Но какое выбрать направление? Экстремалов Люся побаивалась, а с парашютом не прыгнула бы даже в том случае, если на земле бы ее ждал мистер Дарси с предложением руки, сердца и всего Пемберли. Агрессивных мужчин тоже не хотелось, поэтому секция бокса отпала. Бегуны? Зануды. Лыжники? Утепленные зануды. В тренажерном зале — самовлюбленные качки. В бассейне встречаются нормальные люди, но там мокро.
Что в сухом, во всех смыслах, остатке? Скалолазание.
Да, это была хорошая идея. Люсе представились выносливые, спокойные, терпеливые мужчины, гроздьями висящие на скалах. И, вдохновленная этим видением, она немедленно записалась на ближайшую субботу в группу для новичков.
Наступило самое ответственное время: выбор спортивной формы. Люся задумала произвести неизгладимое впечатление на всех, включая гардеробщицу. Ошеломить, изумить, влюбить, и далее по плану. Что толку в скалах, если на них болтается невнятное существо в безразмерном трико и, страшно сказать, худи?
Она отправилась по магазинам. После трех часов бесплодных хождений у нее не осталось сомнений в том, что вся спортивная одежда придумана человеком, которому в детстве полная женщина нанесла психологическую травму. Теперь он убийственно мстил.
Люся не была бегемотом. Она была всего лишь маленькой, пухлой, веселой женщиной с жизнерадостными кудряшками. Но за эти три часа улыбка исчезла с ее губ, а кудряшки уныло повисли.
Зеркала в примерочных прицельно били по ее самооценке. Дважды она была близка к тому, чтобы поставить крест на всей затее. Вот что могут сделать с самой целеустремленной женщиной обтягивающая футболка и шорты фасона «зато я вкусно готовлю».
Но все-таки удача была на ее стороне, и в конце концов, правильная форма — та, в которой будущая покорительница скал не слишком сильно напоминала пингвина, втиснутого в детскую пижамку, — была выбрана. Широкая синяя футболка — под цвет глаз, и беспощадно утягивающие шорты — под объем попы.
Счастливая Люся птицей метнулась к косметологу и вылетела от него гладкая и румяная. В приступе бешеного энтузиазма она даже зачем-то сбегала на массаж. Наконец, навестила парикмахера — и вышла из салона, целиком и полностью готовая к встрече с судьбой.
И вот наступил торжественный день. Скалы, пусть и искусственные, властно манили к себе.
В их группе оказалось пятеро мужчин. Не успела Люся толком оценить претендентов, как всех новичков подвели к стенке с выпуклостями, велели распластаться лягушками и ползти влево. Потом вправо. Потом опять влево. И еще раз вправо. К концу упражнения у нее было чувство, будто ею старательно протирали пыль со всех труднодоступных мест этой чертовой скалы.
Люся даже растерялась. Ей почему-то казалось, что все это будет проще и как-то веселее.
— А теперь все ко мне! — скомандовал инструктор.
Прежде чем Люся пискнула, что она не хочет, на нее надели какую-то подпругу, прицепили веревку и снова поставили перед стенкой. Она с ужасом поняла, что мужчины, пыхтящие по соседству, практически не занимают ее мыслей. А единственное, что занимает, — это то, как она полезет вверх.
— Вперед! — потребовал инструктор. И, обращаясь персонально к ней, добавил: — Ногами работай! Выталкивай себя!
И Люся заработала ногами.
Ничего более унизительного в ее жизни до сих пор не случалось. Пухлые Люсины ножки не были предназначены для того, чтобы выталкивать вверх ее тело.
— Жми!
Люся последние десять лет жала только на педали газа и тормоза. Поэтому она беспомощно болталась в подпруге, суча копытцами.
— Рукой! Цепляйся! Правой, а не левой!
Люся в панике хваталась за наросты на стене. Куда-то тянулась. Обливаясь потом, отталкивалась ногами, снова вцеплялась и толкалась.
По прошествии некоторого времени она обнаружила себя распластавшейся по скале на высоте пятнадцати метров. Про пятнадцать метров ей крикнул инструктор. Сама Люся понимала, что ей врут, что здесь метров восемьдесят, а то и все сто. Где-то под потолком должны летать орлы, а на соседней скале сидеть отец Федор и проповедовать птицам.
— Руки разжимай! — просил инструктор.
Но Люся держалась намертво и старалась не смотреть вниз.
— Ты же на страховке! — убеждали снизу. — Ну! Давай! Спускайся!
Взволнованные мужчины окружили инструктора и тоже что-то советовали.
— Да не бойся ты! — надрывался инструктор.
Люся никого не слушала. Она ощущала себя лизуном — тем самым, которого они в школе швыряли в потолок или в стену. Он так смешно прилипал, а потом — чпок — отваливался.
Люся понимала, что чпок неизбежен. Если бы она могла, то вцепилась бы в скалу зубами. Повисла бы, мертвой хваткой сжимая челюсти, как бульдог, и висела до тех пор, пока за ней не прилетел бы спасательный вертолет.
Но напротив Люсиного лица была ровная поверхность. И вертолеты в фитнес-центрах не летают. В конце концов наступил момент, когда пальцы ее разжались, и Люся с диким визгом обрушилась вниз.
То есть, конечно, не обрушилась, а повисла на страховочном тросе, перебирая ногами по стене. Но все время, что ее спускали, не переставала визжать.
Едва коснувшись кроссовками пола, Люся немедленно замолчала. Деловито отстегнула карабин, выбралась из подпруги.
— Обойдусь без мужа, — с достоинством сообщила она остолбеневшему тренеру, вручая экипировку. И гордо удалилась на дрожащих ногах.
Футболку, которая так прекрасно подходила к цвету ее глаз, и шорты, выбранные из двух сотен пар, Люся бросила в раздевалке. Она понимала, что в жизни их не наденет.
На этом можно было бы и закончить про бедную Люсю. Но, как ни странно, история имела небольшое продолжение.
Сев за руль машины, Люся стремительно поехала со стоянки. Ей хотелось как можно быстрее и дальше оказаться от места своего позора. Добраться до дома, спрятаться под одеяло — и лежать, тихо оплакивая несбывшиеся надежды, глупые мечты и чудесную футболку — синюю, под цвет глаз.
Руки у Люси после занятия дрожали. Внимание было рассеяно. И потому нет ничего удивительного в том, что через двадцать метров она въехала в чужую «Хонду», замешкавшуюся перед поворотом.
Невысокий кругленький мужчина в очках выбрался из машины. Посмотрел на травмы «Хонды». Посмотрел на Люсю. И укоризненно сказал:
— Что же вы, девушка. Права купили, так хоть бы ездить научились.
Это стало последней каплей, прорвавшей плотину. Люся уткнулась в руль и горько зарыдала.
Кругленький мужчина не ожидал такой реакции. Он испуганно забегал вокруг, пытаясь выловить рациональное зерно во всхлипах.
— Так хотела!.. — всхлипывала Люся. — Мечтала!.. Купила новые!.. А там… Страшно!.. Толстая!.. Ы-ы-ы!
— Господи, да что ж вы так убиваетесь?! — воскликнул наконец очкарик, примерно поняв суть трагедии. — Я тоже высоты боюсь, и что? Даже на деревья в детстве не лазил. Надо мной все девчонки смеялись.
Люся подняла на него зареванное лицо.
— Вы такая красивая, — сказал мужчина совершенно серьезно и поморгал за очками. — Зачем вам вообще куда-то лезть?
Два месяца спустя они поженились.
И это действительно конец истории.
Одна Женщина была влюблена. Она была совсем молодая женщина и оттого немножко глупенькая (и от влюбленности тоже, конечно).
Ее мужчина был взрослый, умный, опытный и нестандартный. Он любил напоминать ей: «Я — не человек толпы» (например, когда она звала его в кино). И вообще любил поговорить о себе — вдумчиво, с чувством, подбирая емкие формулировки и неожиданные метафоры.
А женщина (ее звали Ася, уменьшительное от Анастасии) любила слушать. Если выдавалась такая радость, как совместная ночь, а не просто три-торопливых-часа-между-работой-все-пока-я-побежала-опаздываю, то утром она варила ему крепкий кофе, жарила яичницу под его рассуждения и чувствовала себя счастливой.
Мужчина был индивидуалистом. «Здоровый индивидуализм — основа современного общества, — провозглашал он. — Дайте мне мою собственную нишу, и я не буду переворачивать ваш мир».
И добавлял, пожимая плечами: «Хотя и мог бы».
Он зарабатывал тем, что придумывал дизайны для разных товаров. Ася не очень понимала, как можно перевернуть мир, рисуя обертку, например, для шоколадного печенья. (Он тогда изобразил плоского темно-коричневого человечка, удирающего от тянущейся к нему белой детской ручки, а глупый производитель забраковал дизайн, заявив, что это пособие для разжигания расовой неприязни, а не упаковка для печенья.) Но вопросов она не задавала, боясь показаться дурочкой.
Ей хотелось рядом с ним быть такой же умной, взрослой, опытной и нестандартной. Для этого постоянно нужно было соответствовать. И Ася старалась, прикладывала усилия. Проще всего соответствовать, когда молчишь. А то брякнешь что-нибудь — и между вами сразу интеллектуальная пропасть.
