В конце прошлого года Андрей торжествовал по поводу удачного завершения проекта с векселями, и, как оказалось – преждевременно. По уговору ему причиталось 40 % с миллиона долларов, то есть $400,000. Но он был вынужден продавать товар с дисконтом, от 10 до 20 %, потому что реализаци по своей стоимости приобрела бы черты бесконечности. На воровство и распиздяйство сотрудников он закладывал 10 %. Другим неприятным моментом стало то, что Блайвас потребовал причитавшиеся ему $150,000 чистыми, без учета дисконта. Хорошо, что хотя бы удалось заставить погасить половину организационных расходов по проекту (аренда левого офиса, подставные люди, телефонные переговоры, командировки, транспорт). Но он никак не хотел брать на себя дисконт или дать дополнительную отсрочку если товар продается по своей стоимости.
Да, сейчас он получил не всю сумму, а только половину (и тут же купил на эти деньги Хаммера), и пообещал не дёргать с оставшимися 75 тысячами, но Андрей знал, что как только закроет горящий долг с Лечи Вайнахом, Блайвас начнёт терроризировать и жестко требовать эти свои 75 штук.
И что самое неприятное – Андрей был вынужден оставить себе офис на Мойке, 70 (в помещении Блайваса) со всеми сотрудниками и продолжить этот абсолютно невыгодный убыточный бизнес. Сначала причиной был двоюродный брат, Ренат, полностью втянувшийся в работу и начавший пробивать через своего хозяина, Владислава Коршунова, разные дела – как например продажа аккумуляторных батарей на петербургский метрополитен (гендиректор которого был личным другом Коршунова). В случае ликвидации офиса необходимо было дать ему другую работу. Кроме того, Радько и Блайвас, вошедшие во вкус в связи с удачным завершением вексельной схемы, стали предлагать новые темы, для участия в которых требовался офис и штат. И некоторые были достаточно привлекательные – например, Блайвас познакомил с сыном Коршунова, вхожим в различные госструктуры и способным пробить поставки на медучреждения Петербурга.
Андрей откладывал болезненное, но необходимое решение ликвидации убыточного бизнеса, планировал, что вот как только доделаю это, сразу решусь, но, как показывает практика, «как только так сразу» могут длиться бесконечно долго. Ибо сказано: нет ничего более постоянного, чем временные сооружения.
Он планировал избавиться от проблемных долгов – расплатиться с кредиторами теми деньгами, что выручит с вексельного проекта, однако по мере поступления средств на расчетный счет они расходились куда угодно, но только не на погашение задолженности. Как только появлялись свободные деньги, они моментально засасывались в страшные черные дыры. Так, на оборудование и ремонт аптек, переданных горздравотделом, было израсходовано около пяти миллионов рублей, и, несмотря на то, что под векселя было взято много аптечного товара, потребовались дополнительные расходы на приобретение медикаментов для аптек. Итого Совинком заключил договора аренды десяти муниципальных аптек, когда-то принадлежавших «Городскому аптечному складу» (эта полугосударственная структура, через которую осваивали бюджетные деньги, пришла в упадок, разорилась, и её функции передали Совинкому). Всё это хозяйство требовало содержания и первоначальных инвестиций, которые неизвестно когда отобьются. И Андрей должен был показать себя, не в последнюю очередь потому, что за его действиями следил Евгений Карман, начальник горздравотдела, сверставший под Совинком бюджет этого года, и Иосиф Григорьевич Давиденко – юрисконсульт, или «крыша», решавший сложные вопросы с различными госучреждениями. Давиденко и Карман сделали ставку на Андрея и его фирму, через которую планировали осваивать крупные бюджетные суммы.
Итак, авантюра с векселями, в которую Андрей ввязался, чтобы избавиться от проблемных долгов и зажить спокойной счастливой жизнью, эта авантюра не только не решила существующие проблемы, но добавила новые.
* * *
Оставив машину на стоянке перед Кировской таможней, Андрей проследовал на завод Балт-Электро через так называемую «дальнюю проходную». Главный вход был с другой стороны предприятия, на улице Калинина. Офис Экссона находился в 40-м корпусе, который намного ближе от «дальней проходной», поэтому все заходили отсюда. Проезжать на территорию завода на иномарках было запрещено – гендиректор Балт-Электро строго настрого запретил в самом начале сотрудничества, когда подписывали договор аренды. Аккумуляторный завод являлся оборонным предприятием, здесь выпускались не только автомобильные и железнодорожные аккумуляторы, но также батареи для танков и военных судов. В том же 40-м корпусе на втором этаже находилось «представительство заказчика» – представители Министерства обороны, осуществлявшие контроль производства батарей и госприемку. Экссон был единственной фирмой, арендовавшей помещения на заводе. В силу такого исключительного положения (то была заслуга Артура Ансимова, которому удалось найти подход к гендиректору завода), Экссон был эксклюзивным дилером (по гражданской продукции – аккумуляторам стартерной и тепловозной групп) и единственым поставщиком сырья (свинец, сплавы свинца, сурьма, полипропилен, медный прокат, сода, и так далее).
Чтобы не кошмарить рабочий класс, трудившийся за копейки, гендиректор (которого называли «аккумуляторный вождь», или «аккумуляторный могул») разрешил арендаторам заезжать на территорию исключительно на автомобилях отечественного производства. И пятеро учредителей Экссона были вынуждены оставлять свои иномарки за воротами и ходить по территории предприятия пешком.
У Экссона было два кабинета, 30 и 20 квадратных метров соответственно. В большой комнате обитали Корина, бухгалтер, и Вероника, секретарь. В малом кабинете собирались учредители. Ни у кого из них не было собственного рабочего места – стола, тумбочки, шкафа. Приходя в офис, каждый располагался где придётся. Вызывающая простота и презрение к условностям было фирменным знаком Экссона. Доставшаяся от заводчан мебель почти вся поломалась, а новую никто не покупал. Кое-как девушки выпросили элементарные удобства: микроволновку, телевизор, холодильник, стереосистему и кондиционер, а иначе совсем пришлось бы туго.
Придя в офис, Андрей занялся обычной рутиной: контроль отгрузок, управленческий учёт, сведение взаиморасчетов с Балт-Электро. Сходил на заводоуправление, чтобы забрать накладные на очередную сборку тепловозных батарей 32ТН450 и 48ТН450. Обошёл кабинеты заводчан, с которыми решались рутинные ежедневные вопросы: коммерческий директор, бухгалтер, сотрудники коммерческого отдела, финансовый директор, начальник транспортного цеха. После чего направился на склад, чтобы проконтролировать отгрузку отписанных Экссону батарей.
В офисе Алексей Ансимов и Игорь Быстров общались по телефону с клиентами. Артура и Владимира ещё не было. Они были на особом положении и решали стратегические вопросы, и им, в отличие от остальных, необязательно было находиться в офисе с девяти до четырёх.
Деловые вопросы решались в большой комнате. Управившись с делами и проводив на склад водителя фуры, приехавшего на погрузку, Алексей позвал Андрея и Игоря в малый кабинет. Там принялись обсуждать варианты летнего отдыха. Шкафы и стеллажи этого кабинета были забиты бюллетенями недвижимости, автомобильными журналами, журналами знакомств и каталогами туристических фирм. Полные подборки за несколько последних лет.
Настроение у всех было умиротворенно-послеобеденное.
– Может Хорватия, там недорого, – предложил Игорь и набрал номер турфирмы.
Алексей углубился в изучение вариантов по Хорватии. Андрей вяло поддерживал беседу – его интересовало, где перехватиться деньгами, чтобы расплатиться с Лечи Вайнахом. Время от времени Андрей звонил на Совинком, офис своей волгоградской фирмы, чтобы узнать, как там идут дела, не поступили ли деньги от каких-нибудь клиентов. Никаких крупных поступлений, а то немногое, что приходило, было расписано до копейки. Эти деньги нельзя трогать, иначе вся фирма остановится. Компаньоны знали, что у Андрея в Волгограде побочный бизнес, больше того, Владимир и Игорь участвовали в нём финансово – ссудили деньги под процент.
Пришёл Владимир и взбодрил всех известием, что компания Катод требует оплаченные батареи. Надо хоть что-то отгрузить, а то уже совсем неудобно.
– Сегодняшняя сборка вся уходит на Забайкальскую железную дорогу, – флегматично сказал Алексей. – У нас фура под погрузкой.
– Все 22 комплекта?
– Завод сегодня собрал всего 18, одна машина ушла утром, вторая грузится. Сегодня ничего не сможем дать.
Все собрались вокруг стола, за которым расположился Игорь. Перед ним был график отгрузок тепловозных аккумуляторов на два месяца вперёд: Московская железная дорога, Октябрьская железная дорога, Куйбышевская… Владимир раскрыл свой вызывающе потрепанный блокнот (у него не было ни кейса, ни органайзера, а лишь дешевенькая записная книжка – как пятнадцать лет назад, когда он в Волгограде барыжничал валютой и акциями МММ возле обменного пункта на углу возле кукольного театра), и стал просматривать сделки.
