— Ничего не изменилось. Только тебе выбор дадут. В твоей жизни еще один мужчина появится. С Вадимом они не знакомы и пересекаться не будут.
— Как говориться, не успела и подумать! У меня действительно были мысли, не попробовать ли отношения с кем-нибудь еще, пока в эту мясорубку голову не сунула и в изгоя не превратилась. Я же не смогу подходить и говорить каждому, что этот товарищ от жены давно гуляет и будет рад от нее свалить куда получше. Я не хочу сказать, что мне общественное мнение дороже. Нет. Но я могу реально представить эту ситуацию. Его целыми днями и неделями не будет, я же буду одна, на меня спустят всех собак, а общаться с людьми все равно придется. Он сам мне потом, если что, отвесит подзатыльник, что не смогла без конфликтов обойтись, и, тем самым, ему проблемы создала. Я уже это проходила по работе.
— Да, это вампиры. Вампир ничего сам делать не будет, если не увидит для себя в этом выгоду. Но ты же прошла, все наладилось?
— Да, наладилось. Только чего мне это стоило!
— Я тебе говорила, что сначала надо быть сильной и он тебе не поможет. Потом все наладится.
— Помните "Вокзал для двоих"? "Быстро, быстро, быстро, сама, сама, сама".
— Да, отношения выстраивать будешь ты. Не переживай ты так, глаза боятся, а руки делают. Все пройдет, перемелется — мука будет.
В этот раз Вика ушла от Светланы с тяжелым сердцем. Но лучше все же им отношения выяснить до конца. Единственное, что обрадовало, что ждать осталось совсем недолго. До конца декабря оставалось две недели.
— Пойдем, любимая, — протянул Вадим, спускаясь по обледенелой лестнице к реке в одном пиджаке.
— Простудишься! Мороз — градусов тридцать!
— Сейчас камин зажжем — согреемся!
Он поднялся на дебаркадер, вошел в комнату, тут же присел на корточки. В камине заалели языки пламени. Вика с удовольствием наблюдала, как затрещали поленья и огонь все больше и больше разгорался. Ее руки покраснели от холода, внутри этого любовного гнездышка ненамного теплее, чем на улице. Приблизившись к камину, потянулась к огню, разглядывая украдкой своего спутника. Отблески пламени играли на его мощном теле. Высокий, плотный, мускулистый, он был похож на греческого бога. Только выпирающий живот портил его фигуру.
— Кого ждем? — спросила она, хлопнув его по животу.
— Автобус, — донесся невозмутимый ответ.
Она рассмеялась и подошла к столу, наливая в стакан сок. Ни о чем думать не хотелось. Хотелось просто наслаждалась происходящим.
Новый год прошел. Но ничего так и не произошло. И вряд ли что-то случится. К чему столько переживаний? Делила — делила шкуру неубитого медведя. Особенно перед праздниками! С ума ведь сходила от того, что Вадим не поздравил. Так ничего и не сделал. Сколько гадостей она ему тогда наговорила! Словно плотина рухнула и вода смыла все горести и тревоги. Какая-то внутренняя апатия, безысходность поселилась в ее душе, принеся с собой такое забытое, теплое чувство покоя. Какая теперь разница, что будет дальше? Сегодня ей хорошо с ним, а дальше… Разве он ей нужен? Нет! Зачем ей мужчина, с которым нет понимания, доверия, чувства надежности и уверенности в нем? Зачем ей пороховая бочка под ногами? Ей нужен совсем другой мужчина. Совсем другой. Сильный. Серьезный. Щедрый. Порядочный. Которому нужна семья и дети. И смысл жизни в этом. Потом она постарается найти себе такого, а пока…
Девушка подошла к нему, погладила волосы, плечи, поцеловала мочки ушей, шею.
— Какая ты нежная, ласковая, — промурлыкал, мужчина, словно кот.
В комнате становилось все жарче. Она разделась и вновь подошла к нему, ласкаясь у огня и тут неожиданно заметила, что за ними наблюдают. В доли секунды спряталась за спину Вадима.
— Что, стесняешься?
— Да, вон, охранник смотрит, — из будки на берегу выглядывал человек и смотрел в их сторону.
— Ну и что?
— Ага, мне благодарная публика не нужна! — возмутилась она не на шутку и с разбегу нырнула под теплое одеяло, как попало брошенное на кровати.
Ворон зашел в спальню, разглядывая ее довольную физиономию. Потом резко сдернул одеяло и быстро перевернул на живот. Шлепнул по заднице. Вика от удивления даже не вскрикнула. Тот продолжал ее шлепать.
— Больно! Ты че, дурак что ли?
— Ничего, потерпишь!
Очевидно, он решил наказать ее таким образом за все те гадости, которые она ему наговорила.
— Еще раз шлепнешь — год без секса, — пригрозила она.
Ворон еще раз ударил по ее ягодице ладонью и удовлетворенно шлепнулся рядом.
— Год, говоришь…
Девушка, видя, что ее грозный хозяин больше не злится, придвинулась и села на него сверху. Через несколько минут оба влажные и пытающиеся отдышаться развалились на кровати. Мужчина, обняв ее одной рукой за плечи, расслабленно потянулся за сигаретой и выпустил кольца дыма. Довольно долго стояла тишина. Говорить сейчас казалось чем-то совсем ненужным, банальным. Вика рассеянно наблюдала за тем, как тонкое огненное кольцо на сигарете двигается все дальше. Слушала, как ветер шумит за окном, навевая сон. Потом закрыла глаза. Вдруг, Ворон довольно громко запел матерные частушки. Она засмеялась, смеялась до коликов, пока не устала. Пауза. "Мы, наверное, так никогда и не поговорим", — промелькнула неожиданная мысль. А ведь он подумал о том же! Напряженная, она затаила дыхание.
Вадим вздохнул, и, как бы дурачась, выдавил:
— Е… тя надо, а у меня времени нет!
Она опешила. Не поверила в то, что только что донеслось до ее ушей.
"Наверное, долго подбирал слова!"
Внутри все сжалось. Под ложечкой засосало, как на экзамене. На глаза машинально навернулись слезы.
— Пойду, попью, а то во рту как коты сдохли! — он вышел в другую комнату.
Она встала, голова болела, говорить и обсуждать что-то не хотелось. Все это было глупо и никому не нужно. Зачем? Она начала одеваться.
В глубине души начала осознавать, что все её нежные чувства основывались на его чувстве, она полюбила его за то, что он её полюбил. Загорелась потому, что он загорелся. Если ему не надо, ей то теперь все это зачем? И вообще…А, может, все к лучшему? Осталась пустота, словно у неё внутри кто-то выдернул штепсель из розетки.
— Ты куда торопишься? — удивился он, — у нас ещё есть время!
Девушка равнодушно молчала.
— Понимаешь, Вик, так получается, что…
— Я все поняла!
— Гордая ты…
Он сел, налил себе соку, почесался. Вика физически ощущала его дискомфорт и растерянность. Ей опять стало его жалко, но продолжать отношения просто не имеет смысла. Поправив на себе костюм, решительно выдохнула:
— Мы больше встречаться не будем!
— Почему это?
— Ты меня не любишь.
— Почему? Люблю!
— Ага, как собака грелку!
— А знаешь, как сильно собака грелку любит? — попробовал отшутиться Ворон. Походил по комнатам, перекладывая вещи с места на место, взял майку, пошел с ней в спальню, через минуту вышел с ней обратно.
— Значит, ты не веришь, что я тебя люблю?
Колесникова вышла на кухню и налила воды, чувствуя спиной, как он подошел к ней, молча уткнулся головой в плечо, не зная, что сказать. Она решилась на последнюю попытку:
— Я хочу быть с тобой. Чего ты боишься?
Вадим резко отвернулся и пошел одеваться. На шнурке от штепселя оборвался провод.
Они вышли с дебаркадера, поднялись по лестнице и сели на заднее сиденье. Всю дорогу он держал её за руку и, когда они очутились у подъезда, тихо попросил:
— Дай губки.
— А всё, — кольнув его жестким взглядом, ответила она, — кончились губки!
В зеркале по — обыкновению мелькнуло ошарашенное лицо водителя. Ну и черт с ним! Какое его дело? Скорее бы остаться одной, чтобы слез, готовых вот-вот выскочить наружу, никто не увидел. Чмокнув бывшего любовника на прощанье и прикусив задрожавшую губу, быстро вышла из машины и залетела в дом. Машина уехала. Роман закончился.
Взгляд бесцельно блуждал по знакомым до мельчайших деталей безделушкам, украшавших зал и придающих ему своеобразие и стиль. На несколько мгновений остановился на резном деревянном окне с вышитыми вручную занавесками.
— Как мне надоела эта кухня! — выдавила из себя раздосадовано Нина Константиновна, рассматривая внимательно содержимое тарелки, на которой лежал уже потрепанный вилкой кусок мяса, несколько листьев салата и кружок лимона.
Девушка вздрогнув и проглотив от неожиданности непрожеванный кусок рыбы, повернулась:
— Да, уж! Меня саму постоянно после обеда подташнивает и изжога. Чего они туда подкладывают?
— Это все масло!
— Возможно.
Колесникова пожала худыми плечами. Разговаривать и даже просто поддерживать беседу со своей начальницей все сложнее. Строгая цепко взглянула на рассеянно разглядывающую мебель девушку и отметила про себя, что кожа спутницы за последний месяц приобрела неестественную бледность. Черты лица заострились. Темные круги под глазами стали еще заметнее. Лишь неправдоподобно тонкая талия и округлые бедра продолжали придавать фигуре соблазнительную прелесть.
