С другой стороны, и я был не ангел уже в том, что мог бы войти и в положение Донского, да и на экспериментальный взглянуть более трезво.
Во-первых. По большому счету его работа меня интересовала ровно настолько, насколько проводимые там работы были интересны любому металлургу, и не более того. Я уже писал, что лично сосредотачивался на проблемах плавильных цехов завода, а новые сплавы мне были неинтересны. Ими занималась «наука» — ученые из отраслевых институтов. Я, конечно, все о каждом новом сплаве знал — положение начальника ЦЗЛ обязывало, но душа за них у меня не болела — получится, так получится, а не получится, значит, не получилось. Я не собирался тратить свое время на то, чтобы выяснять, почему тот или иной сплав не получается уже в полупромышленных условиях. Это было не мое, мне хватало забот с технологией основных цехов и с электродами.
Единственно, чем мне был ценен экспериментальный, так это тем, что я мог проверить в нем свои идеи, предназначенные для плавильных цехов, так было дешевле. Но, в конечном итоге, таких идей, требующих предварительной проверки в полупромышленных условиях, было не так уж и много.
Сложно сказать, но то ли потому, что у меня, начальника ЦЗЛ, не было личного интереса к новым сплавам, то ли наука уже исчерпалась, но к моменту своего временного закрытия экспериментальный цех уже несколько лет почти постоянно плавил только ферросиликобарий. Шел этот сплав в полупромышленных условиях печи 1200 КВА прекрасно, получаемый металл наука развозила на сталеплавильные и литейные заводы, там опробовала, получала прекрасные результаты, писала диссертации, оформляла внедрение и была очень довольна и мною, и экспериментальным. Потребитель тоже был доволен силикобарием, спрос на него печь 1200 КВА не могла и близко удовлетворить, посему весь год была загружена, и экспериментальный участок сам по себе даже окупался, что, впрочем, даже для ЦЗЛ не имело особого значения, тем более не имело значения для завода с его многомиллионными убытками.
Поэтому, по большому счету, для меня остановка печи 1200 КВА не была такой уж проблемой или горем, но это было трагедией для тех институтов, которые проводили на ней работы, вернее, для тех исследовательских хоздоговорных работ, для которых наша печь и плавила силикобарий. Эти институты заключали хоздоговорные работы с литейщиками и сталеплавильщиками, обещая поставить под эти работы силикобарий с нашего завода, а теперь, когда печь была остановлена, наука лишалась и денег, и диссертаций. Институтские ученые, которые постоянно находились в командировках у нас в ЦЗЛ, зароптали. И у меня хватило ума зароптать на Донского вместе с ними! Правда, я полагал, что ученые как-то деликатно донесут наш ропот до министерского начальства, а начальство убедит Донского вновь ввести в работу экспериментальный, я не хотел делать Донскому никакой пакости. Но наука моих надежд не оправдала, она начала действовать нагло.
И в какой-то центральной газете, по-моему, в «Социалистической индустрии», появляется статья, чуть ли не фельетон, в которой Донской представлен ретроградом, не понимающим значение науки и губящим такой прекрасный сплав как силикобарий, без которого Коммунизм никак нельзя построить. Ни об одной проблеме завода и близко не было помянуто: дело было представлено так, что наш завод ни в чем не нуждается, работает прекрасно, да вот какой-то дурак назначил на него негодного директора. Много лет спустя я понял, что это само министерство и определенные партийные круги «топили» Донского, но даже тогда статья поразила меня своею несправедливостью.
Как бы я ни был зол на Донского, но я не мог не видеть, что это наш директор завода. Столько лет мучились с Топильским, и в кои-то времена получили настоящего директора, а теперь с моей помощью его снимут?! Я тут же написал в газету пространный ответ, подробно показав, где в статье полуправда, а где и откровенная ложь, впечатал фамилию Донского в подпись и пошел к нему согласовать текст, чтобы отправить его в газету. Он прочел письмо и явно удивился: «А я думал, что ты действуешь вместе с ними». (По сути, оно так и было, но как в этом признаться?) Я отговорился тем, что могу быть недовольным его решением, но никогда ничего не сделаю, чтобы силой заставить его это решение отменить. Не думаю, что при своем опыте он мне так уж и поверил. Однако он предложил мне снять с письма его подпись, вписать свою, отправить письмо в газету, а ему сделать копии, чтобы он мог отослать их в министерство тем людям, которые понимают проблемы завода и могут понять причины, по которым эта статья появилась.
Я так и сделал, потом позвонил в газету, убедился, что они письмо получили, и стал ждать, когда его напечатают. Однако вместо этого «Социндустрия» дает новую статью и еще более злобную и клеветническую, явно настаивающую на том, что Донского нужно снимать с должности. Я не знал, что делать: если его действительно снимут, то, как я буду товарищам в глаза смотреть?
Силикобарий
Чувство вины усилилось и уже не покидало меня, я лихорадочно искал решение, чтобы такое предпринять, чтобы нейтрализовать эффект той кампании, которая начата против Донского и начата не без моего участия. И у меня созрел коварный план, блестящий по тому своему эффекту, который должен был получиться после реализации этого плана. Однако надо объяснить ситуацию.
На печи экспериментального участка происходила только прикидка новых сплавов: возможно ли их получить в принципе, и какой состав и свойства они будут иметь. Но обеспечить промышленность производством этой печи невозможно. Поэтому, если получался сплав, который был нужен на сталеплавильных и литейных заводах, то после опробования его и отработки технологии его получения на печи 1200 KB A экспериментального участка должна была следовать кампания опробования его на промышленной печи в плавильном цехе — промышленная его выплавка. И только если вот эта промышленная выплавка получалась, то можно было считать, что такой новый сплав уже есть. Но если не получалась, то все успехи по его получению в печи 1200 KB А, становились никому не нужны: что толку получать на ней что-то, что впоследствии невозможно начать производить в таком объеме, в каком это нужно промышленности?
Пока наш завод до второй половине 70-х работал с перевыполнением плана, то так и было. Полученные на экспериментальном участке новые сплавы затем плавились на печах 21 МВА (в основном, в цехе № 2), и, между прочим, далеко не все сплавы там получались — то, что можно получить в лабораторных условиях, получить в промышленных условиях удается далеко не всегда.
А выплавка силикобария в промышленной печи не проводилась, поскольку этот сплав начали разрабатывать, когда завод уже не выполнял план и, следовательно, не имел свободного печного времени для экспериментов. И науку эта ситуация устраивала на 200 %. Во-первых, «промышленное внедрение» для диссертаций наука оформляла и по результатам выплавки сплава в опытно-промышленной печи, каковой считалась печь 1200 КВА. Во-вторых, если бы завод начал получать силикобарий в промышленных объемах, то мы тут же удовлетворили бы всех потребителей — все заводы СССР. И эти заводы внедрили бы у себя силикобарий безо всякой науки, силами собственных инженеров, у этих заводов пропала бы необходимость заключать с наукой хоздоговорные работы и платить ей деньги, по сути, только за то, что она имеет возможность завезти к ним на завод вагон силикобария с нашего завода. Ведь мы до этого по прямым договорам силикобарий никому не поставляли. В принципе дело выглядело так: наука у нас силикобарий как бы покупала, оплачивая нам работу печи 1200 КВА, а потребителям его перепродавала, беря с них деньги и за сам сплав, и за внедрение силикобария у них. На эту разницу неплохо жила, вот почему не в интересах науки было внедрять этот сплав в промышленное производство.
Как только я понял, в чем тут у науки интерес, у меня созрел и план. Понимаете, когда заводу до выполнения плана и получения 40 % премии не хватает каких-то 500 тонн ферросплавов, то задействовать промышленную печь под эксперименты просто недопустимо. Но если план выполняется на 70 %, если до плана не хватает 20 тысяч тонн, то тогда какая к черту разница, сколько ты недодашь потребителю — 20 или 20,5 тысяч тонн? Премии, хоть так — хоть эдак, не будет. Вот это и привело меня к мысли, а почему бы не дать науке сделать завершающий штрих своих работ по силикобарию, почему бы не дать ей промышленную печь, и пусть она попробует получить этот сплав в ней? Если получится, то промышленная печь за две недели даст столько силикобария, сколько печь 1200 КВА плавит за год, а если не получится, то какой смысл продолжать плавить этот сплав в экспериментальном, если внедрить его в промышленное производство невозможно?
План очень коварный, поскольку им мы хватали науку за…, скажем так, уязвимое место и не давали ей спекулировать на закрытии экспериментального участка: считаете, что силикобарий очень нужен СССР? Вот вам промышленная печь и получите на ней силикобария столько, сколько нужно. А не получите, тогда о каком обеспечении потребителей СССР силикобарием вы говорите? Донской понял меня с полуслова и распорядился немедленно начать подготовку к промышленной выплавке силикобария на печи № 42 цеха № 4, сообщив об этом науке и министерству.
