Вот мы едем из Чикаго в маленький город Пеория и останавливаемся у так называемого «rest area» — «зоны отдыха». Это, разумеется, бензоколонка, но кроме того и главным образом это довольно большое здание, в котором предусмотрено абсолютно все. Перед ним — две парковки — одна для грузовиков и автобусов, другая для автомобилей. И еще отдельная парковка для инвалидов.
Подходим с Ваней к входным дверям: надпись предупреждает о том, что:
— За кражи и вандализм будут преследовать и наказывать;
— Курить запрещается;
— Ходить босиком запрещается;
— Ходить без майки или рубашки запрещается;
— Входить с животными запрещается;
— Входить с огнестрельным оружием запрещается.
Входим — в кроссовках, в майках, джинсах, без огнестрельного оружия. Сразу, справа, освещенное изнутри панно-карта: указано место нашего нахождения и как ехать дальше в разных направлениях. Чуть ниже — список мотелей и гостиниц, а также достопримечательности. Здесь же, буквально в двух шагах, углубление в стене — за стеклянной дверцей виднеется какой-то аппарат, и на стене небольшая табличка гласит: «В случае сердечного приступа открыть дверцу, достать и применить аппарат для электрошока». Ваня Ургант поражен — это что же, говорит он, здесь все умеют пользоваться этим?
Далее: умывальники, расположенные на разной высоте — более низко — для инвалидов в коляске и маленьких детей (вообще в Америке во всех местах общественного пользования, от туалетов до автомобильных стоянок и общественного транспорта, учитываются проблемы инвалидов), комната отдыха, душевая и телевизионная комната для водителей-дальнобойщиков, словом, вы не успеете даже задаться вопросом, есть ли здесь то или иное, как обнаружите, что есть. Вот вам из ряда вон выходящий пример: там, где на стене привинчены таблички с надписями, под ними находятся таблички, на которых все это написано брайлем, для слепых.
Далее, несколько ресторанчиков, магазинчиков.
Туалеты мы, по понятным причинам, не снимали, но поверьте мне на слово: и в них все продумано до мелочей, и в них имеется специальный туалет для инвалидов (о чистоте и порядке не говорю, это нечто само собою разумеющееся).
Америка — страна удобств. И в этом она не имеет себе равных нигде в мире.
* * *
Приехали в Пеорию. Городок, ничем особенным не отличающийся от сотен и тысяч таких же маленьких городов Америки, если бы не одно обстоятельство.
Где-то в начале XX века кто-то заметил, что если водевиль или бурлеск проходит с успехом на сцене Пеории, ему гарантирован успех в стране в целом. Почему? Этого не знал — да и не знает — никто. Но факт есть факт, и вот родилось выражение: «А это пройдет в Пеории?». Городок стал своего рода испытательным полигоном для проката разных мюзиклов и пьес, там проверяли функциональность своих политических лозунгов различного рода деятели, и, хотя это было давно, и Пеория в меньшей степени остается этаким полигоном, чем прежде, тем не менее…
От посещения Пеории остались в памяти две встречи.
Первая — с Джимом Ардисом, мэром города, который удивил меня не только тем, что фактически работает бесплатно (у него есть свой бизнес), ставит задачу превратить Пеорию в город самого передового школьного образования, ходит и разъезжает по своему городу без всякого сопровождения, ежегодно принимает участие в марафоне, средства от которого идут на поддержку Детской клиники и больницы, которая находится совсем в другом городе и штате (городе Мемфисе, штат Теннесси, о котором будет сказано отдельно); поразил он меня ответом на мой вопрос, что для него является главным в работе:
— Мои приоритеты, то, чем я стараюсь руководствоваться в работе, можно выразить так: однажды твоя жизнь будет оценена не потому, сколько денег ты заработал и сколько у тебя машин, а по тому, как ты повлиял на чью-то жизнь.
Вторая встреча произошла на углу Мейн и Джефферсон стритов, встреча с еще молодым юристом по имени Авраам Линкольн. Ну, не с ним, положим, а его памятником, который стоит там, около здания суда графства Пеории, в честь речи, которая была произнесена здесь будущим президентом США 16 октября 1854 года. Он стоит во весь рост — 193 сантиметра, худющий, опустив обе руки, указывая пальцем на воображаемую черту, проходящую у его ноги: за этой чертой, сказал он в своей речи, нет прохода рабству. Статуя какая-то очень живая, кажется, вот-вот пойдет мерить Пеорию широкими шагами. Брайан подошел, положил руку на плечо Линкольну, потом отвернулся и отошел — он плакал. А я представил себе, как Линкольн заходит к Джиму Ардису и говорит:
«Я буду делать все, что я могу, пока могу. И если в итоге я буду прав, то все слова моих критиков и хулителей не будут означать ничего. Но если итог будет иным, то даже хор ангелов, поющий мне славу, не изменит ровно ничего».
* * *
Из Пеории мы поехали на юго-запад, через штаты Миссури и Канзас, въехали в Оклахому и остановились в самом северо-восточном его уголке, в Майами. Да, да, в Майами, который не имеет ничего общего с одноименным городом во Флориде. Этот Майами совсем крохотный, хвастаться ему особенно нечем, в путеводителе вам сообщат, что его главная улица — очередной Мейн стрит — представляет собой отрезок легендарной трансконтинентальной автомобильной дороги номер 66; именно по этой дороге, еще тогда недостроенной, ехали в 1935 году чета Адамс с Ильфом и Петровым. Строительство было завершено четырьмя годами позже, в 1939-м, когда-то здесь добывали цинк и свинец, потом они кончились и шахты закрыли.
На бензоколонке встретили группу кровельщиков и их работодателя. Ребята молодые, симпатичные, охотно отвечали на вопросы, которые задавал им Брайан Кан из Монтаны:
— Ну, и как вам живется?
— Да как сказать… Так себе, живем у подножья горы, а говно, как известно, всегда катится сверху вниз.
— Понятно. Медицинская страховка у вас есть?
Молча мотают отрицательно головами. Тут вступает в разговор босс, тот, кто нанял их:
— Какая к черту страховка?! Никаких денег не хватит ни у них, ни у меня! Вон при Клинтоне все было шикарно, жили, как люди, а при этом Буше все полетело хрен знает куда. Одни долги…
— Между прочим, — замечает самый активный кровельщик, — нашим сенаторам повысили зарплату на тридцать тысяч долларов в год. А нам уже пять лет не повышают минимальную зарплату. Я хочу спросить, а где мои деньги в этих тридцати тысячах? Где, я вас спрашиваю?
— Ну, — допытывается Брайан, — а вам не кажется, что хорошо бы изменить всю систему здравоохранения, чтобы это все было доступно каждому? Что скажете?
Кровельщики смущенно улыбаются, переминаются с ноги на ногу.
— Да хрен его знает, — тянет один.
— Ладно, — говорит Брайан, — завершите для меня следующее предложение: «Для меня быть американцем, это?..»
— Лучше, чем быть мексиканцем! — выпаливает один под общий хохот.
Живется им явно нелегко, но они не жалуются — и это тоже очень американская черта.
— Майами — потрясающий город, здесь уютно и тепло, здесь мы все друг друга знаем, если ты приезжий и зайдешь в магазин, тебя обязательно спросят, откуда вы, надолго ли к нам, не нужна ли помощь. Вот такой наш Майами, так что приезжайте еще.
Потом все залезли в пикап, помахали нам на прощание и умчались в клубах пыли в сторону Миссури и работы.
* * *
Полицейская машина, сев нам на хвост, пару раз предупреждающе взвыла, затем по громкой связи приказали нам остановиться. Патрульная машина остановилась метрах в пяти позади нас. Из нее вышел здоровенный «коп», он не спеша подошел к нашей машине и плотно приложил правую ладонь к заднему стеклу, потом, поравнявшись с правым задним окном и посмотрев на пассажиров, сказал:
— Пожалуйста, джентльмены, положите руки на спинку переднего сиденья. Спасибо. А вы, сэр, — обратился он ко мне, положите обе руки на руль.
Убедившись, что его указания выполнены, он прошел мимо водительского окна, потом повернулся так, что видел и водителя, и пассажиров, и попросил мои права. Внимательно посмотрел, потом участливо спросил:
— Куда держите путь, сэр?
— В Колорадо Спрингс, — ответил я.
— Хорошее место, — кивнул он и продолжал: — Вы превысили лимит скорости на десять миль в час, поэтому, сэр, я выпишу вам штраф, но не буду снимать с вас зачетных очков. Вот и все, сэр, хорошей вам дороги.
Все, что здесь описано, случилось на самом деле, но это была инсценировка, просто нам, приехавшим в Полицейскую академию штата Оклахома, устроили демонстрацию того, как задерживают машину.
— Почему вы прижали ладонь к заднему стеклу? — спросил я.
— Для того чтобы оставить отпечатки своих пальцев, — отвечает лейтенант дорожного патруля штата Оклахома Питер Норвуд, — на тот случай, если что-нибудь случится со мной. Так смогут определить, что я пытался эту машину задержать.
