— Я поселяюсь в гостинице в другом городе. Я представляюсь торговым агентом по тканям. Помещаю объявление в местной газете, обращенное к женщинам, где сказано, что, если они придут в гостиницу, то смогут осмотреть партию необыкновенных индийских тканей ручной работы для пошива платьев. В гостиницу приходит с десяток женщин, и я выбираю одну из них. Когда она заходит ко мне в номер, я делаю вид, будто тонкие ткани лежат в чемодане, раскрытом на столе. Я говорю, что по индийской традиции покупатель должен сначала поднять с торговцем чашу. Женщина выпивает заранее подготовленную мной смесь камфары и морфина. Она слабеет, падает на пол и засыпает. Через некоторое время я покидаю номер. Я оставляю ключ внутри, а потом снаружи вставляю в замочную скважину отмычку устити. Я подцепляю ключ за бородку и поворачиваю его, так что комната кажется закрытой изнутри. Я покидаю гостиницу, сказав портье, что мне нужно по делу в банк.
Братцы-сестрицы молча ожидают. Я спрашиваю их:
— Почему вы ничего не говорите?
Они отвечают:
— Мы думали, что последует какое-нибудь продолжение или объяснение.
Они вновь замолкают. А через некоторое время:
— Что такое устити?
Я отвечаю:
— Устити бывают разной формы, но принцип у них всегда один. Пару тонких, выдолбленных полукругом стальных челюстей, с рифлениями, чтобы они не скользили, вводят в отверстие для ключа, сжимают ключ и поворачивают его. Некоторые устити напоминают обычные плоскогубцы. Только челюсти у них тонкие и круглые, выдолбленные и рифленные с внутренней стороны.
Братцы-сестрицы молчат. Я спрашиваю их:
— Слышали, что я сказал?
Братцы-сестрицы:
— Мы и не знали, что ты интересуешься подобными вещами.
Я спросил братцев-сестриц:
— Помните, как отец рассказывал про аптекаря Мёллера?
Я сказал братцам-сестрицам:
— Я знаю, что вам пора идти на всякие ваши собрания и занятия.
Я спросил кого-то:
— Вы — врач?
Я хотел, чтобы братцы-сестрицы сели вокруг меня и прослушали рассказ о возможном судебном случае. Они сказали:
— Иногда нам кажется, что в голове у тебя камень.
Я стал вспоминать, в какие дни у братцев-сестриц именины. Я знаю, что у меня хорошая память.
Январь. Я спросил братцев-сестриц:
— Вы теперь все — автомобилисты? Вы ведь теперь все машину водите?
Братцы-сестрицы:
— Да, у каждого из нас своя машина.
Я:
— А Мерседес-Бенц и Форд, и Вольво у вас есть?
Они:
— У нас и все это есть и еще многое.
Я спросил кого-то:
— Вы — медсестра?
Я чувствую запахи сурьмяного блеска, фторного аммониума, асфальта, тысячелистника, костяного пепла, лимонно-кислотного серебра, костяной муки и копытного масла.
Я спросил братцев-сестриц:
— Я очень болен?
Я сказал братцам-сестрицам:
— Я не забываю, когда у вас именины. У Гертруды 17 марта. У Свена 5 декабря. У Гунхильды 30 января. У Софии 15 мая. У Рольфа 27 августа. У Сверкера 4 ноября. У Ингвара 10 апреля. У Рагнхильды 15 июля. У Нильса 8 октября. Я никого не забыл?
Я спросил братцев-сестриц:
— Я когда-нибудь поправлюсь?
Я напомнил братцам-сестрицам о том, что у меня было много коллег в юриспруденции.
Братцы-сестрицы:
— Да. Они, наверное, уже умерли.
Я чувствую запахи оловянного масла, крахмала, рыбьего клея, шлаковой желчи и китайской корицы.
Братцы-сестрицы:
— Ты рассказывал про какую-то отмычку, которой можно ключи поворачивать. Уж не хочешь ли ты сбежать? Куда же ты пойдешь?
Я думаю:
— Камень выдержит время.
Я спросил тех, которые ходят взад-вперед с посудинами, сосудами и термометрами:
— Вы — санитары?
Почти никогда ничего не случается. Мало чего происходит. Немногое случается.
Кто-то говорит:
— Пора спать.
А я не хочу спать.
Я спросил братцев-сестриц:
— Почему вы такие молчаливые? Вы такие же молчаливые, как и раньше?
Я хочу переехать повыше. Я представляю себе, что нижний этаж общедоступен и предназначен для лечения простейших случаев, тогда как на этажах выше производится лечение более трудных и важных случаев.
Я хочу переехать на самый верхний этаж.
Январь. Я сказал братцам-сестрицам:
— Я все еще жив-здоров. Я еще не умер, меня не похоронили.
Они отвечают:
— Снеговик ты этакий.
Я спросил братцев-сестриц:
— Помните, как отец называл площадь Мортена Бычьей площадью?
Я спросил братцев-сестриц:
— Кто теперь владеет аптекой «Лев»?
Я предложил братцам-сестрицам подумать о таком случае:
— Я обращаюсь за консультацией к врачу по поводу болей в спине и получаю рецепт на небольшую одноразовую дозу морфина. Я наношу тонкий слой цапонского лака на рецепт. Иду в аптеку и получаю морфин. Отпустив лекарство, помощник аптекаря ставит на рецепте штамп «Аннулируется» резиновым штемпелем со штемпельной краской. Я забираю рецепт. Дома я осторожно смываю штамп. Поверхность рецепта выглядит совершенно чистой. В тот же день я иду в другую аптеку и получаю еще одну дозу морфина. Понимаете?
Братцы-сестрицы:
— Тебе пора отдохнуть.
Я:
— На следующий день мне удается раздобыть тройную дозу морфина. Я вижу, что могу изменить также и назначенную врачом дозу. Я увеличиваю дозу в десять раз. Еду в аптеку на окраине города, где принимают мой рецепт. Понимаете?
Братцы-сестрицы:
— Нас беспокоит, что ты все о болях в спине говоришь. А что там за аптека на окраине?
Существует время для посетителей.
Братцы-сестрицы спрашивают:
— Ты голоден?
Я чувствую запахи фарфоровой глины, американского масла, парижской зелени, чернильного порошка, мыльной коры, хлорофилла, исландского мха, негашеной извести и конского жира.
Я спросил братцев-сестриц:
— Вы все еще живы?
Братцы-сестрицы:
— Все мы живы и здоровы.
Я спросил братцев-сестриц:
— А коршунов помните?
Я спросил братцев-сестриц:
— Вы все сюда пришли?
Братцы-сестрицы:
— Мы принесли фрукты и конфеты, которые ты так любишь.
Братцы-сестрицы спрашивают:
— Писать хочешь?
Я спросил братцев-сестриц:
— Помните, как мы дополнительно латынь учили?
Они:
— Только ты ее учил.
Я спросил:
— И сколько это будет продолжаться?
Братцы-сестрицы:
— У нас все прекрасно. У нас есть работа и хорошие семьи. У нас и дети есть и внуки. Все тебе кланяются.
Кто-то говорит:
— Сон приносит здоровье.
А я не хочу спать.
Я спрашиваю братцев-сестриц:
— Вы ездили на машине в Чёпинг, Йокмок, Доротею и Экшё?
Братцы-сестрицы:
— Мы там много раз бывали.
Январь. Я упал.
Я сказал братцам-сестрицам:
— У вас морщины.
Братцы-сестрицы собрались вокруг меня и говорят:
— Послушай-ка нас. Ты устал и не очень хорошо выглядишь. Мы считаем, что тебе нужно отдохнуть. Нас какое-то время не будет. Мы скоро вернемся.
Я сказал:
— Молчите. И сидите тут.
Пришли какие-то люди и стали задавать мне вопросы.
Я их спрашиваю:
— Почему мне никто ничего не рассказывает?
Братцы-сестрицы говорят:
— Может быть, ты хочешь, чтобы мы тебя к окну передвинули? Ты увидишь как на улице играют дети.
Кто-то говорит:
— Вот и завтрак.
Я сказал братцам-сестрицам:
— Или я останусь здесь и умру, или же я сбегу.
Братцы-сестрицы:
— Куда же ты сбежишь?
Я:
— Вы-то постоянно сбегаете.
Я спросил:
— Что со мной?
Я сказал братцам-сестрицам:
— Хоть бы спели мне что-нибудь.
Братцы-сестрицы:
— Нам хотелось бы быть злыми. Хотелось бы бить тебя по рукам, изранить тебе лицо. Хотелось бы поковырять чем-нибудь острым у тебя в глазах и в ушах. Да как-то все не раскачаться.
Я пытаюсь отвечать на вопросы, которые мне задают.
Я спросил братцев-сестриц:
— Вы что, окончательно от меня отвалились?
Пришли люди и спрашивают:
— У вас братья-сестры есть?
Я отвечаю:
— У меня четыре сестры и пятеро братьев. Они:
— Как их зовут?
Я:
— София, Гунхильда, Рагнхильда, Гертруда, Ингвар, Сверкер, Рольф, Свен и Нильс.
Они:
— Где ваши братья и сестры проживают?
Я:
— Они же здесь. Скоро придут меня навестить.
