– Вот никак не пойму, почему, как симпатичная девушка, так ничего не получается?
– Мыться не пробовал? – сурово отвечал я.
– Да не в этом дело, мне кажется…
– Ну, это тебе кажется.
По-моему, он обиделся и резко нырнул под штангу. Такие нырки делает водитель маршрутки Рафик Маклазян, когда видит на остановке поднятую руку.
Остаток времени я занимался под излишне громкое пыхтение и сопение. Но это всяко было лучше, чем его сага «ниачом». Ушёл он, даже не попрощавшись. Почему-то угрызения совести меня не мучили.
– Ну, как успехи сегодня?
Инструктор Настя, приветствовала меня так почти каждый раз.
– К ближайшей олимпиаде вряд ли успею набрать необходимую форму, – отвечал я.
– Надо почаще появляться! Я заметила, вы не больше трёх раз в неделю ходите. Это мало!
– Это вам мало, а у меня и после двух – на полшестого, – отыграл словами я.
– Фу! – Настя, якобы, смутилась, но при этом улыбаясь во весь рот.
– Ну что за непонятные намёки!
– Какие уж тут намёки! В смысле непонятности как раз всё понятно, ещё немного и «физкульт-привет», в плане «до свидания».
Я покосился на то место, в котором у меня ожидался этот самый «физкульт-привет».
– Все мужчины озабочены одним и тем же, – с игривым упрёком отвечала мне Настя.
– Так и вы тоже!
– А вот и не правда! Ну, то есть правда, конечно, но только не столько мы уделяем внимания, сколько вы хотите об этом думать. И спорт тут совсем не причём!
Для физкультурницы её мысль была слишком разветвлённой и глубокой, я даже подумал, что за её плечами что-нибудь помощнее Лезгофта.
На разговор подтянулся пахучий спортсмен, до этого уныло махавший руками где-то в другом конце зала. Настя поморщилась, а я банально обломался, так как он сбил всю дальнейшую охоту дискутировать.
– Я, когда служил в армии, – начал он очередную побасенку, – тоже думал, что там бромом всяким еду обрабатывают. Знаете, ничего подобного. После полосы препятствий и марш-бросков никакого брома не надо!
– А служил где?
– Я-то? В автобане, под Гомелем.
«Жаль, что тебя там «Уралом» не переехали», – подумал я.
Но в ответ только лицемерно кивнул.
К счастью, моя тренировка заканчивалась, и я оставил Настю на растерзание.
– Как успехи? – спросила кошка, прямо как инструктор Настя.
– Стараюсь.
– Сегодня финал, как бы нам так его посмотреть, чтобы Света не мешала?
– Может, ей укол какой поставим? – съязвил я.
– А можно?
– Не, ну вы совсем уже съехали с катушек! Разумеется, это был сарказм.
– А-а-а, глумление, насмешка, – разочарованно вставила собака.
Кошка посмотрела на неё с благодарностью и восхищением.
– Господи! Ты что весь толковый словарь знаешь? – это я спросил, потому что тоже удивился познаниям.
– И не только, испанский вот начала учить.
– Испанский? – это уже кошка переспросила, оторопело смотря на собаку.
– Si.
– Может, тогда и Свету сама нейтрализуешь?
– Con mucho gusto.
Собака ушла на кухню, оставив нас с кошкой морально раздавленными.
– Надеюсь, она хоть в институт не засобиралась?
– Откуда я знаю? Сидит, точнее, лежит постоянно, что-то читает, да и памятью Бог её не обидел, – отвечала кошка.
– Представляю её на выпускном, в магистерской шляпе.
– Да уж, «шляпа» полная.
Вернувшаяся с работы Света долго бродила где-то в районе кухни. Наконец, после умоляющих взглядов кошки (до матча оставалось минут двадцать), я встретился с ней в коридоре.
– Привет, дорогая.
– Привет, как успехи на спортивном поприще?
– Поприще ещё не порвал.
– Странно, я думала, что и эту мою идею ты довольно быстро изничтожишь.
– Надо уметь различать хорошее даже в плохом.
Света поджала губы:
– В плохом, значит? То есть я, которая пытается заботиться о тебе, ещё и плохая?
– Зачем так сразу провоцировать конфликт? Ты же понимаешь, что я хотел сказать!
– А что ты хотел сказать?
«А что я, действительно, хотел сказать? Собаку бы с её книжной лавкой в голове – отмахнулся бы какой-нибудь цитаткой»
– Ну что молчишь? – продолжала Света. – Сказать нечего?
– Ну вот что ты нарываешься?
– Ладно, проехали. Знаешь, мне в последнее время кажется, что я совершила ошибку.
– Какую ещё ошибку? – я сделал вид, что не понимаю.
– Обоюдную.
Мы помолчали. Как-то нелепо весь этот разговор произошёл. В коридоре.
– Помоги мне платье купить, – наконец, нарушила она молчание.
– Когда? – я напрягся и, прищурившись, посмотрел на Свету.
– Сейчас! Настроение поднять надо.
– Не, ну сейчас футбол…
– Сегодня последний день распродажи, а ты же знаешь, я одна никак не могу решиться, всё время кажется, что на мне плохо сидит.
– А раньше чего же ты молчала про эту распродажу?
– Только сегодня заметила в журнале. Представляешь, лежит на кухне и открыт как раз на нужной странице, я даже подумала, что ты начал эти журналы почитывать.
Мимо нас проплыла собака, гордо помахивая хвостом.
Ясно, значит, откуда такая случайность!
– Ладно, – говорю я. – Поехали.
А сам незаметно успел прописать собаке пня.
«Мы начинаем прямую трансляцию…» – донеслось из комнаты.
Тут же в прихожую буквально ворвалась кошка и, как миноносец, принялась носиться между ног, явно умоляя сматываться быстрее.
Уже в машине Света, долго молчав, наконец, сказала:
– Как быстро иногда мы принимаем решения, и как долго потом не можем исправить их последствия.
– Слово «да», вообще, приносит больше вреда, чем пользы.
В окно вдруг резко подул непонятно откуда взявшийся холодный ветер.
Соль кончилась. Всегда была, а тут – «на тебе».
– Я без соли жрать не могу, – сказала собака.
– Соль и ниепёт, – поддакнула кошка.
Сам я тоже ощутил охуенный недостаток этого минерала в организме, а главное, в еде, которую пытался готовить. Раньше за пополнением природных ресурсов следила жена, но уже месяца три, как мы разошлись. Она съебала к молодому и прыщавому студенту, заканчивающему последний курс престижного вуза и, судя по всему, имеющим прекрасное будущее и шанс через пару лет стать менеджером крупного звена. Я сострил, что крупы бывают у лошадей, но жена только самодовольно хмыкнула, после чего получила по еблу, что стало моим разрешением на расторжение брака. Забрала с собой все свои шмотки, диски какого-то Брайана Ферри, явного гомосека. Знал бы раньше, что она эту хуйню слушает – сжег бы их собственноручно (её и диски). И ушла. А что соль в доме заканчивается, не сказала. Я, как натура подверженная лёгким запоям, тоже не отследил этот вопрос.
Пока с горя пьянствовал, кое-какой хавчик готовили кошка с собакой.
– Теперь сам за своими выблядками убирай! – ещё один из упрёков, брошенных мне Светой перед уходом.
«Выблядки», кстати, вели себя достойно, тут она напиздела. И чистоплотные очень были. Ну вы в курсе… Пока я неделю куролесил, даже не напоминали о себе. Чем питались? Хуй его знает…
Вообще, они у меня самостоятельные: душ принимают регулярно, в телик фтыкают, в основном, правда, про Ивана Затевахина, но хоть не МТV ебучее. «Диалоги о рыбалке» они вдвоём смотрят. Обсуждают чего-то потом до хрипоты. Кошка футбол любит.
Ну так вот, пока я зажигал коньячные звёзды, они тихо паслись где-то на вольных хлебах. А как у меня отходняки начались, то засуетились, смотрю, кошка мне бульончик несёт, собака за кефиром сбегала. Одно слово, достойно себя проявили, не то что жена бывшая. Вот какого, спрашивается, хуя она съебалась? Деньги я нормальные зарабатываю, любовь – по графику, на маникюры с соляриями всегда реагировал положительно (следи за собой и будешь любима), в затяжное блядство не пускался. Ремонт этот, будь он неладен, закончили наконец. Нет же, захотелось ей прыщей молодых подавить. Да и хуй на неё.
Стал я за солью собираться. Оделся. Сказал собаке, чтобы громко телик не врубала и вышел. Утро выдалось морозным. Пожалев, что забыл про шапку (да и про зиму тоже как-то забыл), я потрусил к ближайшему магазину. Надо вам сказать, что кассиршей там работает пресимпатичнейшая баба. Лет так за тридцатник, но типаж просто блеск. Я уж давно хотел её на бефстроганов пригласить, да как-то не срасталось. И вот иду я и даю себе слово, что в этот раз заведу знакомство. Купил соль, шампанского пару флаконов, какой-то романтической закуски типа морских ракообразных, ну и просто еды. Подхожу к кассе. Сидит Она. И народу никого.
– Доброе утро!
– Здравствуйте.
– Как настроение?
– Как обычно.
– Вы до скольки сегодня работаете?
– До восьми.
– Я могу за вами заехать?
– Зачем?
