Часть четвертая
Русские на Ривьере
– Если уж мы сюда добрались, то должны получить свою порцию счастья, – сказал Стефанович и завел машину. – Мы едем в «Кафе де Туран».
«Счастье» оказалось, прямо скажем, непритязательным. Какие-то убогие столы с пластиковыми крышками вместо скатертей. Грубые скамейки. Стены, выкрашенные ядовитой серо-зеленой краской. На одной из них выцветшая картина в духе грузинских примитивистов. Только вместо усатых грузин в черкесках на этой красовался лихой французский моряк с пивной кружкой и пеной, льющейся из этой кружки через край. Полог из прозрачных пластиковых ремней, которым были занавешены наружные двери, раскачивался под порывами ветра, этот ветер знобил мою и без того ревматическую спину. Таверна – поскольку слово «кафе» тут было так же кстати, как корове бантик, – не отапливалась. Гарсон в мокром фартуке тряпкой смахнул лужу пива с нашего столика и открыл блокнотик.
– Мсье?…
Саша заказал две дюжины королевских устриц, какое-то «бюлё» и графин местного вина. Просмотрев меню и не найдя в нем никакого мяса, я спросил:
– А что поесть? Может, мне хоть рыбу пожарят?
– Давай начнем с бюлё и устриц. К тому же здесь ничего не жарят.
Я с тоской отложил меню. Конечно, я люблю устриц, но не до такой степени, чтобы они заменили тарелку мясной солянки или бараний шашлык. Гарсон исчез. Саша сказал:
– Я должен тебя предупредить. К некоторым блюдам французской кухни надо привыкнуть. Не все сразу могут есть, например, лягушачьи лапки или улиток. Я помню, как в детстве я однажды зашел в магазин и первый раз в жизни увидел маслины. Я их купил, съел и решил, что меня обманули. Я думал, что это должно быть нечто сладкое, как вишня, а оказалось – соленое и отвратительное. Потом я вырос, поумнел, и маслины стали моим самым любимым блюдом. Нечто подобное произошло с одной моей знакомой русской девушкой. Мы пошли обедать в ресторан на холме Монмартр. И из большого выбора блюд из рыбы, мяса и супов она почему-то взяла андуйет. Не знаю почему, наверное, ей просто понравилось название. А андуйет – это рулет из требухи с соответствующим специфическим запахом. И когда ей это принесли, она с отвращением склевала маленький кусочек, а остальное оставила в тарелке и, конечно, осталась голодная на целый день. Со мной, когда я первый раз ел андуйет, произошла точно такая же история. Это было, как сейчас помню, 13 декабря в Париже. В этот день я решил сделать себе, любимому, подарок на день рождения – купить «БМВ». А перед поездкой в магазин зашел в пивной ресторанчик и заказал андуйет. Ничего, кроме чувства глубокого отвращения и законной гордости гурмана-великоросса, я, попробовав это французское блюдо, не испытал. И хотя я потом все-таки купил себе замечательный «БМВ» пятой серии, день рождения у меня был отравлен воспоминаниями об этом андуйете. Но потом я подумал, что, наверное, французы не такие дураки, дай-ка я еще раз попробую. Заказал еще раз, и сейчас это одно из моих любимых блюд.
– Спасибо, Саша, что ты меня подготовил. С чего меня будет тошнить? С бюлё или с устриц?
Саша не успел ответить – гарсон поставил перед нами два блюда с действительно огромными устрицами на льду и еще одно – с бюлё, то есть с морскими улитками. Рядом устроились корзина с хлебом и запотевший кувшин.
– Улиток нужно есть с майонезом, – сказал Саша. – Их выковыривают специальной вилочкой, вот так…
Но я на улиток не клюнул, сразу начал с устриц. И не ошибся. Уже после первой я честно сказал:
– Саша, беру назад все свои слова. Эти устрицы вызывают у меня удовольствие, близкое к оргазму. Если я съем дюжину, я просто умру.
И действительно, таких устриц я, признаюсь, не ел никогда и нигде, даже в самом знаменитом устричном баре под «Гранд централ Стэйшн» в Нью-Йорке. Устрицы в «Кафе де Туран» были воистину феноменальны! Я позабыл о покушении, о грубой скамье, на которой сидел, и даже о моей спине, не терпящей сырых сквозняков.
Саша сказал:
– Знаешь, у французов есть анекдот. Дочь спрашивает у мамы, чем ей кормить жениха перед первой брачной ночью. А мама говорит: «Дай ему дюжину устриц». И наутро спрашивает у дочери: «Ну как?» А дочь отвечает: «Знаешь, мама, сработали только шесть устриц». Поэтому не увлекайся…
Но я, съев первую дюжину, сказал:
– Ты читал «Этюды о творчестве» Мечникова? Он утверждает – и я это проверил на своем опыте, – что творчество поглощает сексуальную энергию.
– Фрейд говорит примерно то же самое.
– Поэтому я предлагаю заказать еще по дюжине устриц и начать работать. Гони следующую историю.
– Подожди, – ответил он. – У нас целых три дня! Теперь, когда ты проникся к «Кафе де Туран», я могу рассказать тебе о моих других любимых местах на Лазурном берегу…
Но я видел, что дело не во мне, а в самом Саше. С тех пор, как мы въехали на Лазурный берег, он преобразился. Исчезла сутулость, свойственная нашему возрасту и вообще русским мужчинам. Распрямились плечи. Взорлил взгляд. И даже накладка с продюсером его не подсекла, он, похоже, не очень этому огорчился.
– Рестораны в Ницце, – сказал он вдохновенно, – это, конечно, особая песня. Про них можно многое рассказать. В частности, тут рядом, в Кань-сюр-Мер, есть «Шарлотта I» – это один из лучших рыбных ресторанов Лазурного берега. Его вывеска видна издали, потому что она расположена на небольшой башенке, которая возвышается над двухэтажными домами. Но ни про «Шарлотту I», ни про «Метерлинк», ни про «Мер Жермен», ни про ресторан «Шантеклер», находящийся в гостинице «Негреско», я рассказывать не буду. Потому что мы с тобой сидим в ресторанчике, который, по убеждению многих французов, является лучшим рыбным рестораном Ниццы. Но, как ты видишь по обстановке, это место не для туристов, а для французов. Во Франции на этот счет четкое разделение. Дело в том, что в Ницце, так же как и в Париже, тысячи ресторанов на все вкусы. Но даже в самый лучший сезон далеко не все рестораны заполнены. И только в особые из них в любое время года войти просто так невозможно. Перед ними всегда очередь. «Кафе де Туран» – из их числа, нам с тобой просто повезло, что мы пришли сюда в дождь и за час до обеда. Скоро тут будет не протолкнуться, несмотря на непогоду. Но как видишь, тут есть смысл отстоять очередь. Потому что то, что тебе подали, не сравнимо ни с чем.
Это самые свежие морепродукты и самые вкусные. Здесь в сезон можно заказать даже икру морских ежей. Этих ежей подают разрезанными на две половинки, и там внутри есть маленький, буквально с ноготочек, комочек икры, напоминающей по виду икру селедки. Да и по вкусу это примерно то же. Но французы едят эту икру с превеликим трепетом, выуживая ложечкой капельки икры из каждого морского ежика и намазывая ее на бутербродики из черного хлеба с маслом. Нужно видеть их лица, когда они съедают этот бутерброд и запивают его глотком домашнего вина. В этом ресторанчике нужно брать именно домашнее вино. Оно сделано из нескольких сортов белого и розового винограда. Оно не имеет какой-то высокой кондиционной марки, но в этом ресторанчике оно отличается хорошим вкусом и качеством.
Что же еще можно заказать в «Кафе де Туран»? Если бы ты с такой страстью не набросился на устриц, я бы заказал нам еще розовых креветок. Настоящие креветки – это крупные красивые розовые существа, на большой тарелке их может поместиться не больше трех. А если тебе повезет с сезоном, твои креветки будут еще и с икрой. И естественно, здесь эти креветки подают абсолютно свежими. Всего за несколько часов до того, как их подали на стол, они были выловлены из моря и сохранялись на льду.
А теперь позволь тебе сказать «за бюлё». Эти улитки – потрясающее блюдо французской кухни. В отличие от эскарго – виноградных улиток – бюлё живут на морском дне. Есть их нужно с майонезом и черным хлебом. Вкус мяса этой улиточки, которую специальной кривой вилочкой с двумя зубчиками я выковыриваю из панциря, ни с чем не сравним. Для меня это самое вкусное блюдо французской рыбной кухни. Кухни «фри де мер» или даров моря – так поэтично французы называют морскую живность: раков, лангустов, креветок, улиток, морских гребешков. И особенно замечательно бюлё проходит в желудок с бутылочкой «Шабли». Не знаю, как уж получилось, но для меня ощущение того, что я вернулся во Францию, происходит именно в тот момент, когда я ощущаю на языке вкус бюлё с «Шабли». И, прощаясь с Францией, я тоже обязательно захожу в ресторанчик, где подают «фри де мер», и заказываю бюлё и «Шабли». Может быть, еще и потому, что в других странах я этих бюлё нигде не находил. Я ел там французских устриц и, конечно, пил там «Шабли», но вот этого сочетания «Шабли» и бюлё за границами Франции, как правило, ты получить не можешь. А для меня это является одним из главных наслаждений жизни – наслаждением, которое приближается к сексуальному, но, к сожалению, не заменяет его.
