— Мисс Харрисон? — кричит он, барабаня в дверь. — У вас все в порядке?
Только что он несколько раз пытался связаться с ней по телефону, но она не сняла трубку. Не получив ответа, он решается воспользоваться своим правом и проникает в номер.
— Мисс Харрисон?
Рассел пробегает по всем комнатам, прежде чем осмеливается толкнуть дверь ванной. Комната заполнена водяным туманом. С некоторой опаской он сдвигает занавеску, и у него вырывается проклятье.
В ванной — трепещущее тело Элисон Харрисон, запястья и лодыжки глубоко изрезаны.
В номере на ночном столике — книга, которую она не успела открыть.
«Выжить» Коннора Мак-Коя.
* * *
Июнь 2006 года
«Наутилус» — отель класса люкс — расположен в открытом море. Его здание уходит вниз на пятнадцатиметровую глубину. Это одно из новомодных мест времяпрепровождения кучки избранных. Туда приезжают нувориши и очень богатые звезды и псевдозвезды шоу-бизнеса и моды. Этот «отель под водой» прославился своими прозрачными нижними этажами, позволяющими восхищаться морскими глубинами, но, разумеется, только тем, кто не страдает клаустрофобией.
Номер 33 погружен в глубокую темноту ночи. Двое пьяных мужчин покидают комнату, отпуская непристойности в адрес спящей на кровати молодой женщины.
Спустя несколько часов Элисон просыпается. У нее болит голова. Чувствуя, что ее сейчас вырвет, она стремглав бросается в туалетную комнату. Возвращается, еле волоча ноги, и валится на кровать. На полу — две пустые бутылки из-под текилы, два презерватива, остатки кокаина…
Элисон плачет.
Она не способна понять, что на самом деле произошло.
Она часто решает, что достигла дна, и ей кажется, что ниже уже опускаться некуда.
И каждый раз ошибается.
Потому что дно — оно находится гораздо глубже, чем это себе представляют.
* * *
Ноябрь 2006 года
Мост на автостраде. В Лос-Анджелесе ночь. Пешеходный мостик из бетона, перекинутый над переплетением автомагистралей в нескольких километрах от дорожной развязки.
Элисон останавливает свой внедорожник на резервной полосе. Она перешагивает защитный барьер и в отчаянии смотрит на поток машин, скользящий внизу на расстоянии двадцати метров. Ее руки сжимают решетку, высокие каблуки шатаются на узком бетонном парапете — последнем оплоте над бездной.
Она еще никогда не была так близка к концу. Уже давно она стала заложницей своей жизни, своих поступков, своего прошлого. Слишком долго она живет, страшась каждого мгновения, испытывая отвращение к самой себе.
Оказывается, ад — это когда потеряна надежда. Итак, сегодня вечером — конец.
Game over.[58]
Пришло время.
В ночи ревут сирены полицейских машин. Автомобиль и два мотоциклиста останавливаются там, где она стоит. Четверо мужчин поспешно образуют полукруг в пяти метрах от нее и начинают приближаться. Она кричит, и все четверо застывают на месте. Они там, но они бессильны. Если она захочет, то прыгнет. Последний момент свободы перед падением в пропасть. Упоение от того, что еще есть выбор.
— Не нужно этого делать, мисс!
Это произносит самый молодой из полицейских, чернокожий, которому едва исполнилось двадцать лет. У него хрупкое телосложение, как у Отиса Реддинга,[59] тот же меланхоличный голос, те же усики подростка.
— Иногда думают, что это единственное решение, но это не так…
В его голосе звучат ноты волнения и искренности. Похоже, что парень знает, о чем говорит. Действительно, пять лет назад он потерял свою сестру-двойняшку. Она закрылась в семейной машине и вставила в рот резиновую трубку, соединив ее с выхлопной трубой. Это он обнаружил ее тело, открыв дверь гаража, а до этого никто ничего не замечал, заходя туда.
— Она только одна, мисс! — убеждает он, приближаясь к Элисон. — Жизнь одна, другой не будет…
Он хватает ее за руку, и она не сопротивляется.
* * *
Сегодня
В самолете
Час дня
Элисон только что закончила свой рассказ. Она опустила глаза, немного удивленная и смущенная тем, что доверилась совершенно незнакомому человеку. Марк выслушал ее с исключительным вниманием. Пока она говорила, чувствовала себя защищенной, будто внутри оболочки…
Марку понадобилось всего несколько минут, чтобы к нему вернулось мышление психиатра. В уме он уже анализировал, сопоставлял случай Элисон с историями других пациентов, которых он вел.
Он и сам немного успокоился. Входить в контакт с людьми, менять направление беседы — это он всегда любил. Он призван ограждать своих пациентов от схождения в ад, помогать им постепенно возвращаться к жизни.
Марк изучающе посмотрел на молодую женщину. На данной стадии он мог задать ей только один вопрос:
— За что вы пытаетесь наказать себя?
Элисон отвела глаза, что-то в ней сжалось, признак того, что Марк попал в точку. Безусловно, ее стремление к саморазрушению имело корни. Она открыла рот и на секунду по-настоящему поверила, что раскроет ему свой секрет и наконец освободится от этой боли, мучившей ее с давних пор. Но слова застряли в горле, а на глаза навернулись слезы.
Марк хотел спросить еще что-то, как вдруг самолет затрясло. Исаак опрокинул коктейль, который он подавал клиенту. Кто-то вскрикнул, лампочки замигали.
— Дамы и господа, в данный момент мы находимся в зоне турбулентности, будьте добры, займите ваши места и пристегните ремни.
Несколько посетителей бара запротестовали, остальные подчинились безропотно.
— Мне нужно к дочери на нижнюю палубу, — объяснил Марк, вставая со своего табурета.
— Я понимаю, — ответила Элисон.
Они расстались — вот так, более не произнеся ни слова, — но в момент прощания каждый из них прочитал во взгляде другого обещание вскоре увидеться вновь.
Колесо жизни вращается так быстро, что никто не может долго удержаться на нем. И в конце концов оно всегда возвращается в исходную точку.
Стивен Кинг
Сегодня
В самолете
13 часов 15 минут
Самолет, летящий рейсом 714, испытывал сильную тряску над морем облаков.
Во власти тревоги Марк, не теряя времени, добрался до своего места. Как он мог оставить дочь без присмотра более чем на полчаса?! На одно мгновение он почувствовал, как его охватывает паника. А что, если вместо Лейлы там окажется пустое место?! Протискиваясь вперед, он в спешке сшиб с ног несколько человек. А что, если его ребенок вновь исчезнет по его вине?! Преодолевая узкий проход, Марк ощутил, что пол качается под его ногами. А что, если…
Он остановился как вкопанный в нескольких метрах от своего места. Лейла сидела на своем месте с фломастером в руке: повернувшись лицом к Эви, она с гордостью показывала свой рисунок девушке.
— Все хорошо? — поинтересовался Марк, садясь.
— Очень хорошо, — подтвердила Эви, кивая головой.
Марк наклонился к дочери:
— Мне можно посмотреть, что ты нарисовала? — спросил он, погладив девочку по волосам.
Безмолвная Лейла сдвинула руки со столика, чтобы отец мог посмотреть ее рисунки.
Девочка раскрасила несколько страниц блокнота. Работая психиатром, Марк неоднократно использовал метод рисования, чтобы помочь пациентам раскрепоститься. Раньше у него был настоящий дар расшифровывать и анализировать их.
Рассматривая внимательно работы дочери, он почувствовал истинное облегчение: рисунки, выполненные яркими цветами, пестрели бабочками, звездочками и цветочками. Хотя он уже давно не практиковал, и так было ясно: картинки Лейлы не были творением ребенка, перенесшего глубокую травму.
— Это очень красиво, моя дорогая, — похвалил он ее.
Марк уже было собирался положить листки на столик, как вдруг что-то привлекло его внимание — геометрическая форма, настойчиво повторявшаяся на всех рисунках и которую он первоначально принял за цветок или звезду.
Этот символ являл собой колесо закона. Закона судьбы человека, смысл которого ничто не может изменить. Закона вечного возобновления: рождение, смерть, возрождение…
Эту же эмблему он видел недавно в виде татуировки в ложбинке на спине Элисон! То самое колесо, которое всегда завораживало Коннора, с его восемью спицами, предназначенными указать человеку дорогу к свободе от страданий.
— Почему ты рисуешь ЭТО, дорогая? — забеспокоился Марк, глядя Лейле прямо в глаза.
— Я не знаю, — спокойно ответила девочка.
Марк был потрясен. Лейла ответила ему!
ОНА ГОВОРИЛА!
Он действительно не ослышался или его сознание опять играет с ним злую шутку?
