Спазм-тестирование может быть стимулировано вспомогательными средствами: щипцами, карапетским сапогом, спазм-креслом
(психотроном), высокочастотной дрелью, тепловым шкафом и т. д.
Спазм-тест проводится письменно, устно или мысленно, по просьбе клиента, его согласию или без них. Спасибо.
1. Когда вы почувствовали, что вы ненормальный человек, не такой, как все люди? Когда поняли, что это не так?
2. Ваше полное имя. Можно назвать настоящее имя, псевдоним или игнорировать этот пункт. Какое имя присвоили бы вы себе при возможности?
3. Пол. Служит ли он причиной вашего удовлетворения, недовольства, беспокойства? Умолчание рассматривается как желание что-то скрыть.
4. Возникает ли у вас чувство вины, если ваш эротический сон закончился поллюцией? Чувство досады, если этого не произошло?
5. Пол, противоположный вашему.
6. Если бы вы полюбили одновременно и равносильно двух женщин
(мужчин), что бы вы предпочли: сойтись с ними поочередно, одновременно или разойтись с одним (одной) из них?
7. Сколько видов половой принадлежности вам известно?
8. Могли бы вы изнасиловать свою мать (дочь, отца, сына, домашнего питомца)?
9. Возникают ли такие мысли (поступки, слова), в которых вам стыдно (страшно) признаться?
10. Признайтесь в них.
11. Онанизм – смешная привычка, драма или необходимость?
12. Хотелось ли вам кого-нибудь уничтожить?
13. Хотелось ли вам уничтожить своего отца (мать, ребенка, домашнего питомца)?
14. Смелее.
15. Пытались ли вы уничтожить себя?
16. Какие способы самоубийства кажутся вам наиболее разумными: мучительные, но чистоплотные или безобразные, но относительно безболезненные?
17. Что из перечисленного вы бы выбрали не задумываясь: станкостроительный завод, тампон, сокодавку, галстук, предсвадебное путешествие?
18. Ваш выбор: насиловать, быть изнасилованным или наблюдать за происходящим?
19. Вы живы?
– Всем встать! – скомандовал д-р Спазман, и все, кроме Алеши, который и без того кое-как стоял перед комиссией, приостановили болтовню и стали вразброд подниматься.
Теперь на всех медиках вместо белых колпаков красовались алые фески, напоминающие детские ведерки для песка, причем феска Евсея
Давидовича была орнаментирована причудливым золотым шитьем и увенчивалась золотою же кисточкой, а более скромные фески остальных были вовсе не орнаментированы и украшены более невзрачными малиновыми кистями. Кроме того, главдок не поленился надеть полосатый халат, подпоясанный полосатым же красно-зелено-желтым национальным шарфом, за который были заткнуты два длинных кремневых
(если не фитильных) пистолета и кинжал, я думаю, не совсем настоящие.
– Именем Карапет-Дагского национально-освободительного округа No
17, поселкового совета республики и естественной дисциплины…
Людоруб раскатисто кашлянул, как кашляют пожилые мужчины, выкуривающие по две пачки грубых папирос ежедневно в течение лет сорока, и Спазман успел за время горлового раската перевернуть страницу и пробежать глазами следующую.
"Что именем-то?" – подумал Алеша и мгновенно получил ответ в последующем чтении.
"Алексей Тимофеевич Теплин, человек мужского пола, тысяча девятьсот (ага) года рождения, добровольно поступил в Центр психофизической нормализации имени Днищева по подозрению в умышленной нравственной ненормальности со стороны ближайших родственников: Олимпиады Автономовны Теплиной (матери подозреваемого) и его легальных жен, Елен Ивановны и Петровны Теплиных.
До четырнадцати полных лет подозреваемый воспитывался в трехсоставной семье невралгического типа: отец, майор строительных сил с расстроенной пассивно-выжидательной психикой, и мать, педагог-строитель кирпичного техникума с бесконтрольной нервной системой типа "женщина-бум".
После алкогольно-сосудистой смерти мужского родителя воспитание подозреваемого производилось в ненормальной семье усеченного двухсоставного типа (мать + сын – отец x временные члены). Сознание ущербности и подсознательное стремление к нормализации семьи
(приведению ее к элементарной трехсоставности) обусловило патологический брак Теплина с двумя людьми женского пола по так называемой любви".
На этом предыстория Алешиной ненормальности, ограниченная неполной и произвольной семейной справкой, закончилась, и Спазман приступил к описанию самой ненормальности, как установленной и доказанной.
– "На предварительном дознании ненормальный Теплин указал среди любимых авторов таких психических эксцентриков, как Шопенгауэр
(ложь), Конфуций и параноидальный сказочник Уэллс. Кроме того,
Теплин признался в полигамии и физической недостаточности, в результате чего был предварительно распределен в высшую группу по нравственному исправлению, первую по умственной и вторую по физической регенерации.
В первый день наблюдения занял выжидательную позицию и инстинктивно посетил комнату ударной терапии "бокс", где для него была инсценирована процедура Битнера. Расчленение нормализованных объектов, продемонстрированное ненормальному после ужина, воспринято с пассивным недоумением в результате неполного или неадекватного понимания ситуации. Утром посетил отделение "О", где проявил бесцельную сексуальную активность относительно представительницы старшего персонала (Юлия напряженно улыбнулась) с кратковременной вялой эрекцией и незначительным нарушением логической последовательности поведения. Вид нормализованного тела привел к обмороку, вызванному не столько сочувствием к себе, сколько реакцией психического отторжения (так называемой психической рвотой).
Онанистических, суицидальных, эскапистских и прочих нормальных реакций за время предварительного наблюдения не замечено".
Доктор сделал освежительный глоток воды и перешел к чтению третьего, заключительного листка.
– "Теперь о результатах Спазм-теста. Физическое состояние ненормального оценивается минус семью баллами, умственный уровень – минус девятью и нравственный, самый удручающий из всех – минус десятью по шкале вашего покорного слуги, что примерно совпало с результатами нашей прикидки".
Алеша ничего не понял из сказанного, хотя это и имело для него решающее значение. По-мальчишески несдержанный Вениамин присвистнул
– все-таки ему далеко еще было до настоящего санитара, а людоруб заметил:
– Это прямо можно отводить за сараи и кончать.
Спазман пресек все это ограничительным, немного античным жестом поднятой длани.
– "А посему приказываю: приговорить Алексея Тимофеевича Теплина к бессрочным оздоровительным работам в каменоломне "Бодрость" (так вот что было "именем"), стимулировать нормализацию морально-хирургическим вмешательствам по системе Днищева, отходы лечебно-воспитательного процесса аннигилировать, имущество вернуть по адресу".
Спазман опустил большой палец правой руки и прикрыл глаза, дабы взглядом не навязывать своего решения коллегам. Вениамин, как и его старший товарищ по санитарии, тоже показал пальцем вниз. Облавина упоительно взглянула на Алешу и последовала их примеру, и только
Юлия, нахмурившись почти до слез, пробормотала что-то невнятное наподобие "…до выяснения некоторых аспектов…" и воздержалась.
– Ну вот. – Спазман легонько вздохнул и тут же начал снимать феску, разоружаться, разматывать кушак и разоблачаться. – Теперь ступайте, если можете, куда вам вздумается, хоть на улицу, но не забывайте, что ровно в шесть за вами придут.
– А как же с этим парнем? – с нескрываемой симпатией напомнил о трупе старший санитар.
Евсей Давидович комично хлопнул себя ладонью по лбу.
– Не поверите: забыл. Ну ничего, с этим, я думаю, мы долго не задержимся. Парень покладистый.
Все-таки усадка окоченевшего Полбина на психотрон потребовала немалых усилий. Прежде чем покинуть зал, Алеша успел услышать первый вопрос Спазмана: "Когда вы почувствовали, что вы нормальный человек, такой же, как все люди?" Затем людоруб щелкнул каким-то тумблером, достал из кармана халата плоскогубцы и вцепился в плечо покойного.
Алеша взглянул на часы и обнаружил, что тестирование продолжалось четыре часа.
До попадания в клинику Алеша знал о карапетах то же, что было известно всем и сообщалось средствами информации, то есть почти ничего. Когда-то немногочисленный, но свободо- и трудолюбивый этот народ обитал на лесистой территории нынешнего карапет-дагского заповедника, но в результате политического хищничества был сведен на нет, о чем неохотно, словно сквозь зубы, проговаривались исторические романы и этнографические справочники.
Вопреки своему физическому отсутствию, в молве карапеты слыли вредными, хитрыми, богатыми и, одним словом, неприятными людьми, которые за что-то "очень нас не любят". До поры Алеша не задумывался над столь явным противоречием официальной и устной версий и, в крайнем случае, готов был объяснить его тем, что карапетами называют действительно вздорное население клиники, при выборах, фестивалях фольклора и обменах делегациями символических стран играющее формальную роль карапет-дагского этноса, но на первых же занятиях с удивлением обнаружил, что это не так.
