– Так ты лишал девочек невинности, пробивал нежнейшие перепонки?
– Не пробивал, а нежно проходил. Но было немножко стыдно. Помню, была чудесная ночь с чистой девочкой, я ее осторожно сделал женщиной, а она заплакала.
– От избытка чувств. А у тебя была чистая любовь?
– Да, у меня была любовь в Калининграде, мы два года встречались и ни разу не были близки. Я тогда учился в "мореходке". У меня до этой девушки были женщины, но тут я все прекратил на целых два года, представляешь? Я ласкал ее, целовал ей грудь. Мне этого хватало, не хотелось переходить последнюю грань. Был момент, когда она, совсем раздетая, вся дрожала и готова была отдаться, но я ушел. Тем, что я ее не взял, я ей и себе доказал, что я мужчина.
– А с первой женщиной как все получилось?
– Просто. Скакал на ней и ликовал: "Я мужчина".
– То есть как на тренажере?
– Если бы так было на тренажере, я бы с него не слезал.
– Ты первый раз съел мороженое, прочитал первую книжку, пошел в школу, первый раз был с женщиной…
– Да, все в первый раз, но такого нокаута, как с первой любовью, не было.
Вообще, в детской любви бывает много смешных и трогательных моментов. Я помню, как пошел провожать девочку в пионерлагере. Мне было 15 лет, и я мечтал девочку поцеловать. Она тоже была не против, чтоб я ее чмокнул. И вдруг я страшно захотел на горшок. Чувствую, еще пара минут, и будет поздно. Я ей торопливо помахал ручкой и бросился в заросли малины. И там, с наслаждением, под шум прибоя, задрав голову и с судорогой смотря на звезды, я понял, какой это большой кайф, если долго терпел. Господи, как я был счастлив тогда! Молодой организм. Запах моря, сосны шумят, луна. И такие спазмы в животе. Это было сильнее, чем любовь. Сильнее, чем оргазм. Оргазм можно было хоть чуть-чуть приостановить. (Смеется.)
– Тебе подарили медаль "Одному из последних представителей сексуального большинства на российской сцене". Как ты относишься к гомосексуалистам?
– Нормально. Нам, мужикам, больше баб достанется. Но я бы не хотел, чтобы мой сын стал голубым.
– А он уже мужчина?
– Да, и не только в физическом, но и в моральном плане. Я как-то решил с ним провести серьезную беседу о сексе. "А что бы ты хотел узнать, папа?" – спросил он меня и показал следы от ногтей на своей спине.
– Твое отношение к групповому сексу?
– Неинтересно. Не фига себе, я девушку завоевал, а кто-то пристроился третьим на халяву.
– Тебе нравится дорогое белье на женщине?
– Лучшее платье – женская нагота. Но на самом деле есть женщины, которые умело используют состояние полураздетости. Эротика – тонкое искусство обольщения, не всякому дано.
¦- Почему богемная среда порождает разврат и легкомысленное отношение к вопросам Морали?
– Я не уверен в правомерности вопроса, потому что нет реальной статистики. Может быть электрик Петя больше имеет женщин, чем koмпозитор Газманов. Может быть, он в каждой квартире, где лампочку ввинчивает, тут же и хозяйку окучивает. И потом, что такое мораль? Понятие относительное. Клеопатра, чтобы получить! трон, вышла замуж за своего родного брата и даже родила от него ребенка, а потом задушила своего мужа подушкой. В те времена это считалось нормальным.
– С годами ты стал более разборчив с женщинами или спортивный интерес остался?
– Для меня теперь важнее все, что до постели, интереснее предварительная игра, романтические отношения. Я как-то был в круизе "Мисс пресса". Атмосфера самая раскованная, количество сперматозоидов в воздухе достигало такой концентрации, что у девушек уже токсикоз начался. Я там тут же получил положительный ответ почти от всех "мисс" и очень горжусь, что этим ответом не воспользовался. У меня тогда в крови было 90% алкоголя. Там всем выдавали купоны на спиртное, которые быстренько закончились. Меня сильно возлюбил начальник всех баров за песню "Морячка", и я получил безграничный карт-бланш на алкоголь. Я стал самым модным человеком в круизе. Девчонки за мной гуськом ходили. А я был такой важный: "Девчонки, ты, ты и ты, пойдем шампанским угощу"-(Смеется.)
– Ты встречаешься иногда с женщинами, с которыми был близок много лет назад?
– Яне люблю такие встречи. Мне жалко женщин, природа к ним несправедлива. Они так рано увядают, так быстро становятся нежеланными для большинства мужчин, это больно. Я вижу не то что своих ровесниц, а женщин, которые моложе меня на 15 лет, которые с грустью говорят: "Мы уже не девочки". Я встречаю на гастролях женщин, с которыми не виделся 10-15 лет. Некоторые из них в форме, прекрасно держатся, изысканно себя подают, но они не востребованы мужчинами. А я тут общался с девчушками шестнадцати лет, они мне строили глазки, и я чувствовал себя равным им, хотя их отцы младше меня.
– Ты в цвете лет, на вершине успеха, в блеске славы, купаешься в женском внимании. Все у тебя есть, не за что бороться. Тебе не скучно?
– Я знаю знаменитых и богатейших людей, у которых миллиарды на счетах. Кажется, что им уже не за что бороться, но они борются всегда с самими собой. Это борьба за вкус жизни.
Вопросы дрянной девчонки: Юрию Сенкевичу
Юрий Сенкевич. Ведущий популярной телепередачи "Клуб кинопутешественников".
Принадлежит к старинному племени кочевников, и кочевая страсть его еще не насыщена. Вид бывалого человека, который знает подлинную цену вещам. Манеры отличаются благородной выдержанностью старого коньяка. Обладает прекрасно
Развитым чувством паузы. Полковник медицинской службы в отставке, офицер династии марокканского короля. Вместе с норвежским ученым Туром Хейердалом совершил сказочные путешествия – в 1969 и 1970 годах проплыл на папирусных лодках "Ра" от Африки до островов Центральной Америки и в 1978 году на тростниковой лодке "Тигрис" по Аравийскому морю. В качестве врача-исследователя проходил подготовку для полета в космос, год зимовал в Антарктиде. Считает, что в жизни ему дивно везло.
– Вы провели год на станции "Восток", подолгу плавали на судах исключительно в мужском обществе. Как в таких условиях удовлетворялись мужские потребности?
– Естественным путем – спишь и видишь сон. Другого способа нет, поскольку все мы были нормальными мужчинами. На станции "Восток" в Антарктиде нас было шестнадцать мужиков, полностью изолированных от мира. Все мы существовали в тесном, маленьком помещении и не имели возможности побыть наедине с собой. Все время кто-то рядом. Меня мучило одно желание – забиться в уголок, чтоб никого не видеть. Единственное место, где можно было уединиться, – туалет, и там было довольно прохладно. Идти некуда, вокруг голая снежная пустыня, средняя температура – минус 55 градусов, высота – 4000 метров над уровнем моря, воздух сильно разреженный, постоянная одышка. Прошел два шага, моргнул – и ресницы смерзлись. Надо вынимать руки из рукавиц и согревать веки. Далеко не уйдешь. Чтобы добыть воду, надо пилить снег и складывать его в бак, где он постепенно таял.
– Но ведь в таких условиях у людей "едет крыша"?
– Отчасти да. Я видел здоровенных мужиков, которые вдруг начинали плакать, не получив очередную радиограмму от жены. Им тут же наливали спиртику для успокоения. Секретов друг от Друга не было, все знали друг о друге все до тошноты. Мне исполнилось в ту пору тридцать лет, и я приобрел бесценный жизненный опыт взаимоотношений между людьми.
– А разве не было на полюсах станций, где жили и мужчины, и женщины?
– Были метеостанции, где жили смешанные коллективы, это гораздо страшнее. Там происходили такие сложные коллизии, дело доходило до стрельбы, поскольку у всех есть оружие, – вокруг бродят белые медведи. Наш радист однажды рассказывал мне, как он жил на станции, где соседствовали несколько женатых пар и несколько холостяков. Там была баня, в которой женщины и мужчины мылись по очереди. Как-то радист, хулиганистый молодой парень, протянул в баню провод с микрофоном и записал женские разговоры. У него волосы встали дыбом. Такого сленга он даже от мужиков не слышал, а уж характеристики, которые они давали своим мужьям, были просто убийственными. Он сохранил эту кассету и долго молчал, но ведь поделиться-то хочется! И однажды по пьянке он дал ее прослушать своему приятелю – тот услышал эпитеты, которыми награждала его собственная жена, и закатил ей дикий скандал. Короче, о кассете узнала вся метеостанция. Через несколько дней в Радиорубку зашли несколько женщин, одна из Ни* с карабином, и заявили радисту:
"Здравствуй, Вова! Мы пришли тебя убивать. Только сначала ты отдашь нам пленку". Баба передернула затвор, и Вова понял, что, действительно, сейчас убьют. Он встал на колени и заголосил: "Бабоньки, милые! Пожалейте меня, я такой молодой. Не убивайте! Я вам все отдам". Сжалились, простили, но пленку отобрали. Это был поступок глупого мальчишки, вполне извинительный для 20 лет.
– Как вас вообще занесло в Антарктиду?
– Я готовился тогда к полетам в космос (был такой проект – полет врача с животным). Нам предложили зимовку в Антарктиде. Я пришел домой и подумал:
