Но дверь за спиной — теперь я сплю ногами к окну, а не к двери, на маминой кровати — открывается. Я отчётливо слышу характерный звук — на двери сверху установили магнитную защёлку, и теперь, чтобы открыть её, нужно приложить некое усилие, которое, как сказала бабушка, призракам не под силу.
Мама подходит ко мне. Я лежу лицом к стене с закрытыми глазами и чувствую внезапный леденящий поток холодного воздуха.
Мама, мне страшно… Пожалуйста, не пугай меня!!!
Она проходит к окну, где расположен письменный стол. На нём лежит тетрадка с моими стихами. Она садится за стол. Тетрадь начинает медленно шелестеть, будто её перелистывают.
Мама… Прости… Я очень хочу, чтобы ты была со мной рядом. Но мне очень страшно…
Я заставляю себя пересилить свой страх, повернуться на спину и… открыть глаза. Я привыкаю к темноте и вглядываюсь в то, что там, у окна, за письменным столом, и вижу… призрачную руку, которая держит мою тетрадь со стихами.
Я зажмуриваюсь от страха. Моё сердце бешено колотится.
Прости, мама… Я не могу победить свой страх — посмотреть правде в глаза…
Через некоторое время я заставляю себя повернуться лицом к стене и засыпаю.
Я стою у Египетской пирамиды в пустыне. Я никогда не была здесь раньше. И совсем не интересовалась Египтом. Передо мной — вход внутрь. Огромная каменная плита. Рядом — зеркало. Я смотрю в него и вижу за своей спиной маму. Я оборачиваюсь, но её нет. В зеркале — она по-прежнему присутствует.
— Мама! — восклицаю я.
— Ты должна зайти внутрь…
— Мне страшно… Там — мир мёртвых.
— Но если ты не победишь в себе страх, ты не сможешь остаться в мире живых…
Я зажмуриваюсь и делаю шаг. Навстречу своему страху.
Я оказываюсь в многоэтажном призрачном здании. На одном из нижних этажей. Вокруг меня бродят серо-восковые призраки. Они не замечают меня. Они мертвы. Я это знаю. Они не спят.
— Мама, кто эти люди?
— Однажды они заснули, умерев на земле. Но не проснулись здесь. Постепенно они забыли всё, что помнили о себе. О том, что с ними было когда-то. Они застряли и не могут подняться выше, Алиса…
Я медленно иду вдаль по этому этажу. Мне не хочется возвращаться обратно. Всё равно здесь лучше, чем на земле. Я оборачиваюсь и вижу, как за мной следом в помещение вползает туман. Он плывёт за мной.
— Алиса, возвращайся. Не заходи так далеко, это опасно, — слышу я мамин голос.
Но я не хочу возвращаться. Туман доползает до меня…
Внезапно в ушах раздаётся жутчайший грохот, и я просыпаюсь. Просыпаюсь в темноте. Посреди ночи. Я пытаюсь понять, что это был за звук, и включаю свет. И смотрю на стену. Там, в изголовье моей кровати, вчера повесили икону Божьей Матери. Бабушка сказала, что мне так будет спокойнее.
Я нахожу глазами вбитый в стену гвоздь — он на месте. Иконы нет. Она лежит на полу, в промежутке между шкафом и кроватью.
Дверь в комнату открывается. Заходит бабушка. Она поднимает икону и вешает её обратно на гвоздь. И молча смотрит на меня.
— Мама что-то искала в своих вещах, — произношу я тихо и отрешённо.
Бабушка выходит, включает свет в коридоре и убирает разбросанные по полу мамины вещи. И я слышу, как она восклицает:
— Прости, Господи… Нашлась!..
Бабушка возвращается и загадочным голосом шепчет:
— Спи спокойно, Алиса, мама больше не будет ничего искать…
Я вопросительно смотрю на неё.
— Потом узнаешь, когда время придёт… Спи…
Я укрываюсь одеялом с головой, отворачиваясь лицом к стене. Бабушка выключает свет.
И вот я оказываюсь высоко в горах. У входа в пещеру. Там темно и страшно. Я знаю, что внутри — гигантский лабиринт.
— Ты должна зайти в него, Алиса… — слышу я мамин голос, но не вижу её саму, будто её здесь нет, и она просто наблюдает за мной из-за кулис.
Я понимаю, что должна. Не понимаю, зачем. И я делаю шаг. Навстречу своему страху.
Я иду долго-долго. В абсолютной темноте. По петляющим коридорам подземного лабиринта. Мне кажется, я никогда не найду выхода отсюда. Воздух заканчивается. Мне нечем дышать.
— Мама! Я задыхаюсь! Помоги мне!
— Ты должна найти выход сама, Алиса. И найти вовремя. Чтобы успеть вернуться…
Я бегу вдаль из последних сил. Внезапно коридор расширяется, и я оказываюсь в огромной пещере с высокими сводами. Я шагаю внутрь и замираю от того, что вижу. Здесь много-много людей. Они гигантские. И все будто мёртвые. Но я знаю, что они — живые. Они просто спят. И спят уже очень-очень долго. Не одну ночь. И даже не две. Они где-то гуляют, как и я — сейчас. Здесь — только их тела. Они когда-нибудь нагуляются и вернутся.
Заворожённая, я медленно ступаю меж ними, боясь нечаянно разбудить.
— Алиса, вспомни: тебе надо найти выход, иначе ты никогда уже не вернёшься… — слышу я строгий мамин голос.
Но я не хочу возвращаться. Загипнотизированная страшной силой магической пещеры, я продолжаю обходить тела спящих и рассматриваю их лица. И вот я нахожу свободный плоский камень. Я хочу спать, как они. Я не хочу возвращаться. Я ложусь на каменный стол.
В пещеру медленно вползает туман. Он заполняет пространство, окутывая всех спящих, плавно приближаясь ко мне. Я зеваю… Он всё ближе и ближе. Я хочу спать… Я устала…
— Алиса!!! — с упрёком произносит мама.
Внезапно раздаётся оглушительный грохот.
Я просыпаюсь в ночи. Привыкаю к темноте и медленно поворачиваю голову вверх — к тому гвоздю, торчащему из стены, на котором висит икона… Её нет… Гвоздь по-прежнему на месте…
И тут я понимаю, что в комнате кто-то есть. Этот кто-то смотрит на меня. Там, у окна. И совсем не мама. И не бабушка, и не дедушка… Я должна побороть в себе страх. Я заставляю себя посмотреть на окно. На того, кто там. И поднимаю глаза.
У окна стоит Человек в Чёрном. Он не призрак кого-то из уже уснувших навсегда — его тело плотное, будто живое. Он смотрит на меня. Молча.
«КТО ОН?» — в ужасе думаю я, не в состоянии ни отвести от него взгляда, ни закрыть глаза, чтобы не видеть.
Он продолжает молча смотреть на меня.
«МАМА! КТО ЭТО? ЧТО ЕМУ ОТ МЕНЯ НУЖНО? Я НЕ ЗНАЮ ЕГО! ЗАЧЕМ ОН ПРИШЁЛ?»
Но сейчас я не сплю. Поэтому я не слышу её голоса. И не нахожу ответа.
Звонит будильник. Бабушка просыпается и идёт на кухню. Фигура Человека в Чёрном медленно растворяется.
Зачем врачи вернули меня обратно тогда?.. Если бы я знала, что меня ждёт после, я бы не возвращалась…
Приходили — прощались — со мной,
Поцелуи — в лоб да в глаза,
Окружили сплошной стеной,
А рыдать, голосить — за…
И плыла далеко от…
Всё быстрей, да туда, где…
И ещё бы чуть-чуть, вот
Только кто-то: вернись-де…
И как было б, когда б знать,
Что потом — всё — не как до:
Через год, схоронив мать,
Сиротой — да в чужой — дом.
А затем и любовь — в боль,
Да ко дну — головой — вниз,
И надежда — петлёй — в ноль,
Вот он — выбор — двух зол — из…
И была ведь в ту ночь — вне…
Но очнулась — к утру — в шесть…
И зачем я тогда — не…?
И за что я теперь — здесь?
Теперь каждое утро начинается с вопроса бабушки:
— Что тебе снилось сегодня, Алиса?
А каждый вечер заканчивается паническим страхом ночи, которая открывает мне двери в сон, где я блуждаю в неизвестных пространствах, и куда следом за мной всегда проникает туман.
К утру он постепенно поглощает всё и вся вокруг и тянется ко мне.
Я знаю, однажды он доберётся и до меня.
И та ночь уже никогда не закончится. Она будет длиться вечно. Потому что я уже не проснусь. Здесь.
* * * лето 2012, Москва
Уже несколько лет, с тех пор как я познакомилась с Раисой Ахметовной Мансуровой, мне проще видеть, медитируя, а не через сон. Пробраться в нужный сон сложнее. При медитации человек оказывается в состоянии полусна, когда Сознание дремлет, а дверь в Подсознание приоткрывается.
Я решила воспользоваться этим способом снова, чтобы приоткрыть завесу будущего, вечером того дня, когда «поздравила Воланда с Днём Победы».
И вот я нахожусь далеко от земли в чёрно-синем небе, как в планетарии. Земля — маленький шарик где-то справа внизу. Внезапно меня начинает засасывать в Чёрную Дыру. Я не могу сопротивляться.
Мой астролог советовала мне в этом году уехать на свой день рождения куда подальше от Москвы, чтобы поменять неблагоприятное расположение планет, но я ещё не особо верила в Астрологию. Ну и что, что Планета-Управитель Дома Смерти попадает в собственный Дом Смерти?
Я оказываюсь внутри узкого ущелья. Высоченные чёрные горы закрывают от меня «небо». Я стою в маленькой лодочке, напоминающей скорлупу грецкого ореха, без вёсел, и мои плечи почти касаются гор, зажавших меня с обеих сторон. Даже если бы вёсла имелись в наличии, я не смогла бы ими грести. Лодка медленно плывёт вдаль по ущелью. Пространство наполняет глубокий звук Вечности, тяжёлый, чёрный. И я понимаю, что скоро мне предстоит пройти через нечто ужасное, на что я не смогу повлиять.
