– Ничего особо придумывать не надо. Скажу ей, что мы её хорошо знаем. В своё время у нас в семье из-за неё были большие неприятности. И сейчас от неё надо тихо избавиться. Но так, чтобы та не заподозрила истинной причины.
Регина сделала так, как Шелла просила. Вежливо рассчитала, вручила подарок на пятьдесят долларов и… быстренько нашла другую нянечку – грузинку.
В доме Кларка наступили новые времена. Сочные запахи грузинской кухни заполонили окрестности Парсипани. Замедляли ход рейсовые автобусы, слетались из соседних штатов птицы… Покружатся-покружатся и улетают, на подлёте новая волна…из Флориды…
Безоблачное небо недолго висело над Южным Бруклином. Вскоре Майкл позвонил Шелле на мобильный телефон и без объяснения причин потребовал срочной встречи. Он мог и не настаивать – Шелла по голосу почуяла – стряслось нечто неординарное.
Они встретились в Сибрис Парке и Майкл без обиняков сообщил ей, что к нему на работу приходили двое мужчин. Представились сотрудниками ФБР и стали расспрашивали об Изе.
– Вроде бы ничего существенного, но среди вопросов были и такие: не заметил ли я в его поведении нечто непредрассудительное? Или подозрительное? С кем он общается? Знал ли я его до эмиграции? Причём, у них уже была информация, что мы земляки… А в конце беседы попросили меня о визите их не распространяться. Шелла, это не полиция, а ФБР, которое пустяковыми делами не занимается. Ты можешь, мне что-нибудь разумное сказать?
Шелла сразу поняла, откуда ноги растут. Но как объяснить это? Какой идиот поверит в эту кажущуюся неправдоподобной историю?
Она попыталась успокоить Майкла, свести происшедшее к шутке, мол, это рутинная работа местного КГБ. Надо же им оправдать высокую зарплату. Вот и делают выборочные проверки. Но Майкл, не дослушав, прервал её.
– Извини меня, но мне не до шуток. Я не хочу из-за Изи на ровном месте свою голову подставлять. Если он оказался под лупой, то моя контора – под микроскопом. Поэтому, я его не увольняю, но пусть он уйдёт сам.
– Да-да, ты прав, – вынуждена была согласиться Шелла. – Спасибо, Мишенька. Но спи спокойно, это не так серьёзно, как ты думаешь.
Дома ей предстоял тяжёлый разговор с Изей. Искусственное дыхание требовалось обоим.
– Закрой рот и открой уши что я тебе скажу. Эта дрянь таки заявила на тебя в полицию. Что она им наговорила – одному Богу известно. Но к Майклу на работу приходили двое из ФБР и расспрашивали о тебе. Он, как ты понимаешь, наделал полные штаны. И увольняет тебя. Точнее, просит тихо уйти пока гвалт не затихнет. Видать, в биографии у него тоже не всё кошер.
– Что же мне делать? – Изя выглядел растеряным и потухшим.
Шелла сжалилась: «Чего ты раскис? Или ты действительно советский разведчик?! Второй Абель на мою голову. Купим факс, проведём вторую линию. Комната Регины свободна. Чем тебе не контора? Может это и к лучшему. Попытайся открыть свой бизнес и работать пока из дому. У тебя же есть опыт!»
– Да, конечно, – вяло промямлил Изя. – Надо что-то делать… И не сидеть сложа руки.
На этом Изины неприятности не закончились. Когда всё хорошо, надо готовиться к худшему.
Он только начал раскручиваться – купил факс, дал объявление в газету, – как гости пожаловали. Вежливо представились и пригласили проехать для беседы в офис. Попробуй не согласиться. Спасибо ещё, что не надели наручники, и не опозорили перед соседями.
Ехали минут тридцать. Окна машины были затемнены, и Изя так и не понял, куда в конечном итоге его занесло. Подземный гараж. Лифт. Комната без окон.
– Cценка из нового голливудском детектива «ФБР не дремлет», – отметил для себя Изя. Он так и не выработал линию поведения – отвечать лишь на задаваемые вопросы – ни влево, ни вправо, – или взять инициативу в свои руки и самому рассказать давнишнюю историю. И её неожиданный финал.
– Вы в пятьдесят шестом году проходили воинскую службу в Венгрии? – после серии незначительных вопросов перешёл к делу фэбээровец. – Встречались ли вы в то время с Андроповым?
– Да. То есть нет, – быстро поправился Изя. – Я лежал в госпитале, а он после подавления путча пришёл проведать раненых и вручить награды.
– И только? – иронично переспросил фэбээровец. – Какие ещё были встречи?
– Я понимаю, к чему вы клоните – в дальнейшем Андропов возглавил КГБ. Но я с этой организацией ничего общего никогда не имел. И не имею. И Изя в очередной раз расссказал, что пытаясь соблазнить очаровательную студентку, дабы солиднее выглядеть в её глазах, он сболтнул, будто работает в советской внешней разведке. И повторил дальнейшие свои злоключения.
Видать ему поверили, и больше не дёргали. Отголосок стукачества скажется позже – на интервью для получением американского гражданства сперва вызовут Шеллу и Славу Львовну. Его – через два года. В канун противостояния Гор-Буш. Но осенью 95-го Изя не знал этого и умиротворился лишь после нескольких недель тревожного ожидания новых допросов. Рыжий Антошка – лучшее средство от стрессов. И от ФБР. Попробуйте. Помогает.
***
О том, что у Изи проблемы с ФБР, Яша Вайсман не знал. Иначе не стал бы устраивать своё семидесятипятилетие в самом центре русской мафии.
Моня, гардеробщик ресторана и старый приятель Яши, увидев его, воскликнул, подражая бандитам со стажем: «Только за то, что ты ко мне зашёл, ты уже попал на пять штук! А теперь давай разговаривать.»
Разговаривать Яша умел и он сказал ему пару-другую слов, после чего Моня обрадовался: «О! Я вижу, ты не потерял форму. Зайди позже ко мне, поболтаем…»
Как и Яше, Моне семьдесят пять. Или около того. На хлебное место Моню пристроил племянник, работающий в ресторане музыкантом. Почему конкурс на место гардеробщика, как в театр киноактёра, догадаться несложно – плакат над Мониным окном вещает: сервис платный. Один доллар за каждую сданную вещь.
– Ты, по-видимому, уже миллионщик, – быстро прикинул Яша его доходы за вечер. – Ещё и приторговываешь мелочишкой…
– Кушать же хочется, – прибедняется Моня и шепчет на ухо: «Половиной я делюсь с хозяином. Только так большой бизнес и делается».
Когда ушли последние гости, и официанты упаковывали для Яши оставшиеся напитки и несъеденное горячее, Моня рассказал по-секрету, что пару недель назад у них пропал вышибала, классный боксёр, Сережа, чемпион Америки в первом полутяжёлом весе.
– Хозяин, сам не свой. До этого наш музыкант сцепился с одним сопляком, бандитом недорезанным. И чтобы Длинного привести в чувство, его затащили в кабинет хозяина. Мне племяш говорил, что хозяин держит крышу у самого Япончика. И никого не боится. Вот он и на этот раз позволил себе вольности, кричал, шумел, пистолетом размахивал. А потом Серёжа Длинного вышвырнул. Обычное дело, но через несколько дней Серёжа исчез. Поехал в автомастерскую и сквозь землю провалился. Но хозяин, по-видимому, знает в чём дело – иначе не ходил бы чернее тучи. Чует моё сердце – на Брайтоне наступают новые времена.
Последнюю фразу Моня мог и не произносить – об аресте Япончика и о возможном переделе сфер влияния шумели все русские газеты.
Вечерний моцион – Яша с Изей возглавляют шествие, следом – в нескольких шагах– Шелла и Слава Львовна – обычный ритуал с июня по август. У Сони болят ноги, и на скамеечке перед домом она председательствует в совете старейшин.
– Что представлял из себя Брайтон Бич от Ошеан Парквэй до Кони Айлэнд, когда в семьдесят третьем сошёл я с борта самолёта?– продолжает Яша. – Запущенные двухэтажные домики – на первом этаже доживают свой век еврейские старики, на втором, на уровне грохочущих поездов сабвэя – веселятся пуэрториканцы.
Несколько кошерных лавок, маленький ресторан, и, пожалуй, всё. Если я чего-то забыл, то оно того и стоит. Грязь и опустошение – таким я застал Брайтон.
Был в Нью-Йорке известный в ту пору ортодоксальный раввин Рональд Гринвальд, если я не ошибаюсь в фамилии, который имел большие связи наверху. Для приёма русских евреев он добился решения мэрии начать строить в Квинсе комплекс современных многоэтажек с дешёвыми аппартаментами.
Когда пошла первая волна и стал вопрос, где селиться, привыкшие к удобствам Москва и Ленинград однозначно выбрали благоустроенный Квинс.Ты же читал Довлатова? Что он видел, кроме достопримечательностей Квинса и красот Манхэттена? Он сказал хоть два слова за Брайтон? Ему нечего было сказать – он гордый и Брайтон презирал.
– Ну, ты загнул…
– А ты почитай… Например, «Иностранка». Довлатов – певец Квинса. Сто восьмой улицы. О Бруклине, о Брайтоне – ни слова.
А Одесса предпочла презираемый обеими «столицами» Брайтон и только потому, что рядом был океан. Москва и Ленинград наслаждались безводным Квинсом и чурались Одессы, а Одесса имела их всех в ввиду и наслаждалась бордвоком.
Правда, произошла маленькая загвоздочка – в последнюю минуту стала возмущаться местная «интеллигенция», почему, мол, власть думает о русских и забывает о своих. Чтобы успокоить публику, квинсовские многоэтажки слегка разбавили.
