Марьяне особенно нравилось делиться интимными подробностями своей жизни с Тиной. Та реагировала на ее рассказы как-то излишне нервно, становилась напряженной, замыкалась, не отвечая откровенностью на откровенность. Марьяна чувствовала, что в этой сфере у Кирилловых не все гладко, и подобные догадки доставляли ей огромное наслаждение.
В том, что после окончания института они сохранили дружбу с Кирилловыми, была в основном заслуга Марьяны. Именно она поддерживала эти отношения, всем своим видом стараясь показать Тине и Стасу: «Видите? У меня все хорошо, я счастлива!» Совместное дело, где Алексей на первых порах играл ведущую роль, еще больше укрепило ее позиции. Именно ее, Марьяны, муж добывал заказы и обеспечивал их всех куском хлеба, а Стасу приходилось выступать у него на подхвате.
Вскоре, сама того не замечая, Марьяна сильно привязалась к Алексею. Особенно сблизило их общее несчастье. Узнав о том, что не сможет иметь детей, она с ужасом ожидала, что муж бросит ее и уйдет к другой, «полноценной». Но этого не произошло. Даже когда Марьяна скрепя сердце предложила найти женщину-донора, которая согласилась бы родить от него ребенка, он наотрез отказался. Слишком много проблем. Неизвестно, как потом поведет себя эта женщина, может, начнет качать права и требовать сына или дочь обратно. Или вдруг у нее окажется плохая наследственность, какая-нибудь болезнь, предрасположенность к алкоголизму, да мало ли что! По этим же причинам он не соглашался даже взять ребенка из детдома. Привяжешься к нему, поставишь на ноги, все силы и деньги вложишь – а он вырастет каким-нибудь преступником или наркоманом.
Но Марьяна на несколько лет стала буквально одержима «детской идеей». Чего она только не делала, господи ты боже мой! Сколько раз в больницах лежала, сколько анализов и диагностик сделала, у скольких светил наблюдалась и здесь, и за рубежом! Поняв, что традиционная медицина бессильна, она переключилась сначала на народных целителей, затем на экстрасенсов, но и это ни к чему не привело. Тогда она вконец отчаялась и даже попыталась отравиться. Но Алексей спас ее, поместил в клинику неврозов и только там, после реабилитационного курса, она хоть немного смогла прийти в себя. Психотерапевт тогда объяснил ей причину столь бурной ее реакции – давало знать о себе давнее соперничество с Тиной. Марьяна не могла смириться с мыслью, что у нее не может быть ребенка, в то время как у ее, как выразился врач, «заклятой» подруги двое детей, которые ей, собственно, и не нужны.
Однако окончательно восстановить душевное равновесие Марьяне помогла отнюдь не психотерапия. Выйдя из больницы, она вдруг всерьез увлеклась магией. Благодаря многочисленным знакомым Алексея ей удалось попасть на прием к знаменитому колдуну Артемову, и именно он рассказал Марьяне о ее Даре. Оказывается, невозможность материнства компенсировалась у нее другими, сверхъестественными способностями. Можно сказать, что это было чем-то вроде кармической платы за Дар. Во многих прошлых своих жизнях Марьяна была ведьмой, и в этом воплощении также сохранила свой талант. Надо было только суметь его разбудить.
Марьяна всей душой откликнулась на его слова. С этого момента жизнь ее резко переменилась, одна навязчивая идея сменилась другой, мечта о ребенке уступила место увлечению колдовством. Началось все, как всегда, с квартиры. Несостоявшуюся детскую во избежание неприятных воспоминаний превратили в кабинет Алексея. А для магических ритуалов было оборудовано специальное помещение в комнате для прислуги за кухней – там было достаточно темно, оставалось только задрапировать стены темной тканью и повесить на окна тяжелые черные шторы. По нескольку раз в неделю Марьяна посещала специализированные магазины и выставки-распродажи, обходила в поисках подходящих вещей антикварные салоны и барахолки. Вскоре комната наполнилась магическими предметами, появились специальные столики для ритуалов, несколько хрустальных шаров разного размера, ножи с черными и белыми рукоятками, жаровни, кадильницы, ароматные благовония, разноцветные свечи – для каждого отдельного действа требовался свой запах и свой цвет. Марьяна накупила целый шкаф соответствующих книг и читала их запоем, освоила карты Таро, выучила массу заклинаний и заговоров, пробовала готовить всевозможные снадобья и в конце концов дошла до того, что уже всерьез стала считать себя колдуньей. Серой – не такой злой и беспощадной, как черные маги, которые, как известно, творят только вред, но все-таки более сильной и могущественной, чем белые, занимающиеся одним только целительством.
Практиковалась Марьяна ежедневно и вскоре заметила, что достигает значительных успехов. Ей уже почти никакого труда не составляло снять у кого-нибудь при помощи заговора головную или зубную боль или, скажем, используя старинный, кажется кельтский, ритуал, разогнать затянувшие небо облака. А однажды, когда перед самыми майскими праздниками ей удалось вызвать настоящий снегопад, Марьяна окончательно поверила в свои силы. Она уже давно наметила себе цель и все это время совершенствовала свои умения, движимая только одним желанием – отомстить Кирилловым.
С годами ее неприязнь к ним только усилилась, перерастя в настоящую ненависть. Не только Марьяна, но и Алексей не могли простить друзьям успеха и быстрого обогащения, они искренне верили в то, что все доставшееся Кирилловым по праву должно было бы принадлежать им. И если Стас еще хотя бы не тыкал им в лицо своим богатством, то Тина так им кичилась, что иногда бывала просто невыносима. И Марьяна чувствовала себя так, будто все, что имела ее «заклятая» подруга – начиная от нарядов и драгоценностей и заканчивая мужем и детьми, – было отобрано у нее, у Марьяны. Выстроенный Кирилловыми дом был для Федоровых как нож в сердце. А уж обман в конкурсе на проект гимназии оказался последней каплей. Марьяна не сомневалась, что и это дело рук Тины. Будь Стас один, он не решился бы так подставить лучшего друга.
Словом, Марьяна решила мстить. Что и как надо сделать, она придумала уже давно, теперь дело оставалось за реализацией. Но тут возникала одна загвоздка. Для воплощения плана ей нужен был помощник, некий человек, который осуществил бы ее намерения и стал бы орудием в ее руках. Но вот где взять такого человека? Марьяна обратилась с этим вопросом к высшим силам и получила странный ответ. Ей назван был определенный день и час, когда ожидаемый ею посредник появится в ее жизни, но при этом не было сказано ни слова, что это за человек, откуда он возьмется и где его следует искать.
Не зная, куда идти, новообращенная колдунья осталась дома. Она растерянно блуждала по квартире, то присаживалась, то снова вставала, бралась за какие-то дела и сразу же бросала их, снимала с полки книгу, вертела ее в руках и тут же ставила на место, даже не открыв. Взгляд ее то и дело обращался к часам, томительно медленно отсчитывавшим оставшиеся до заветного мига минуты. Вот наконец он настал... И ничего не случилось. Видимо, она допустила какую-то ошибку или неправильно поняла ответ оракула. Расстроенная Марьяна уселась на диван, включила телевизор и бездумно уставилась на экран. Но едва она успела с радостью отметить, что реклама на детскую тему совсем ее не раздражает, как тут зазвонил телефон, и Марьяна спешно схватила трубку.
С первых же слов Виолетты она почувствовала, что предсказание оракула начинает сбываться. А в тот момент, когда собеседница сама назвала фамилию Кирилловых, все было уже окончательно предопределено. Осталось только решить, стоит ли посвящать в свои планы мужа или сделать это немного погодя.
* * *
Тонюсенькие кофейные чашки с незабудками, явно не Ленинградского фарфорового завода. И миниатюрные серебряные ложечки, позолоченные, изящные. Во всем этом Виолетте чувствовалась какая-то бравада – вот, мол, смотрите, из чего мы каждый день кофе пьем. И делаем это не на кухне, как вы все, быдло совковое, а в столовой, за круглым столом, крытым белоснежной скатертью.
– Еще кофейку? – Марьяна протянула руку к сверкающему старинному кофейнику.
– Да, пожалуйста. Он у вас просто замечательный.
Это был уже четвертый ее визит в дом Федоровых. Она приезжала, выпивала чуть ли не литр чая или кофе, угощалась вкуснейшей домашней выпечкой, проводила целые часы в ничего не значащих разговорах и удалялась ни с чем. Было ясно, что хозяйка, как выражаются в остросюжетных романах, «прощупывает ее», стремится побольше узнать о ней, проверяет что-то, но вот что именно, а главное, зачем – этого Виолетта никак не могла понять. Для того чтобы просто рекомендовать ее в качестве гувернантки в семью своей приятельницы, это было уже явно чересчур. Очевидно, Марьяна хочет от нее чего-то большего, имеет на нее некие далеко идущие виды. Обычно Виолетта ненавидела, когда ее пытались использовать втемную, и никому не позволяла это делать. Но здесь ею двигало любопытство – она, как ни билась, не могла даже представить себе мыслей Марьяны, терялась в догадках, выдвигала для себя предположения одно неправдоподобнее другого. Наиболее вероятным из них было то, что Марьяна неравнодушна к Стасу, возможно, они даже любовники. Тогда необходимо убедить ее в том, что Виолетта ей не соперница. Хотя, возможно, это и не так. Быть может, она просто переживает за подругу и боится, что в ее дом попадет ненадежный человек, который украдет деньги из сейфа или, опять же, соблазнит главу семьи. Все это Виолетту очень забавляло. К тому же она была уверена в одном – если бы ей собирались отказать, то сделали бы это сразу после первой встречи. И поскольку Виолетта была более чем заинтересована в том, чтобы попасть в семью Стаса – а лучшего пути, чем через Марьяну, ей было не найти, – то она продолжала приезжать в Кривоарбатский переулок, восхищаться кулинарным искусством хозяйки и вести светскую беседу, старательно обдумывая каждое слово.
