Из письма: «Май на дворе, а черемуха еще не чесалась».
* * *
С побледневшим сердцем.
* * *
Архипелаг Гуляк.
* * *
Утверждают тут некоторые, что я однажды сказал: «Кушнера постоянно принимают за человека, похожего на Кушнера».
* * *
А. С. П. (на полях статьи Вяземского «О жизни и сочинениях В. А. Озерова»): «Поэзия выше нравственности или по крайней мере совсем иное дело. Господи Иисусе! Какое дело поэту до добродетели или порока? Разве их одна поэтическая сторона…»
* * *
Одни концы с концами еле сводят, а у других они сами срастаются.
* * *
Магия величия.
* * *
13.06 по радио «Орфей» объявили: «Николо Паганини. Шесть каприсов. Исполняет Микола Чумаченко».
* * *
В подъезде дома десять по улице Хазова на распределительном щите большими белыми буквами: «Кто снял замок, пусть у того яйца отсохнут».
* * *
Неугомонный Вайль со своим вездесущим Генисом.
* * *
Хорошее имя – Антисим. Очень русское.
* * *
Проспект Пресыщения.
* * *
«У меня мама – медик!» – «Ага! А папа – педик!»
* * *
Побрил на себе лицо.
* * *
Место для возложения венков так и будем называть – «возлагалище».
* * *
Смешанные ряды: «Бессонница. Гомер. Аптека». Или: «Ночь. Улица. Гомер. Тугие паруса».
* * *
Возможные вариации на «Остановись, мгновенье».
Мгновенье, стой! Равнение направо!
Мгновенье, стой! Откуда ты такое?
Мгновенье, стой! Мы, кажется, знакомы.
Мгновенье, стой! О мертвецах ни слова.
Мгновенье, стой! И перестань чесаться.
Мгновенье, стой! Иначе будет хуже…
И т. д. в том же бесхитростном роде.
* * *
Жизнь – дело интимное.
* * *
А. К. Толстой в письме Б. М. Маркевичу:
«Когда я думаю о красоте нашего языка, когда я думаю о красоте нашей истории до проклятых монголов и до проклятой Москвы, еще более позорной, чем сами монголы, мне хочется броситься на землю и кататься в отчаянии от того, что мы сделали с талантами, данными нам Богом…»
(26.04.1859 г.)
* * *
Несколько странновато звучит – «Верхние дыхательные пути». Как будто нижние пути тоже могут быть дыхательными.
* * *
В принципе, я уже созрел для легенды. Некрупной и довольно компактной.
* * *
Синтетическая интернациональная автомодель – «Джипорожец».
* * *
Маленькие радости от футбольных комментаторов:
«Защитник пристроился к Лоськову сзади, но у него ничего не получилось».
«Вратарь отбил мяч и упал. А добить его некому».
«Защитник датчан поднял ногу, и атака голландцев захлебнулась».
По завершении матча, проигранного «Зенитом»: «Как это ни печально, но жизнь продолжается».
* * *
Антракт в театре, ежели с пафосом, можно было бы назвать мельпоменопаузой.
* * *
…Не то чтобы выдающийся, но весьма уже выпирающий.
* * *
Как трудно быть печальным, когда тебе хочется быть печальным, когда тебе нравится быть печальным, когда тебе весело быть печальным.
* * *
Один, как перст в ноздре.
* * *
Отчаяние – изнанка надежды.
* * *
Шел я как-то по Широкой улице. Навстречу мужик: «Это какая улица?» – «Широкая», – говорю. «Подумаешь, – обиделся мужик. – У нас в Липецке есть и пошире».
* * *
Олег Григорьев при некоторой приблизительности, даже неряшливости и одновременно безусловности (минимум подтекста) большинства своих стихов – тем не менее поэт для эстетов, для публики, пережравшейся деликатесов.
* * *
Диалог двух заик: «Иди…» – «Приду…» – «Иди…» – «Приду…» – «Идиот!» – «Придурок!»
* * *
Подавиться мечтой.
* * *
Дураки вызывают жалость, но какую-то неискреннюю.
* * *
Сатиры скорее всего относятся к порнокопытным.
* * *
Андрей Карпов: «Меня вот что изумляет: рождаемость падает, а количество идиотов увеличивается».
* * *
Поправка к Пастернаку (по поводу гнусноватой нашей попсы): «Быть некрасивым знаменито».
* * *
У него даже комплекс неполноценности неполноценный.
* * *
Тоска как следствие растерянности.
* * *
Брезговать собой.
* * *
Четыре железнодорожные станции в Псковской области подряд: Пундури – Пыталово – Свиново – Бухалово.
* * *
Проблесковые маячки сознания.
* * *
Чрево познания.
* * *
Незнайка, Знайка и Дознайка.
* * *
Извилистое вещество ума. Или так: вещество серое, но довольно извилистое.
* * *
По радио сказали: «Раннее изучение иностранного языка обрезает пуповину родного языка».
* * *
Неокупимая Полина.
* * *
Пока мы живы – мы неинтересны.
* * *
В аптеке увидел чай с игривым таким названием «Похудей». – «А “Поумней” есть?» – «Что “Поумней”?» – «Чай». – «Нет, – отвечает, – зато есть таблетки от склероза». – «А таблетки от жизни есть?» – «Только по назначению врача».
* * *
У каждого свои пути,
И все они исповедимы.
* * *
Взялся тут худеть, разработал даже некоторую стратегию – и вот я голодаю и воды не пью почти уже сутки, и тут звонит мне Ира Хиенкина, замечательная кроме всего прочего своим ветеринарным образованием, и я ей рассказываю, как почти уже сутки ни капли, ни крошки, а она мне: «Вы только не обижайтесь, но это один из самых популярных способов откорма свиней: сутки не кормить, не поить, а затем двое-трое суток укармливать до поросячьего визга. Чтобы мясо было побеконистей…»
* * *
Пара палиндромов:
Вот не мила аборту утроба алиментов.
Он серет ниц – интересно.
* * *
Петр Аркадьевич – а в сокращении попросту Петрарка…
* * *
«Как быстро тянется время», – сказал один очень немолодой человек.
* * *
Видел тут в магазине чай «Кама Сутра». Непонятно, для чего и кому. Впрочем, понятно, но не хочется верить.
* * *
Чернобыльская сказка «Гадкий мутенок».
* * *
Наголодался от пуза.
* * *
Ваш покойный слуга.
* * *
Самый надежный наш спутник – надежда. Она, как нам гарантируют, и умрет последней. Никого уже нигде, а она все еще будет плескаться в тусклой лужице остаточного бытия, бессмысленная в своей самодостаточности.
* * *
Тестю моему девяностолетнему беспощадные внуки подарили на день Красной армии журнал для настоящих мужчин – «Пентхауз». Назавтра звоню, спрашиваю: «Ну как?» – «Все хорошо, одно плохо – бумага очень глянцевая». – «Что же в этом плохого?» – «Отсвечивает, – отвечает тесть, – смотришь на голую бабу – и тут же рядом свое лицо с выражением…»
* * *
Художник Брусовани в полупьяном полубреду вдруг ясным голосом произнес: «Я прикоснулся кончиком пера к тому, что никогда не станет словом».
* * *
В некотором роде и я – мужчина!
* * *
Хорошо было бы взять куда-нибудь на эпиграф тютчевское «Подняться хочет и не может». И даже понятно, куда взять.
* * *
В пристрастиях своих мог зайти как угодно далеко, но всегда ненадолго.
* * *
Прыщущая скукой.
* * *
Х. Л. Борхес (из интервью, данного одной даме в 84 года) на вопрос:
– Как вы считаете, существует ли другая жизнь?
– Нет, я верю, что никакой другой жизни не существует; меня бы огорчило, если бы вдруг оказалось, что она существует. Я хочу умереть ВЕСЬ! Даже мысль о том, что после смерти меня будут помнить, мне не нравится. Я хочу смерти, забытья и забвения…
* * *
Слезы на анализ.
* * *
Так глупо, что даже не противно.
* * *
Пожелать счастливого аппетита.
* * *
К сожалению, у меня очень плохая память, и поэтому вместо того, чтобы вспоминать что-нибудь приятное или полезное, мне приходится, как идиоту, думать, думать, думать!
* * *
Внукам моим Авику шести лет и двухлетней Соне купили две машинки. Благородный Ави спрашивает у сестры, какую ей дать машинку. Соня мгновенно отвечает: «Твою!»
* * *
За последнее время куда-то исчезли добродушные дураки. Теперь что ни дурак, то подлец. Это что же – время переменилось или я, не дай бог, поумнел?
* * *
Сказано: «Оставим красивых женщин людям без воображения».
* * *
Еще сказано: «Что у трезвого на уме, то у пьяного уже внутри».
Услышано (скажем, по вокзальному радио): «Человеку, потерявшему золотые часы с бриллиантом, сообщаем: пол-восьмого!»
* * *
Еще услышано: «Папа, я хочу быть патологоанатомом!» – «Только через мой труп!»
* * *
Я (кокетливо):
– Я такой уже старый хрен.
Мне (участливо):
– Ну и не хрен вовсе.
* * *
Брыловат и вислобрюх. В отношении ко мне и ровесникам моим это уже не краткие прилагательные, а вот именно что существительные. Типа кликух.
