Появившись в обещанное время в офисе, она ждала, что вот — вот он появится, подойдет к ней, успокоит. Но его все не было. Не было день, два, три… Не выдержав, поинтересовалась у Мухина где Вадим и получила спокойный, невозмутимый ответ: "Он уехал отдыхать в Италию. И вернется нескоро".
Она в первый раз пыталась добиться мужчину сама и мучительно переживала. До этого мужчины всегда пытались добиться ее расположения. Взять того же Вадима! Столько времени вокруг нее ходил кругами! Прежде чем открылась ему. И что сейчас? Как это противно, унизительно! Как давит неизвестность! Постоянная необходимость подталкивать мужчину выбивает из колеи, но отступать слишком поздно. Почему другие женщины это делают так спокойно? И почему все это так болезненно дается ей? Почему чем чаще она оказывает знаки внимания, тем меньше ей хочется быть с ним. Отношения теряют ту прелесть и ценность для нее. Все чаще возникает желание отомстить. Если бы не та теплота и нежность в его взгляде, которая мгновенно гасит все ее сомнения и страхи, было бы совсем невмоготу. В любом случае все лучше довести до конца. Не в ее характере останавливаться на полпути. Когда же он наступит, этот конец? Сколько еще ждать? Страдать от неизвестности? Где же его хваленая любовь и желание быть вместе? Если он так долго ее ждал, чего тянет резину теперь? Да и ее беспрестанно гложут сомнения. Она не уверена, сможет ли с ним быть в принципе. Ей нужна его поддержка, иначе нет смысла и начинать. Или он этого не понимает? Струсил? Все блеф? Была нужна, пока отказывала? Он сам для их отношений что-нибудь делать вообще планирует? Зачем она вообще поперлась к этой Светлане? Не знала и была счастлива!
Вернувшись с работы домой, Колесникова, словно раненый зверь металась по квартире. Нет, долго так она не выдержит, — лучше с кем-нибудь поговорить, кто хорошо знает Ворона. Иначе ее просто разорвет на мелкие клочки от напряжения. Дрожащей рукой набрала номер директора и нажала вызов. "Может, зря я это делаю? Мухин, вроде, не трепач, хотя черт его знает!"
— Алло, — в привычной ему манере "выблевал" Мухин.
— Михаил Федотович, мне нужно с вами поговорить!
— Сейчас?!
— Да. Но я Вас надолго не задержу.
— Хорошо. Через пятнадцать минут буду.
"Слава Богу! Надо же, на ночь глядя поехал, хотя ему это совсем ни к чему, да и его пассия вряд ли будет ночным исчезновением довольна. И вопросов лишних задавать не стал. Вот бы Вадим так! Взял бы, да и приехал. Что ему стоит?"
Немного погодя под окнами остановился автомобиль директора. Вика накинула шубу и спустилась. "Как сейчас разговаривать буду? Что скажу? Как есть, так и скажу. Будь, что будет!"
— Очень извиняюсь, что беспокою на ночь глядя, но мне очень нужно поговорить.
— Привет, что случилось?
— Я хочу уволиться, — чуть помедлив, произнесла Вика, но для начала с Вами посоветоваться.
Мухин тяжело вздохнул. Затем с легкой нотой разочарования в голосе спросил:
— Почему? Что опять не так? Мы с тобой, по-моему, давно отношения выяснили и камни за пазухой не держим?
— Дело не в Вас, — сглотнув комок, подкативший к горлу и чувствуя, как задрожали колени, проговорила его сотрудница, — дело в том, что у меня роман с Вороном.
Выдержав паузу, поглядела прямо в глаза своему шефу и удивившись его невозмутимости (тот не казался даже удивленным!) сообщила:
— Он предлагал мне вместе жить. Мы должны были поговорить об этом. Но никак не поговорим. Не знаю, почему. Чувствую себя круглой дурой. Мне хочется уйти, сбежать, улететь отсюда, лишь бы уже ничего не видеть, не слышать. Обрубить все концы и не мучиться.
— Жить? Ты уверена?
— Нет, уже не уверена.
Наступила тишина.
— Ну, что я могу сказать, — философски заметил Мухин, — он "император", олигарх, к тому же женатый. То, что он ради тебя готов бросить жену и детей, больше похоже на сказку. Конечно, сказки иногда случаются, но мне кажется не тот случай. Зачем ему это надо? То, что у вас роман — не удивительно, парень он видный, обаятельный.
"Ничего себе, расклад! Я по пониженной стоимости котируюсь?" — промелькнуло в голове Вики. Не заметив, как она неприятно вздрогнула, мужчина продолжал:
— Я не знаю, что у него там с женой и почему они то и дело ссорятся, но я видел его с детьми, его мать с детьми. Детей там просто боготворят. И потом, меня жена пинала, но я от нее уходить не хотел, сама выгнала. Ему то зачем? Он в семье — командир. Знаю, что его отец тоже всю жизнь гулял, но семью ведь не бросил! Если отец из мужской солидарности ему даже ничего и не скажет, то мать точно будет против. А там такая мама бойкая! И вообще, зачем он тебе нужен? Он пьет, баб любит, будет шарахаться по ночам. Будешь переживать. Ты извини, конечно, но мне кажется, что все это как-то нереально. Кто ты и кто он.
Вику сильно задела фраза, прозвучавшая последней. Высокого он о ней мнения! Получается, что без денег она — никто! Мило! Проглотила его "лестную" оценку, добавила:
— Он приезжал на завод, когда я там была. Был радостный, так на меня смотрел…Я видела, что он меня любит. Для меня это очень важно. Просто работать с ним мне тяжело. Я не знаю, что делать.
— Хочешь, передавай ему информацию через меня, чтобы вам реже сталкиваться. Или я буду просто говорить, когда у него настроение получше и можно зайти. Могу помочь, чтобы вы, наконец, поговорили. Хоть успокоишься. Что касается работы — у меня к тебе претензий нет. Да, Ворон — человек тяжелый. Кто спорит? Особенно на язык. Мне, мужику, и то туго приходится, а тебе, девушке, тем более. Я тебя прекрасно понимаю. И чувства твои тоже. Успокойся! Чего ты вся издергалась? Ты девочка умная, сильная, переживешь. Ну, смотри, сейчас ты уйдешь и что? Кто работать будет? И куда ты пойдешь? Опять главным бухгалтером — неинтересно. И мне тяжело будет. Народу много, а работать некому.
— Скоро Светка из декрета выйдет.
— Ну и что? Работы всем хватит. Ты за два года многого добилась. Работу свою любишь. На хорошем счету. Тебе доверяют. Ведешь крупные предприятия и зарплата у тебя неплохая. Вадим не за красивые глаза тебе деньги платит. Ты этого стоишь и перспективы у тебя большие. Многие и за пять лет работы не добиваются подобных результатов; ведешь отдельный блок по стройке, курируешь завод, переговоры с Москвой, придумываешь схемы, разрабатываешь бизнес-планы. Это все очень важные вопросы. И потом, раньше ты была под Ниной Константиновной, а сейчас вы с ней, практически, на одном уровне. На твоем месте, я бы завел просто другого мужчину, влюбился и бросил терзаться напрасно. А Вадим, кстати, за глаза тебя всегда хвалит и мне еще в пример ставит. Иногда слышать это, прямо скажем, обидно. Но не согласиться с ним я не могу.
Директор несколько раз беспокойно взглянул на часы.
— Ладно, вижу, что торопитесь. В любом случае — спасибо, что приехали. А то я ходила, как бомба с зажженным фитилем. Постараюсь взять себя в руки.
— Ну ладно, Викусик, поехал я, пора мне. Не переживай. Все останется между нами.
— Спасибо вам еще раз. Извините, если что не так.
— Давай, иди спать. Завтра на работу.
Девушка еще раз поблагодарила своего шефа и поднялась в квартиру, чувствуя, как острая боль превратилась в тупую и ушла куда-то глубоко внутрь.
Несколько следующих дней старалась в кабинет к Мухину не заходить. Ей и самой неловко от собственных любовных признаний и его лишний раз смущать не хочется. Зачем?
— Ты, я смотрю, не торопишься на работу? — выглянул из комнаты Вася, демонстрируя широкие желтые трусы, усеянные красным серпом и молотом, и доходившие ему до колен.
И правда! Не торопится! Она стояла в коротком малиновом халатике перед зеркалом в прихожей, поставив одну ногу на пуфик, и медленно расчесывала длинные рыжие кудри.
— А ты куда с утра? В институт?
— У нас сегодня выходной, — брат довольно потянулся, достав длинными сильными руками почти до потолка.
— Ты сам себе устроил? По уважительной причине того, что вчера не ночевал дома?
— Как это? Я пришел!
— Ага. В пять утра!
Раздалось счастливое хихиканье.
— А что? Гулял с девчонкой!
Вика рассмеялась и поддразнила его, копируя Шарикова:
— "Филлипыч — дело молодое!"
— Сама-то куда?
— Отпросилась. Хочу к Светлане съездить. Мне к десяти.
— Понятно, — Вася зевнул и направился на кухню, откуда донеслось. — Зачем? Погадать? Ты ж ходила уже!
— Ну и что? Она мне больше как психолог помогает. Нужен, так сказать, взгляд со стороны. Самое приятное, что объяснять ничего не нужно. Сама больше расскажет. Как ты считаешь, у меня ноги не слишком худые?
— Начинается! Старая песня о главном! Не надоело?
— А руки? Мне кажется, у меня руки тоже слишком тонкие. Как думаешь? Твое независимое мнение?
