Прошло полгода. Я накачала такой пресс, что теперь могу открывать бутылки, зажав горлышко между своими кубиками. Я гнусь и растягиваюсь во всех направлениях, могу поддерживать приличную беседу, сидя на шпагате, а на йоге моя «собака мордой вниз» признана лучшей за всю историю клуба. У меня почти никогда почти ничего нигде не болит, я дышу животом и вижу третьим глазом. Не знаю, как это произошло, но после всех истязаний я стала выше, стройнее и добрее. Надолго ли – это другой вопрос.
Первые признаки того, что настала пора обратить на свое лицо самое пристальное внимание, проступили не в зеркале и не в глазах врагов. Фотография-улика из тех, про которые говорят, что они не льстят, сама собой выпала из альбома. Особенно обидно, что сделана она была в Париже и на ней всё, кроме меня, было прекрасно. Элегантные фасады зданий, синее небо столицы, белый гладкий голубь и мое сморщенное личико, из последних сил сияющее растерянной улыбкой. Я и так и сяк крутила распроклятый снимок, но, к сожалению, приходилось признать – я просто неважно выглядела. Сильно похудела, посерела, осунулась, щеки впали, с них сошли и свежий пушок, и румянец, и от носа ко рту пробежали две симметричные бороздки, в народе беспощадно именуемые морщинами.
Я переполошилась. В ход пошло шампанское, успокоительное, дорогая штукатурка после «абразиевой обработки верхнего слоя эпидермиса», термальные примочки и плацентарные обертывания. Я хотела увидеть в зеркале персик и от этого лютовала. Я еще верила в то, что если сегодня лягу в девять, а завтра встану после обеда, все потерянное очарование вернется само собой. А если еще добавить немного чьей-то плаценты, то вообще все встанет на свои места и мое лицо вновь покроется золотистым пушком времен расцвета первой молодости.
Понятно, что это была припадочная деятельность наивного и отчаявшегося существа. Может, на следующий день я и выглядела бы лучше, но, поскольку это «лучше» ненамного приблизило меня к желаемому идеалу, я ударила во все колокола. Последней каплей стал седой волос, обнаруженный в моей шевелюре. Я выдрала его, сожгла, потом зачем-то съела пепел и с ужасом поняла, что вот она, старость, незаметно подкралась и, пока я была занята чем-то страшно важным, стибрила мои розовые щечки, оптимизм и прочие приметы вечной молодости. Я с ненавистью смотрела на фотографии чужих юных и безупречных лиц. Я поняла, что пробил мой час.
Теперь развернулась совершенно другая деятельность. В считаные дни я прошерстила полсотни авторитетных изданий в области радикального омоложения и безоперационных методов лифтинга и круговой подтяжки. Слава богу, мне хватило ума не записаться на эту самую подтяжку, поскольку, как я понимаю, и желание клиента на этом рынке услуг – закон. Даже если клиент захотела третью грудь, ее немного пожурят для порядка, но грудь все равно пришьют. Так что, несмотря на паралич, охвативший мой разум, я все еще соображала и находилась в пределах реальности. Однако даже эта реальность основательно потрошила мой кошелек. После того как я приобрела крем с икрой и средство от морщин, обогащенное расщепленными атомами урана, я записалась на двадцать четыре приема к ведущим специалистам, уже увековечившим свои мастерство и славу в лицах сотен клиенток.
Я вот думаю, а когда я на все это время находила? Я же ведь не сошла с дистанции до такой степени, чтобы бросить работу и сердечные дела. Нет, как-то выкручивалась. Одной рукой писала роман о драматических отношениях в семье, а другой ощупывала кожу – не стала ли она мягче, шелковистее и моложе на двадцать лет, как обещали на упаковке.
Я стала нервной, раздражительной и подозрительной. Я не верила тем, кто говорил, что я прекрасно выгляжу. Гораздо больше доверия у меня вызывали разговоры специалистов о том, что у меня необратимая отечность век, купероз, комедоны, острая розацея, опоясывающий герпес, снежные пятна и обезвоживание верхнего слоя кожи, повлекшее за собой обильное формирование преждевременных морщин. Как ни убеждал меня любимый, что у меня усохло не лицо, а мозг и мне надо просто выспаться, я верила чужим людям и еще платила им за это нехилые деньги.
И вот в приемной, ожидая очередной консультации очередного светила, я неожиданно очнулась. Из кабинета после сеанса омолаживающих процедур вышла похожая на розовую жабу женщина, как в сказке, вдруг скрипнула дверь, и ко мне вернулся разум. Что я делаю? На что трачу жизнь? Мне столько, сколько есть. Мне никогда больше не будет восемнадцать. Я все равно состарюсь и умру. Все это я поняла примерно десять лет назад и смирилась. Я никогда не была неухоженным крокодилом и всегда в меру сил и возможностей следила за собой. Что вдруг со мной стряслось? Я что – актриса, модель или певица? Или я, как лосось на нерест, стремлюсь на отечественный рынок невест? Я не нравлюсь своим родным и близким? Мой мужчина вздрагивает, увидев меня с утра на подушке? Нет. Нет. И нет.
Вместо двери в заветный кабинет я подошла к зеркалу. Так ли плохо я вообще выгляжу? Нет. Выгляжу прекрасно. Только вид загнанный и взгляд замордованный, но тут уж я сама постаралась. Так что же, черт возьми, со мной стряслось?
Нагруженная вопросами, как тяжелой поклажей, я отправилась домой. По дороге вспомнила, как недавно в Финляндии стояла перед журнальным развалом и не могла понять, что не так. Вроде те же привычные глянцевые обложки, обильно завалившие прилавок… Я не сразу сообразила, в чем дело, и осенило меня много позже, за обедом в ресторане. «Да они же все старые и неухоженные!» – ахнула я. И, бросив лосося, побежала проверять свою догадку. И правда, с большинства обложек на меня смотрели совсем не молодые и далеко не совершенные лица. Однако это ничуть не угнетало, поскольку все эти Сюльи и Кюллики со своими неровными зубами и мимическими морщинами выглядели веселыми и довольными женщинами. В углу прилавка, как пример принципиально иного отношения к себе, красоте и жизни, красовался наш журнал с отечественной звездой на обложке. На отполированном пластикой, косметикой и фотошопом лице не осталось ничего живого. Это было совершенное лицо. Улыбка растягивала губы в разные стороны, а глаза упрямо оставались широко открытыми, поскольку естественная мимика в подобном случае привела бы к появлению нежелательных морщин…
Я вспомнила все это и ужаснулась, поняв, что прошла по краю. Я едва не повелась на всеобщую истерию, спровоцированную неуверенностью в себе и прытью мировых косметических корпораций. А ведь казалось, и мама, и жизнь уже научили не пускать пыль в глаза и оставаться самой собой. А тут одна неудачная фотография пробила брешь, и в нее полчищем летучих мышей хлынули сомнения и надежды на вечную молодость из банки за сорок долларов. А вы что, думаете, мода на красоту существует из человеколюбия и на общественных началах? Черта с два! Это такие деньги, ставки и пропаганда, что семнадцатилетние подростки «находят» у себя целлюлит и воруют плацентарную косметику у бабушек. В этом мире никому нельзя верить. Одну кинозвезду уже прижали за то, что в телерекламе у нее словно по волшебству вырастали ресницы длиной с китовый ус. Ну дураку понятно, что тушь тут ни при чем. Все обман, почти все подделка. Или вам правда кажется, что Софи Лорен, на восьмом десятке раздевшаяся для Пирелли, выглядит как на той фотографии? Ну попросите свою бабушку раздеться и надеть бикини… Если с помощью волшебства ретуши и фотошопа вы сотрете с ее лица и тела приметы времени, она легко потеснит конкуренток, но если вы отошлете в редакцию оригиналы…
Нет, те финки, конечно, молодцы, что и в семьдесят смеются, как девчонки, но на их месте я бы все-таки сходила хотя бы к парикмахеру. А рассказам о том, что с помощью сыворотки из чьих-то потрохов я превращусь в Елену Троянскую, я не верю с детства…
Я подсела к компьютеру и забарабанила по клавишам. Да, иногда такое случается, мы сходим с ума, решаем, что все проходит, и бросаемся в погоню. Однако одно дело – бежать по перрону за уходящим поездом, другое – с острым скальпелем и чековой книжкой преследовать собственную молодость. Да, я не откажусь от своего желания хорошо выглядеть и никому не передарю свой крем с икрой, но мое понимание того, что означает «хорошо выглядеть», не превратит меня в растиражированную глянцевыми СМИ резиновую куклу с пустым взглядом.
Надо сказать, я чувствовала облегчение. Кризис явно миновал, и на ближайшие несколько лет я была свободна. До наступления очередного кризиса и следующего припадка. Но я была уверена, что встречу его во всеоружии. Я познакомилась с по-отрясающим врачом-косметологом, влюбилась в нее, и у нас теперь большие планы и виды на мое лицо и тело! Так что мне будет что показать неминуемо надвигающейся старости.
А тот снимок, с которого все началось, я сожгла. И как я забыла, что в тот день только сошла с поезда, была не чесана, почти не мыта, кофе даже не выпила, шла в гостиницу и мечтала о ванне и постели. И кадр был случайным, и освещение поганым… И вообще, нельзя относиться к себе так серьезно. Иначе после каждого неудачного снимка придется бегать по психотерапевтам и пластическим хирургам. А это слишком дорого. Дешевле хорошо высыпаться по ночам, пить морковный сок утром, любить своего мужчину и дружить с хорошим косметологом. И хранить дома только суперудачные фотографии!
