебе было ужасно одиноко.
Она промолчала.
— Мы назовем их Рози и Маккен, — сказал Риггер.
— Хорошие имена.
— Ты сказала, что не хочешь, чтобы мы назвали девочку Нуэлой.
— Да, Риггер, сказала, и остаюсь при своем мнении. Не надо извиняться. Рози — прекрасное имя.
— Она — лучший ребенок на земле, мама. Она и ее брат.
— Ну конечно.
Нуэла повесила трубку.
Как могла она столь равнодушно отнестись к появлению на свет своих внуков? С ней явно что-то не так. Собственно, она была не в себе с того самого эпизода в мясной лавке Мэлоуна. Неужели из-за него она сошла с ума?
Нельзя позволить дурным воспоминаниям омрачить этот день — лучший в его жизни.
Он этого не допустит.
Поток желающих посидеть с детьми не иссякал; их домом стал не только собственный коттедж, но и Стоун-хаус. Они сладко спали в своей колыбельке, пока Чикки с Кармел листали каталоги и просматривали образцы тканей на кухонном столе. А когда все расходились по делам, мисс Куини усаживалась рядом и смотрела на крошечные личики. Она обязательно приглашала Глорию к себе на колени — чтобы та не вздумала ревновать.
От Нэйзи из Дублина пришло приглашение на свадьбу — он женится на чудесной женщине по имени Айрин и надеется, что Риггер и Кармел смогут приехать.
Они все как следует обсудили. Конечно, сейчас не время уезжать из дома, но они просто обязаны поддержать Нэйзи, как он когда-то поддержал их. К тому же им до смерти хотелось познакомиться с этой Айрин. Они-то думали, что Нэйзи так и проживет холостяком до конца своих дней. Будет очень удобно повидаться с Нуэлой на нейтральной территории.
— Она наверняка придет в восторг, увидев детей, — сказал Риггер.
— Но мы не можем взять Рози и Маккена.
— Не оставлять же их здесь!
— Почему? Нас не будет всего сутки. Чикки и мисс Куини присмотрят за ними. И моя мать тоже. Целая дюжина людей готова нам помочь.
— Но я хочу, чтобы мама посмотрела на них. — Риггер говорил словно шестилетний ребенок.
— Она посмотрит, когда будет готова. Момент еще не пришел. И вообще, с близнецами мы станем главными героями вечера, а ведь это свадьба Нэйзи и Айрин.
В конце концов Риггер признал ее доводы разумными, хотя у него и было тяжело на сердце оттого, что мать не сможет повидаться с внуками. Он знал, что Кармел права. Время для этой встречи еще не настало: достаточно того, что он сам увидится с ней. Надо двигаться вперед постепенно.
При встрече Риггер с трудом узнал мать, так она постарела. На ее лице появились морщины, которых он не помнил, а при ходьбе она шаркала ногами.
Как такое могло произойти за столь короткое время?
С Кармел Нуэла держалась очень вежливо, но настолько отстраненно, что это казалось пугающим. Во время застолья в пабе Риггер отвел в сторону своего кузена Динго.
— Скажи, что случилось с моей мамой? Она сама не своя.
— Она такая уже давно, — ответил Динго.
— Кажется, будто мыслями она витает где-то далеко.
— Угу. Она немного не в себе. Нэйзи говорит, это от потрясения… ну, после того случая…
Динго не хотел пробуждать плохие воспоминания.
— Но она должна была давно прийти в себя, — чуть не плакал Риггер. — С тех пор все изменилось.
