— Спокойной ночи.
Кейт
Первый учебный день прошел замечательно. Хоть я и посмеялась над той самой вступительной речью об открывающихся передо мной возможностях, но сегодня у меня весь день были мурашки по коже. Я так долго мечтала поступить в колледж, в настоящий колледж. Никогда не думала, что мечта станет явью, но вот я здесь. И ставлю галочку в пункте «пять» своего списка того, что нужно успеть сделать в жизни. Напоминаю себе, что настало время напомнить о себе Богу и сказать, что я счастлива от того, как складываются мои дела. С понедельником, Бог. Знаешь, я просто хотела поблагодарить тебя за Грант. Это — самый лучший подарок. Счастливо.
Когда я захожу в «Три Петуньи» в два тридцать, Шелли полностью погружена в создание цветочных композиций, но отвлекается, чтобы спросить:
— Где твой IPod? Я сегодня принесла док-станцию. Посмотрим, если у тебя что-нибудь интересненькое.
— Это вызов?
— Понимай, как хочешь. — Тогда это вызов. Неожиданно во мне возникает желание защитить честь своей музыкальной коллекции. Достаю IPod из сумки и подключаю его.
Первой композицией оказывается Моцарт. Шелли сразу же переключает на следующую песню и сконфуженно смотрит на меня.
— Я весь день слушаю эту музыку. Она мне нравится, но когда я на работе, хочется послушать что-нибудь еще.
— Без проблем.
В колонках раздается следующая песня. И я сразу же начинаю танцевать, в то время как Шелли недоуменно смотрит на меня.
— Ну, давай же, Шелли. Тряхни булками.
Она непреклонно качает головой.
Мои ноги прекращают движение, а тело продолжает жить своей жизнью.
— Что? Только не говори мне, что ты не танцуешь?
Она опять качает головой и определенно краснеет. Никогда не думала, что увижу нечто подобное.
— С этим нужно что-то делать. Знаешь, я определенно собираюсь вытащить тебя потанцевать еще до конца семестра. — Этой девушке нужно попробовать что-то новенькое, чего она еще никогда не делала. И именно это становится моей целью.
Она опять качает головой, чтобы добавить убедительности своему заявлению.
— Я не танцую, Кейт.
— А я думаю, что твоя внутренняя королева танцев просто молит об освобождении. Шелли, да она просто кричит об этом. Я слышу ее, и она зла. В следующий раз, когда Клейтон устроит в своей комнате рэйв-вечеринку, я приглашу тебя.
— Рэйв-вечеринку?
— Ну, на ней не будет толпы народа, наркотиков и светящихся палочек, но все равно будет весело.
— А кто такой Клейтон?
— Мой сосед. Живет напротив.
Она кивает головой, а я продолжаю качать бедрами в ритм музыке.
— Так ты говоришь, что вы вдвоем танцуете под твой IPod в его комнате в общежитии?
Я поправляю ее.
— Его IPod, у него тоже есть кое-что интересное. Но, ты права, все примерно так и происходит.
Она качает головой, а на ее лице расползается искренняя улыбка. Улыбка, которую даришь тому, кто тебе действительно нравится, кто делает тебя счастливым. У меня такое чувство, что Шелли не слишком часто раздаривает их. Это мне льстит.
— Кейт, ты лучшая.
Улыбаясь и пританцовывая, направляюсь к своему рабочему месту и начинаю работать, сменив танцевальные движения на простое кивание головой в такт музыки; мое тело просто не может не двигаться, когда я слушаю хорошую музыку. Она как будто бежит по моим венам, и я физически не могу отключиться от нее.
Через каждые несколько песен, когда Шелли думает, что я не смотрю, она нагибается и считывает информацию на моем IPod. У меня довольно много европейской музыки и некоторая даже не на английском языке. Я не говорю ни на одном из них: французском, немецком, датском, поэтому понятия не имею, о чем поется. Но это не важно, музыка сама по себе феноменальна, даже если вы не понимаете слова. Одна из этих песен только что началась.
Шелли не скрываясь, смотрит на экран, а потом переводит взгляд на меня.
— Что это, черт возьми?
— Французский хип-хоп. Нравится? — Я знаю, что нравится, иначе бы она не спрашивала.
— Не плохо. — Она хватает лист бумаги и карандаш, и переписывает имя исполнителя и песню. Также замечаю, что она добавляет шесть-семь других песен по памяти. — Где ты это нашла?
— Мы с моим лучшим другом уже давно коллекционируем музыку. Это типа хобби. Я просто не представляю своей жизни без этого.
Когда начинает проигрываться новая песня, я спрашиваю:
— Шелли, а у тебя есть парень?
Она кивает головой, расплываясь в приятной, немного смущенной улыбке. Думаю, я только что нашла брешь в ее броне. Она попалась.
— Да.
— Да? Тогда тебе нужно записать и эту песню. Если бы когда-либо выпустили альбом, под который можно подурачиться, это определенно был бы этот. — Потому что так оно и есть. Эта группа использует в своем творчестве мрачные ритмы 80-х и очень сексуальный голос исполнительницы.
Шелли записывает.
— Мой парень будет благодарен тебе.
Я улыбаюсь и подтверждаю.
— Ну, конечно же.
Ближе к обеду Шелли начинает засыпать меня вопросами, пока мы работаем.
Думаю, она решила, что у меня не такой уж и плохой вкус в музыке и это вторая часть музыкальной битвы.
— Назови трех своих самых любимых женских исполнительниц. — Ее глаза сужаются и блестят в предвкушении. — И помоги тебе Господи, но если упомянешь хоть одну из этих чертовых поп принцесс, ты уволена.
Я смеюсь над ее угрозой. Могу ответить на этот вопрос не задумываясь, даже если меня разбудить глубокой ночью.
— Три? Номер один: Роми Крофт из группы «The XX». Номер два: Элисон Мойе из «Yaz». И номер три: Джонетт Наполетано из «Concrete Blonde». И стоит похвалить цыпочку из «Royal Thunder». Я довольно часто ее слушала на этой неделе и могу сказать одно: она очень голосистая.
— А как насчет лучшего гитариста?
— Это мой лучший друг.
Она с сомнением смотрит на меня.
— Из всех самых великих гитаристов ты собираешься выбрать своего лучшего друга?
Улыбаясь, говорю:
— Абсолютно точно.
— Хорошо. Лучший басист?
— Легко. Никки Моннингер из «Silversun Pickups». Ее партии потрясающие. К тому же, на концерты она надевает красивые платья, а поэтому выглядит как шикарная дама, и как хулиганка в одно и то же время. Мне это нравится.
— Лучшая панк группа?
— «Teenage Bottlerocket». У них умопомрачительные живые выступления, а фанатский сектор всегда неистовствует.
— Самая недооцененная группа?
— «Hands down, Dredg».
— Кто?
— Ага. Это просто издевательство. Должно быть Dredg — это семейное прозвище.
— Если бы у тебя была возможность встретиться вживую с группой или музыкантом, кого бы ты выбрала?
— Было бы классно где-нибудь зависнуть с Дэйвом Гролом. Он кажется таким приятным и простым. Обычным, нормальным парнем. Ну, если не считать того, что он до безумия талантлив. — Шелли улыбается, а я улыбаюсь ей в ответ.
В семь часов она вырубает свою док станцию и вручает мне IPod.
— Ну, что ж, Кейт. Думаю, я нашла для себя главного дилера. — Она берет свой список в руки. — Кое-что отберу тут и для себя.
Мне льстит ее комплимент.
— Рада, что тебе понравилось. — Шутливо кланяюсь. — Здесь моя работа закончена.
Она закатывает глаза.
— Не хочешь сходить в пиццерию сегодня вечером? Мой парень, его сожитель по комнате и я собираемся в «Red Lion Road» выпить пива и поесть пиццы. Мы могли бы заехать за тобой.
Такая Шелли больше не пугает. По каким-то причинам ее отношение ко мне явно потеплело. И правда в том, что мне она тоже нравится.
— Подруга, прости, но я не могу. Нужно делать домашнюю работу, и я обещала Клейтону поужинать с ним сегодня.
Она ухмыляется. — Свидание с рейвером?
— Нет. Просто приятный платонический ужин в кафетерии.
Шелли стягивает фартук через голову.
— Ну, так не интересно.
— Мне действительно жаль, но спасибо за приглашение. Как-нибудь в другой раз, хорошо?
На самом деле у меня просто нет лишних денег. Только пять долларов, которые нужно растянуть до пятницы, когда я получу зарплату. Этого, скорее всего, не хватит даже на кусок пиццы, а пиво мне еще рано покупать. Но не могу же я рассказать ей об этом. Не хочу благотворительности. А кафетерий бесплатный. К тому же, я уже предвкушаю аромат кофе за $1,57 в Граундс, куда я заскочу по дороге на лекцию по литературе завтра утром. В общежитии не разрешают держать кофеварки (даже типа моего «Святого Грааля»), в кафетерии оно на вкус как грязь, поэтому этой чашкой я собираюсь наслаждаться бесконечно долго. Поэтому мне просто необходимы пять долларов.
Келлер
Раздается звон дверного колокольчика, и я автоматически поднимаю голову. Это не натренированная реакция, а просто непроизвольное любопытство. У Ромеро сегодня встреча с утра, поэтому до его возвращения я работаю в кофе-баре в одиночестве.
