Стрела… стреляла… стреляла… пока крики и выстрелы не сливались в ушах в одно какое-то непрерывное месиво,
Потом пистолетом она добивала ещё кричащих раненых.
На её форме проглядывались рыжие пятна крови, и на вечно полупьяную Тоньку даже немцы стали смотреть с отвращением.
Они знали что Вилли заставляет её по ночам лазить по трупам и вырывать золото – с ушей, коронки с зубов.
Иногда, ночью, происходили страшные вещи – среди трупов попадались ещё живые, и тогда прямо там Тонька боролась с ранеными, они были слабые и она просто била их ножом в грудь.
Тем самым ножом который дал ей Вилли что бы она могла открывать им рот что бы искать золото.
Вилли каждый день приходил к ней за добычей.
А она хотела… только ждала когда он уйдёт что бы поскорее напиться самогона.
Солдаты знали это, они приносили ей его.
И она напивалась до полного опьянения, что бы отключиться и упасть на диван. Часто даже не раздеваясь как есть, прямо в немецкой форме, с рыжими пятнами крови на рукавах.
И в таком виде, её насиловали в комнате все кто хотел.
И издевались тоже.
Просто так, ради смеха.
Иногда утром полупьяная Тонька просыпалась и видела что лежит прямо в моче. И она не даже знала в своей это или в чужой.
Просто не знала.
Но и думать не было времени – там наверху, её всегда ждал тот пулемёт и ждали – выстрелы, крики, боль и ужас. И вечером – ждала только единственная радость – самогон, что бы снова напиться и поскорее превратиться в скотину. Вонючую грязную скотину которую свои соплеменники, русские – люто ненавидели, а чужие, немцы – презирали и как могли издевались над ней.
Когда Тоньке исполнилось 21 год – ей уже никто и ничего не подарил.
В ото день она как всегда – отстрелялась, напилась и заснула.
Вот тут она и получила "подарок".
Очень страшный подарок для неё.
Когда она полупьяная пошла в туалет, то вдруг заметила что с трудом может мочиться.
Присмотрелась и увидела гнойные выделения у себя.
Обильные гнойные выделения.
Все симптомы венерического заболевания были налицо.
Тоня знала что рано или поздно подхватит это, её то образом жизни.
Как и знала, что это будет её конец.
Ведь в немецкой армии женщин, больных венерической болезнью – часто просто расстреливали.
И в тот вечер, Тоня быстро протрезвела.
Кроме неё оказались заражёнными ещё 3 человека, но её не расстреляли а направили на лечение, в тыл.
В это время немецкая армия отступала по всем направлениям и пока она лечилась, село где она расстреливала было освобождено Советской Армией.
Она узнала про это от соседки по палате.
Ещё она обнаружила что её село стало знаменито после освобождения.
Соседка сказала, что там в селе "Локоть", одна русская женщина по фамилии Макарова – расстреляла полторы тысячи своих, русских. И что когда они, немцы отступили – то Советские органы поймали её, поместили в железную клетку для зверей и теперь возят по всей области что бы люди могли плевать в неё.
Хотя Тоня знала что это все ложь, ведь она же сейчас находилась в больнице а не в клетке, но все-таки побелела от ужаса.
Ей снова хотелось напиться и забыться.
А спустя две недели немецкий врач сказал что их часть окружают и они должны успеть эвакуироваться.
В первую очередь немцы забрали в тыл своих, немцев.
А русских почему-то не спешили, и тогда Тоня решила позаботиться о себе сама.
Она сбежала из немецкого медсанбата. С собой она захватила только парабеллум, там оставался один патрон.
Ушла в неизвестность, только с одним тайным желанием – поскорее забыть все прошлое и начать жизнь сначала. С нуля.
Нужно было спрятать парабеллум и она завернула его в платок который когда-то подарил ей Вилли и засунула его в дупло дерева возле дороги.
Осмотрелась вокруг что бы запомнить это место, и пошла в город.
Именно с этого дня и начался отсчёт её новой жизни.
Он будет продолжаться 34 года, 8 месяцев и 4 дня.
Время, когда она будет счастливым человеком, будет иметь детей, внуков.
И потом – снова будет ад.
Который однажды вернётся к ней.
Дальнейшую историю Тони, я буду приводить в хронологическом порядке.
В городе куда пришла Тоня, она устроилась работать медсестрой,
Вскоре город был освобождён и она перешла на работу в одну из частей Советской Армии которые проходили через город.
Органы КГБ, искали её, но так и не могли найти – ведь Тоня старалась запутать свои следы.
Вскоре она вышла замуж за молоденького солдата и поменяла свою фамилию на фамилию мужа – Гинзбург.
После окончания войны она уговорила его поселиться подальше от больших городов и они поселились в маленьком белорусском городке с названием Лепель.
Там у них родились две дочери.
У них была уютная квартира, была любимая работа, а летом – они семьёй ездили в Крым.
Антонина была счастлива,
Прошлое – казалось ей просто страшным сном.
Хотя однажды он на мгновение вернулся в её жизнь – через 25 лет, она случайно попала в знакомый городок. Это был тот самый городок откуда весной 1944 года она решила начать свою новую жизнь,
На окраине города она нашла то знакомое старое дерево.
Не выдержав любопытства, она полезла туда, к дуплу, что бы посмотреть внутрь… увидела, и почти что суеверный страх охватил её… – там в полуистлевшем платке Вилли лежал её парабеллум. Он как будто специально ждал её все эти годы, с единственным патроном внутри обоймы.
Она быстро ушла с того места и больше никогда не возвращалась.
Она просто вычеркнула это страшное место из своей памяти.
И счастливая жизнь продолжалась.
Шли годы.
Она стала бабушкой и маленькие внуки стали её радостью и заботой. Как у любой любящей хорошей бабушки.
И все было так хорошо в её жизни,
Но летом 1978-го года её арестовали.
Оказалось что все эти 35 лет, её упорно искали.
Вот и нашли.
Когда её муж узнал про её прошлое и понял что молоденькая медсестричка Тонечка, такая невинная девочка которую в юности он встретил в медсанбате, оказалась совсем другой девочкой, немецкой проституткой и карателем расстрелявшей полторы тысячи женщин, мужчин, стариков и детей – то после этого, муж Антонины, фронтовик – орденоносец, поседел за одну ночь. А затем её семья отреклась от неё и уехала из Лепеля.
Навсегда.
И Тоня осталась опять сама.
В следственном изоляторе КГБ где она находилась в одиночной камере. Там её собеседницами были только надзирательницы.
Тоня часто разговаривала с ними, откровенничала и даже просила взять её к ним на работу, если конечно её помилуют за давностью лет.
Ведь теперь, ей, Тоне, было больше некуда идти.
Ни семьи, ни мужа.
А работу в тюрьме, она мол знает досконально.
И ещё, теперь она часто вспоминала свой парабеллум с последним патроном.
Может быть судьба хотела что бы именно он поставил последнюю точку в её жизни.
Но все-таки ей не верилось, что это её конец.
И она так сильно надеялась на помилование.
До последнего момента.
А расстреляли Тоню 11 августа 1978 года,
Так что последний выстрел, в судьбе Тоньки, всё-таки прозвучал.
(Чёрный юмор, эротика)
Возле меня телевизор и книга. Что мне выбрать?
Книга – про Наполеона.
А по телевизору – эротический фильм где трое молодых девушек – спортсменок находятся в ресторане и празднуют очередную спортивную победу.
Кажется здесь до эротики ещё далеко так что я начинаю читать книгу.
Итак. Первое открытие.
Наполеон то оказывается – не был французом!
Идиотизм какой-то.
Мне столько лет вешали "лапшу на уши" рассказывая про великого Наполеона.
А он даже по французик с трудом разговаривал.
Всюду ложь и фальсификации! Кошмар какой-то.
Как он умудрился поступить в Французское военное училище?
Наверное его папаша корову продал что бы начальника училища подкупить.
А что там в эротическом фильме?
О! Кажется начинается что-то интересное – какой-то дедушка подливает водку в шампанское и даёт спортсменкам.
Он работает официантом в ресторане!
Неужели задумал старикан – трахнуть пьяных молодых девушек?
В его то возрасте…? Опасно!
Да это не эротика а трагедия какая-то!
Ну ладно.
А что там в книге пишут?
Парня по имени Бонапарт,после училища.направили служить в самую глушь. В захудалый гарнизон на Корсике где только водка и романы с престарелыми девицами.
Где единственное событие в жизни – это подхватить триппер.
Гы – Гы – ГЫ,
Ну, а что там по телевизору?
Ого! Да старичок имеет успехи. Девицы уже явно шатаются. И пьяны.
Да только фигу тебе старичок а не девицу!
Двое молодых парней заприметили девиц и приглашают их на танцы.
Старичок аж подпрыгнул от досады. Столько водки влил в шампанское! И все зря! Девицы только на халяву напились.
