– Что ж вы сразу-то молчали?
Как бы ни близился шумный день счастья Ивана Михайловича Перепечкина, не будем забывать, что разбитых сердец на свете осталось еще немало.
То есть, поговорим нынче немного о грустном. Тем более, что сегодня ненастный день. За большими окнами холла Клиники – дождь.
Из лифта Майя вывозит кресло с Валерий, подкатывает к самому окну.
Майя говорит светло:
– Знаете, Валерия Николаевна, а мне не с чем расставаться… У меня никогда не было мужа… Любовь не приходила…
Она загадочно улыбается:
– Значит и не уходила…
Сзади подходит Лиза, ей удается утянуть фиолетовый шарфик с шеи Валерии, но в последний момент переводчица бьет ее по руке.
– Не сметь! Не сметь!
Майя внезапно в необъяснимом порыве бешенства надвигается на Лизу, раскидывая руки, словно готова задушить воровку… потом просто машет безвольной рукой.
За окном Вера и Козырев идут к машине. Лиза торопится за ними. Вера и Козырев сели. Лиза заглядывает сквозь стекло.
Вера кричит из салона:
– Отойди, отойди, Лиза!
Козырев открывает дверь:
– Лиза, ко мне!
В салоне Лиза достает из рябинового ридикюля знакомую фотографию мужской задницы.
Она щурится как будто играет в каком-то триллере:
– Мне кажется, я этого мужчину уже где-то видела. Кевин, мне не может изменить память!
Козырев восклицает:
– Этот мужчина я, Лиза! Наконец ты нашла его!
Машина трогается.
Майя докладывает:
– Он уехал с ней. Он сказал, что она его экзистенциальная любовница.
Судя по всему Валерия язвительно восклицает что-то вроде:
– Передайте ей мои поздравления. Лиза – секси?
Майя отвечает ей:
– Я уже ничего не знаю, что у этого кретина на уме! Возможно, секси.
– Скажите, Майя, разве сисяко Веры может смотреть на писяко моего мужа, когда она достает его пенис?
Грустные женщины молча смотрят в окно.
38. Альтернативный мир существует!
Как вы понимаете, Алексей Синица появлялся в кабинете профессора не зря. У Яны уже случилось два летаргических засыпания за эти полтора месяца знакомства с Алексеем.
Сегодня третье. Сон Яны длится уже одиннадцатый час. Он приходит внезапно, в любое время. Сегодня Яна уснула просто на кухне: сползла по стенке и уснула с пакетом майонеза в руке.
Наука еще докажет, что во время этих провалов в летаргический сон, Яна оказывалась в другом пространстве, – в пространстве нереализованных событий. Там, где живут ее неродившиеся дети – Митя и Вася.
Яна растерянно бродит по какой-то полузнакомой квартире, озираясь:
– Я ничего не помню… Ничегошеньки…
Входит какая-то девочка лет семи.
– Здравствуйте, Яна Сергеевна! Сомик, ты скоро?
Яна спрашивает у Васи:
– Сомик? Кто тебе дал такое прозвище?
– Ты сама, мама… Ты забыла?
– Я ничего не помню, мальчики мои… Ну хорошо… Митя, ты знаешь, что ты – неродившийся ребенок? Ты тоже, Вася…
– Да, знаю. Мне незачем рождаться. Я и так есть. И всегда был, и буду всегда.
– Кто тебе сказал?
Вася поясняет со знанием дела:
– Они.
– Кто это «они»?
– Самопишущиеся скриптрайтеры, Е1204 и Е1205.
Митя мечтательно говорит:
– А я бы хотел родиться.
Вася возражает:
– А я считаю, что быть всегда – это хорошо. Не надо ни рождаться, ни умирать.
– Да, мама. Мы просто сущности, – говорит Митя. – У нас нет тел. Просто временная видимая оболочка.
Яна трет виски пальцами, никак не может собраться с мыслями:
– Видимая оболочка… Я не знаю, хорошо ли это.
– Это никак, мама.
– Но у нас есть тела, Сомик… – говорит Митя. – Вот сейчас же есть.
Он трогает Яну.
– Вот ты, мама. Я вижу тебя. Чувствую.
Яна трогает Васю.
– И я все чувствую и вижу.
Она целует детей.
– Вы очень похожи на меня. Такие же глаза, носики…
– Смешно, – отвечает Вася.
Он берет нож и отрубает себе палец. Протягивает. Яна пятится.
– Что ты сделал? Боже мой, что ты сделал, сыночек?
– Мама, не бойся.
Тут Яна замечает, что из раны не течет кровь.
– Это же не тело, – поясняет Вася. – Это просто сущность. Она просто приобрела форму и стала видимой.
… Время в этом пространстве как-то летит незаметно, вернее, оно просто является как будто бы ниоткуда, как будто бы просто на ощущениях. Как будто бы его просто формируют ее беспричинные ощущения.
Яна себя ловит на чувстве, что уже ночь.
Действительно, ночь.
Она и младшенький Митя спят в одной постели. Яна сквозь сон целует ребенка, прислушивается к сопению мальчика и на лице ее тихо-тихо разгорается счастливая удовлетворенная улыбка…
Так дремлет мать-кошка, накормившая котят из соска.
Вдруг Яна порывисто вскакивает, торопится к постели Васи, берет его руку – палец на месте.
Яна подходит к окну. Действительно, ночь.
– Неужели этого города не существует на самом деле, – произносит она вслух. – Неужели это всего лишь мираж?
Она выходит из дому. В редких окнах горит свет, шуршат последние автобусы, в них – редкие пассажиры. Она входит в ночную аптеку.
– Чем могу помочь? – спрашивает дежурная.
Яна берет со столика буклет, растерянно прижимает к груди. Проходит секунда – буклета нет в ее руках, он лежит на месте.
– Вы чего-нибудь заметили? – спрашивает Яна.
– Что я должна была заметить?
– Я взяла со столика буклет. Но такое ощущение, что я его не брала…
– Вы его не брали. Я смотрела за Вами.
– В таком случае можете Вы взять его и поднести к груди, как это сделала я?
– Пожалуйста, но зачем?
Она берет буклет и прижимает к груди. Яна трогает буклет.
Дежурная произносит с сочувствием:
– Кажется, Вам серьезно нездоровится.
Яна зло твердит:
– Но я тоже брала! Тоже!
Она вырывает буклет:
– Дайте его сюда!
Она прижимает буклет к груди.
– Видите?
– Что именно?
– Видите, буклет у меня в руках?
– Нет.
Буклета в руках Яны нет, он по прежнему в руках дежурной.
Яна выскакивает из аптеки, – кажется, она поняла в чем дело. Слезы застилают ей глаза.
Не видя ничего, она делает шаг на проезжую часть, чтобы перейти улицу. На нее налетает машина. Удар, – и ее безжизненное тело нелепо отлетает назад на тротуар. Машина не останавливается. Очень быстро ссадины затягиваются, Яна как ни в чем ни бывало поднимается тротуара и движется дальше.
Яна возвращается домой. Она отправляется в детскую, чтобы посмотреть на старшего сына. Оба сына спят в своих постелях. Она изумлена. Она торопится опять в спальню – Мити в ее постели нет.
… Самое главное и самое страшное, что она не может поймать ощущение реально текущего времени.
Только что была поздняя ночь, а теперь уже утро. Она не понимает, куда делся остаток ночи. У нее нет ощущения, что он был.
…Яна стоит на коленях перед кроватью Мити, сын гладит ее, успокаивая.
– Мама, ну вот же я… Я здесь… Ну, посмотри, вот мои руки… Видишь?
Яна недоверчиво берет его руки в свои.
– Да, да… Я вижу… Но у меня в душе сидит какое-то ужасное подозрение… Ты знаешь, я только что попала под машину. И со мной ничего не произошло.
Она подходит к постели Васи, который проснулся и сидит, свесив ноги. Яна его обнимает.
– Мне кажется, я сейчас исчезну, детки мои…
Вася успокаивает мать:
– Ну, подумай сама, куда ты можешь исчезнуть? Мы никуда не исчезаем. Мы всегда здесь. И ты всегда здесь.
– Да, это сказали скриптрайтеры Е1204 и Е1205, – подтверждает Митя.
– Я не хочу никаких скрипрайтеров! Не хочу!
Она набрасывает на голову первое, что попалось ей под руку – оранжевую футболку младшего сына и отчаянно бьется головой о подушку.
– Не хочу! Все не так! Я не хочу так!
Дети озадаченно смотрят на нее, не зная как справится с материнской истерикой.
Постепенно она исчезает из их поля зрения, словно тает…
– Ты проспала восемнадцать часов, – доносится до нее голос Синицы. Он удивлен. – Что это за футболка?
Яна открывает глаза, пробуждаясь в своей спальне.
– Какая футболка?
Синица протягивает Яне детскую оранжевую футболку.
Яну озаряет. Она благодарно обнимает Синицу.
– Я люблю тебя, Синичка. Ты мне даришь самое настоящее счастье… Это футболочка моего сына, моего Сомика…
Она набрасывает футболку на шею и шепчет:
– Сомик… мальчик мой… Алексей, я хочу к детям. Когда мы снова займемся этим?
– Побудь со мной немного, не улетай.
– Ты и так можешь любить меня по 18 часов в сутки, 18 часов я перед тобой голая. Это мало?
– Я не хочу тебя спящую. Ты знаешь, я беспокоюсь. Твои провалы увеличиваются. Сначала 9 часов, потом 14, теперь…
– Скоро наверно я усну навсегда. И ты отвезешь меня в клинику, и там ты увидишь всех своих жертв.
Она снимает футболку с шеи и принюхивается:
– Вот так пахнут мои детки…
Она продолжает:
– Ты увидишь всех своих жертв, убийца! А я увижу…О, если б ты знал, что увижу я! Сыников моих… Митю… Васю… Синица, кстати я хочу быть беременной от тебя!
