- Давайте выше поднимемся, - предлагает Рита. - Мы здесь намокнем.
Мимо них скатывается по лестнице высокий полный мужчина в яркой оранжевой футболке и широких штанах. Пушистая прическа-одуванчик немного помялась о ступеньки, но все же сохранила свой неповторимый объем.
- Хотя на третьем этаже, наверное, тоже не лучше…
- Не обязательно, - говорит Никитин, - это просто финн был.
- Нужно запретить финнам приезжать в Петербург, - говорит Рита. - Как они запретили Дональда.
- Какого еще Дональда?
- Утенка Дональда, из мультика.
- А они его разве запретили?
- Конечно. Запретили на территории Финляндии, потому что Дональд не носил штанов.
- Так он же утка, зачем утке штаны?
- Ну, вот Микки Маус носил. А Дональд - нет. А значит, он падшая развращенная утка, и детям Финляндии такие не нужны. Так что можно совершенно спокойно под тем же предлогом запретить финнов в Петербурге.
На третьем этаже действительно относительно спокойно. Зал оформлен в нарочитом стиле рюмочной: столики застелены газетами, вместо пепельниц - пустые банки из-под кильки в томатном соусе.
Они садятся в углу. Даня стучит пальцами по поверхности стола в такт музыке - не знает, куда деть руки, ему почему-то неловко и неуютно. Из водорослей появляется официант:
- Добрый вечер!
- Привет! - отвечает Сидней, придвигая к себе поближе меню. - Так, кто что будет есть?
- Я ничего не буду! - говорит Рита. - Только красное вино!
- А я кока-колу.
- А ты, Даня?
- Мне утиный суп, чай… Или нет, утиный суп не нужно, лучше мисо с крабом и суши еще, вот этот вот набор.
- Обожаю японцев, - говорит Сидней. - Так лихо развести весь мир. Мисо с крабом, как звучит-то, а? А на самом деле - обычная рыбацкая похлебка из полуголодной деревеньки на богом забытом острове. Им даже дров жалко было, вот и стали сырую рыбу жрать. А весь мир за ними повторяет. По привычке, ведь самые крутые штуки - всегда японские. А все потому, что у японцев маленькие члены…
- Почему маленькие? - удивляется Рита.- Ну, я не знаю, может, большие, какая разница…
- Кхм-кхм…- пытается обратить на себя внимание официант.
- Ладно, Алиса, а ты что будешь? - спрашивает Сидней.- Мне, пожалуйста, персиковый сок и салат из морепродуктов.
- Понятно. А мне тогда то же самое, что и Дане, отбивную из ропана плюс еще два вот этих салатика и водочку. И еще две бутылки шампанского, день рождения все-таки…
Писатель по-прежнему нервничает. Чтобы успокоиться, начинает гладить себя по коротким отрастающим волоскам на побритой недавно наголо голове. Мягкая щетина щекочет кожу, прижатые волоски медленно распрямляются, наэлектризовывая мозг. Недавно у него появилось еще одно развлечение - трогать кончиком языка острый край сколовшегося зуба. Только вот язык постепенно стирается до крови и болит, если есть соленое.
- Даня, что с тобой? - спрашивает Сидней.
- Зуб скололся. Завтра схожу к врачу.
- А ты знаешь, что электрический стул изобрел стоматолог? - спрашивает Рита. - В дантисты идут не просто ради денег, эти люди - настоящие фанатики. Гестапо на тридцать процентов состояло из стоматологов…
За соседним столиком сидят двое мужчин. Оба как зеркальные отражения друг друга: в безразмерных свитерах с ромбами и высоким горлом. Усы, очки, бородки, опухшие от алкоголя лица.
- Аркаша… Ты гений! - торжественно объявляет один из ромбов.
- Чушь! - сердится второй. - Это ты гений!
- Ну, хорошо: и я гений, и ты гений!
- Друзья твои? - спрашивает писателя Тима.
- Смеешься, что ли! - Рита дарит писателю стервозную улыбку. - Единственные Данины друзья - это гормональные антидепрессанты! Правда, лапка?
- Лапка рельеф… - задумчиво произносит Даня, ни к кому не обращаясь.
Сидней хмурится и грозит Рите кулаком:
- Гады вы все-таки! У человека день рождения, а вы ему хамите, как последние скоты! О, а вот и наша водочка приплыла… - Он разливает водку по стопкам, одну из них протягивает Дане.
- Нет-нет! - качает головой тот. - Я не пью!
- Почему? - удивляется Сидней. - Ты же писатель! Все писатели пьют!
- Не знаю… Мне больше трезвым нравится быть, я чай пью. И к тому же у меня в последнее время печень как-то странно чешется…
- Ну, если печень чешется, значит, по крайней мере, она у тебя еще есть, - философски замечает Рита.
- Золотые слова! - радуется Сидней, сдирая фольгу с бутылки из-под шампанского.
Пробка выстреливает в потолок.
- Ну что, пумс-пумс, кролики! - Сидней поднимает свою стопку.
- Пумс-пумс! - подхватывает Никитин.
- Я, наверное, тоже буду, - неуверенно говорит писатель, - все-таки день рождения…
- Конечно, будешь! Ничего с твоей печенью не случится: почешется и перестанет.
- Давайте-ка, друзья мои, за Данюшу! Кстати, Даня, у нас с Алисой для тебя подарок! Детка, доставай!
Вера открывает рюкзак и вынимает из него игрушечную поролоновую крысу: ту самую, что лежала распотрошенной на столе у писателя дома. Только теперь крыса как новая - толстая и самодовольная.
- Батукада! Она ожила!
- Ахххаах! - смеется Сидней. - Это только начало, старик! Сегодняшней ночью сбудутся все твои мечты! И наши заодно! - он обнимает Веру. - Правда, детка?
- Ожила? - переспрашивает Рита. - А она что, умирала?
- Точно! Данины враги ее разрезали и выпотрошили. А мы с Алисой ее оживили.
- Даня, дай мне ее на секунду, пожалуйста, - Рита берет Батукаду из рук писателя, осматривает неровный шов позади крысы. - Вы чего, затолкали ей поролон назад через дырку в заднице? А потом зашили?
- Точно!
- И кто же это сделал?
- Я! - гордо восклицает Сидней.- Хорошо, а чем именно ты это сделал? Сидней устало смотрит на девушку:- Рита, какая же ты все-таки испорченная, это жуть просто! Это у вас семейное: младшая сестра твоя тоже той еще штучкой скоро будет. Она уже сейчас себя иначе как Киской не называет и с тебя во всем пример берет… Они, кстати, приедут с Анечкой через неделю, ты знаешь? Вот тогда по-настоящему повеселимся!
- Нет, серьезно, чем ты это сделал? - не унимается Рита.
- Пальцем! - Сидней поднимает вверх свой указательный палец. - Пальцем я это сделал!
- Да я верю, верю, - успокаивает его Рита. - Чего ты так разволновался… А ты, Даня, все равно постирай ее лучше на всякий случай. Сидней у нас известный ловелас… Ты посмотри на него, довольный, как удав. Как думаешь, зачем он в Россию вернулся?..
- Я, между прочим, вернулся по делу! Продавать иранские фунты.
- Иранские? - Тима и Рита переглядываются. - А вот это не они, случаем?
Сидней рассматривает купюры на свет.
- Они! Роскошные бумажки, правда? Сейчас Иран - самая лучшая страна на свете. Там чего только не делают.
- Ну еб твою мать! - расстраивается Даня, выгребая из карманов деньги. - Только почувствовал себя магнатом, и вот…
- Дань, мы правда не знали… - говорит Рита. - Прости…
- Да конечно, не знали… А кто все знать должен, я, что ли?! У меня и без вас дел по горло.
- Мультики?
- Пошла ты! Сид, а ты надолго в Россию? Может, их поменять как-то можно? Ну, я не знаю, один к десяти хотя бы…
- Один к пяти можно, я над этим сейчас работаю, Данюш. Но сюда я ненадолго. С тех пор как Рита меня бросила, я живу в самолетах: не могу находиться в одном и том же месте дольше недели. В самолетах мне все нравится: там меня кормят, там за мной ухаживают, фильмы интересные показывают, рассказывают, куда летим, как летим… Только вот зачем летим, не рассказывают.Он тяжело вздыхает, достает из кармана серебристую платформу и кидает себе в рот две таблетки.
- Это тебя в Иране научили ксанакс водкой запивать? - спрашивает писатель.
- Знаете, что я заметила? - говорит Рита, рассматривая опухшие коричневые полумесяцы под глазами Сиднея. - Чем больше город, тем лучше его обитатели разбираются в фармацевтике. И тем болезненнее они выглядят…
- Ну, и что?
- Так, просто… Вы, кстати, в курсе, что героин изобрели спустя 11 дней после аспирина, причем сделал это тот же самый ученый?
- Discovery? - понимающе кивает Сидней. - Ты, Риточка, нисколько не изменилась, все такой же телевизионный эрудит. Всегда знаешь: кто, что и когда изобрел… Вы тут все вообще жертвы масс-медиа: вон, посмотри на Никитина, он скатерть читает.
Журналист действительно с профессиональным интересом изучает газету, расстеленную на столике.
- И ничего я не жертва! - говорит он. - Я Дэну подарок нашел. Слушайте, какое здесь объявление. Земельный участок (1-2 сотки) или любое нежилое помещение 6-20 метров или гараж купит ответственная чуткая медсестра со стажем в реанимации…
- Вот это женщина! - подхватывает Рита. - Ответственная и чуткая! Даня, не упускай свой шанс: звони и женись! Будете ненавидеть человечество вместе!
