Лукреция, высунув от напряжения язык, продолжала сражаться с тремя колесиками.
– А-а, – сказала она, – все-таки признаете, что отрываться от корней нельзя.
Исидор Катценберг полистал еще несколько книг, затем, словно подчиняясь какой-то мысли, взял несколько ручек с письменного стола. Достал ластик, положил его под блокнот.
– Вы что там, развлекаетесь? – спросила журналистка, приникнув ухом к сейфу. – В вашем возрасте пора прекращать баловаться с ручками и ластиками.
– Я понял, – сказал он спокойно.
– Что поняли?
– Практически всю историю убийства профессора Аджемьяна.
Лукреция посмотрела на собеседника.
– Уже? Три человека знают правду о недостающем звене. Профессор Аджемьян доверял им, и один из них его убил.
Девушка широко раскрыла глаза.
– Откуда вы знаете?
– Дайте вашу пудреницу.
Лукреция молча протянула Исидору пластмассовую коробочку.
Он посыпал пудрой страницу блокнота, затем осторожно сдул лишнее. Пудра осталась только в оттиснутых на бумаге линиях. Лукреция подошла и отчетливо увидела три имени: профессор Сандерсон, профессор Конрад, доктор Ван Лизбет.
Внизу была приписка: «Клуб «Откуда мы?» теперь должен мне помочь. Я нуждаюсь в вас, чтобы раскрыть тайну. Я свяжусь с вами, когда придет время, и тогда вы обязательно должны будете прийти».
23. ЕЩЕ ДАЛЬШЕ В ГЛУБЬ ПЕЩЕРЫ
Стая медленно продвигается вперед. Старшие присоединились к молодежи. Они находят экскременты льва. Замедляют шаг. До них эту пещеру посетили крупные животные, оставили следы своего пребывания, но почему-то ушли.
Кто же мог испугать льва?
Все чувствуют опасность, но продолжают идти вперед. Вдруг они слышат какое-то глухое ворчание. Они надеются, что это шум подземной реки. Если пещера необитаема и в ней есть подземная река, то это была бы удача! Всем сразу хочется поселиться здесь надолго. Беременные самки выбирают уголки для малышей. Некоторые самцы украдкой мочатся на землю, помечая понравившиеся им места.
Шум прекращается. Значит, это не река.
Вожак вопросительно ворчит в ответ.
Они продолжают углубляться в пещеру. Становится все темнее и просторнее. Теперь они в полной темноте, но их слух и обоняние развиты достаточно хорошо, и они понимают, где находятся стены, и чуют чужое присутствие.
Вновь раздается странное ворчание.
Новый ответ вожака, на этот раз чуть более решительный. Он не позволит себя запугать.
Они находят испражнения с сильным запахом. Они не знают, какому животному принадлежат эти экскременты, пробуют их и понимают, что это хищник, да еще и очень опасный.
В экскрементах чувствуются даже останки взрослого льва. По спинам их пробегает дрожь. Взрослый лев всегда казался им сильнее всех на свете…
Самки предлагают повернуть назад. Вожак снова ворчит, давая понять, что решение будут принимать не самые трусливые представители стаи. Они идут дальше, кто-то спотыкается об остов грудной клетки льва.
Опять странный звук. Шумное дыхание.
Дети замедляют шаг. Самки тоже. Сильные самцы не хотят так легко сдаваться. Слабые не хотят казаться такими же малодушными, как самки. Они испускают негромкие крики, как бы прося притаившегося где-то монстра показаться.
Что тот немедленно и делает.
В первую же секунду гибнут двое. Куски их тел разлетаются в разные стороны. Слышен только хруст костей в мощных, перемалывающих добычу челюстях.
Они не видят того, кто находится перед ними, ясно лишь, что он огромен.
Исидор Катценберг зажег лампу на письменном столе профессора Аджемьяна, чтобы лучше рассмотреть листок блокнота.
– Итак, есть некий клуб «Откуда мы?», члены которого ведут изыскания, связанные с происхождением человека. Профессор Аджемьян написал одному из них и попросил о помощи. Выбор, без сомнения, был неудачным, так как этот человек, вместо того чтобы помочь профессору, убил его.
Девушка кивнула, затем осмотрела комнату в поисках инструмента. Взяв в руки один из ледорубов, она воспользовалась им как рычагом, чтобы взломать сейф.
– Ваш стиль решения проблем – разрубание гордиева узла? – спросил Исидор Катценберг.
– Что такое гордиев узел?
– В древности Александру Великому показали однажды веревку, завязанную узлом. Все утверждали, что развязать узел невозможно. Александр сначала попытался развязать его, а потом разрубил узел мечом. С тех пор это выражение относится к людям, у которых не хватает терпения спокойно решить проблему.
– Мой стиль – простое и быстрое решение проблем.
Лукреция сделала еще одно усилие, и дверца сейфа соскочила с петель. Девушка посветила внутрь карманным фонариком. Двенадцать купюр по двести франков и несколько порнографических журналов, которые она бросила на пол. Все.
Исидор Катценберг приглушил пигмейские песни и подошел взглянуть на колесики замка и сейф. Он был восхищен:
– Две цифры кода из трех? Это вы в детском доме научились взламывать сейфы?
– Таков был мой выбор, – сказала девушка скромно. – Я хотела сделать карьеру в большом бандитизме. После приюта есть только два пути: бандитизм и проституция.
– А что вам не понравилось в проституции? – спросил Исидор.
– Мне слишком нравится заниматься любовью, и я не вынесу, если это станет ремеслом. Быть взломщицей у меня неплохо получалось.
– Почему же переквалифицировались в журналисты?
Исидор удобно уселся на софе, прогнувшейся под его весом, и Лукреция стала рассказывать ему свою историю.
Журналистикой она занялась случайно. Это было в Камбрэ, на севере Франции. Она грабила пустовавшую квартиру в богатом квартале. Девушка уже складывала в сумку серебро – его легче сбыть, чем картины, – когда услышала, что в двери поворачивается ключ. Торопливо погасив фонарик, она спряталась за портьерой. Но это ей не помогло. Пришедший быстро заметил беспорядок в столовой, начал искать преступницу и вытащил ее из укрытия.
Хозяин был настоящий здоровяк. Юная Лукреция тут же поняла, что, несмотря на все успехи в «приют-квондо», ей с ним не справиться. Она решила разжалобить его.
Она продемонстрировала хозяину коронный номер: маленькая бедная сиротка, брошенная родителями в нищете. Она рассказала о нечеловеческих условиях жизни в церковном приюте. В ход пошли всевозможные легенды: монахини – сторонницы телесных наказаний, принуждение к лесбийским отношениям…
Они проговорили всю ночь. Хозяин квартиры оказался главным редактором районной ежедневной газеты. Он и не думал сердиться на взломщицу, похвалил ее силу духа, воображение и способность к адаптации – качества, которых, по его мнению, так не хватало журналистской братии. Он пожаловался, что в современных редакциях работают люди с воображением чиновников, подсчитывающие рабочие часы, которые они проводят в тепле, и не желающие провести расследование на месте событий. От молодежи мало проку, новички приходят по протекции и становятся такими же никчемными и пресыщенными, как и старшее поколение.
Он был покорен твердостью и предприимчивостью Лукреции Немро и предложил ей место стажера в своей газете в Камбрэ.
Сначала Лукреция вела рубрику происшествий. Затем перешла к репортажам о деревенских конкурсах «Мисс Мокрая Майка» или «Самая большая тыква», потом – к заметкам о забастовках и несчастных случаях на шахтах. Через год, сочтя, что ученица делает большие успехи и ее ждет настоящая карьера, главный редактор посоветовал Лукреции не терять больше времени в провинции и ехать в Париж. Он рекомендовал ее товарищу по Школе журналистов, Франку Готье, заведующему научной рубрикой в «Современном обозревателе».
– По сути, мы с вами пришли в журналистику примерно одним и тем же путем, – заметил Исидор Катценберг. – Я – из полиции, вы – из преступного мира.
Он встал и прошелся по комнате.
– Вы привыкли быстро оценивать обстановку. Пожалуйста, вспомните, что вам бросилось в глаза, когда вы вошли сюда в первый раз?
Она задумалась.
– Статьи. Я была потрясена убежденностью профессора Аджемьяна. Во всех статьях он заявлял, что нашел недостающее звено.
Ответ не удовлетворил толстяка.
– Нет, – сказал он. – Наверняка здесь было что-то необычное. Что именно заставило вас подумать, что убийство не было совершено серийным убийцей, как утверждала полиция?
Девушка наморщила лоб, чтобы сосредоточиться.
– Я осмотрела комнату… Портреты обезьян. Скелеты на кронштейнах.
– Закройте глаза, – предложил Исидор Катценберг. – Представьте себе, как все было. Переживите вновь каждую секунду после того, как переступили порог квартиры, где произошло преступление. Что вам показалось странным?
Лукреция зажмурила глаза, затем открыла их.
– Увы. Не знаю.
– Снова закройте глаза, вдохните глубже, – сказал он, словно хотел ее загипнотизировать. – Сделайте еще один вздох. Напитайте ваш мозг, каждый нейрон. Разбудите заснувшие участки. Просмотрите фильм в замедленном темпе. Что вас навело на мысль о том, что это не обычное убийство?
