Тяжело вздохнула и понуро поглядела на пустой чехол:
– За то, что я родилась.
– У мальчика там что, совсем крыша от звёздной болезни поехала? – поморщилась Николь. – И только не говори мне, что решила из-за него свалить!
– А что ещё мне делать?
– Что?! – Николь звонко пискнула. – Показать ему, где черти водятся, – вот что делать! Идти вперёд и заткнуть этому неуравновешенному его прекрасный ротик! Доказать, чего стоишь, в конце концов! Пусть выкусит!
– Без гитары?
– На ней что, свет клином сошёлся? Шейн ведь не руки тебе поломал!
– Всё равно что руки.
С решительным вздохом Николь поднялась с кресла и опустилась на кровать рядом со мной.
– Слушай, девочка, – голос соседки был твёрд, как сталь, – это, конечно, твоё право и всё такое, и при всём желании можешь отправить меня в ад вслед за Шейном, но пока ты этого не сделала, я всё же успею сказать…
– Что? – я не смогла сдержать улыбку. – Чтобы я осталась?
– Просто осталась? – брови Николь заговорщически дёрнулись. – Чтобы ты осталась и отомстила этому говнюку! Да так, чтобы он ещё публично попросил у тебя прощения!
Её слова вызвали у меня лишь приступ смеха:
– И как ты себе это представляешь? Я ничего не могу. Его в любом случае оправдают! В любой ситуации! Для всех я – пустое место, а он – кумир миллионов! МИЛЛИОНОВ! Как думаешь, на чьей стороне будет правда?
– Ладно, – Николь простодушно дёрнула плечами, – тогда возвращайся домой. Забудь про гитару, про Шейна, забудь про унижение и собственное достоинство, втоптанное в грязь. Про всё забудь. На фиг всё. Ты ведь всегда так делаешь, да?
Я придирчиво сузила глаза:
– Что тебе от меня надо? Позволь напомнить, что наш последний и единственный разговор закончился взаимным посылом.
– Наш последний разговор был сегодня утром.
– Не помню такого.
– Ну и ладно, – выдержав драматическую паузу, Николь поднялась на ноги и вернулась в кресло к своей пилочке для ногтей, – поступай, как знаешь. Возвращайся домой ни с чем и проводи тысячи бессонных ночей, сожалея о том, что не осталась и не поставила наглеца на место. А я уверена – жалеть придётся сильно! Только вот время назад уже не отмотаешь. Поверь мне, нечто подобное я уже проходила. Или… – Николь взглянула на меня из-под бровей, – можешь остаться и доказать всем, и Шейну в частности, чего стоишь. И даже если ничего толкового из этого не выйдет, даю гарантии: по крайне мере не придётся жалеть, что не сбежала, как последняя трусиха.
– Хочешь, чтобы я поддержала объявленную мне войну?
– Я хочу? – усмехнулась Николь. – Этого ты должна хотеть! И не просто принять вызов, а сразу пойти в ответную.
Я широко улыбнулась:
– У тебя папа генерал, что ли?
– Генерал-майор.
Присвистнув, во все глаза уставилась на Николь:
– И он отпустил тебя сюда?
Николь откинула за спину прядь тёмных волос и многозначительно поиграла бровями:
– Он любит свою девочку.
– Понятно.
– А ещё он часто говорит, что задний ход дают только трусы и неудачники, смелые же и достойные люди всегда идут вперёд, несмотря на то, как сильно виляет дорожка.
Я усмехнулась:
– Тяжело тебе, наверное, живётся.
Николь пожала плечами и вернулась к подпиливанию ногтей:
– Так что ты решила?
Я шумно и тяжело вздохнула, глядя в окно на безоблачное небо Лос-Анджелеса:
– Что ж, думаю, стоит последовать совету твоего папы. Надеюсь, не придётся жалеть ещё больше.
Сегодня мне всю ночь снились кошмары: чёрные глаза, хищная улыбка и разбитый в щепки Гибсон.
Утро следующего дня началось с констатации факта о том, что моя соседка по номеру не просто умеет говорить, а говорит без умолку!
На завтрак мы спустились вместе. Общий зал кишел народом. Второй тур всё ещё продолжается, так что только к субботе выяснится, сколько «счастливчиков» продолжат шествовать по кривым дорожкам шоу-бизнеса.
Камеры были повсюду.
Смешки, долетающие в спину, удавалось игнорировать довольно легко. Слухи всегда распространяются быстро, но в моём случае это произошло молниеносно! Да и плевать. Удивляло лишь одно: не слишком ли поторопились те, кто прошёл второй тур, приобретя маски напыщенности на лица? Считают, уже добрались до вершины? Кто они такие? Лично я ни одного из имён не знаю, о какой популярности может идти речь? Шоу даже по телеку ещё не начали показывать, а выглядят так, будто в предыдущие дни отбора, каждому из них повесили по золотой медали на шею за музыкальные достижения, в то время как я жестко облажалась.
Но я-то прошла.
«Эй, люди, разуйте глаза. Я тоже прошла, и вы ничем не лучше меня. Если только не перескочили в четвёртый тур сразу! Чего, разумеется, не случилось! Ни с кем!»
Нашла мистера Вонга, сообщила, что остаюсь, получила в ответ блистательную улыбку и присоединилась к Николь за завтраком. Ведь один союзник – это уже хорошо. Тем более тот, у кого в крови склонность к стратегическому мышлению.
Николь даже с набитым ртом рассказывала о себе, о семье и музыкальных предпочтениях… Оказывается уроки вокала девушка берёт едва ли не с младенчества, а её музыкальные вкусы весьма разнообразны, если не считать абсолютной ненависти к электронике.
В общем, у Николь получилось немного растрясти и меня, даже начала смеяться над её шутками, когда мистер Вонг взял микрофон и, глядя в одну из камер, принялся подводить итоги трёх прошедших дней второго этапа.
Второй тур будет продолжаться до субботы, после чего, все прошедшие конкурсанты переселятся в отель, что находится в шаговой доступности от главного здания Victory Records, где и начнётся подготовка к третьему туру.
Что из себя представляет третий тур? Понятия не имею. Вонг сказал – пока это тайна, которая будет раскрыта в субботу вечером, после чего все прошедшие, с чистой совестью смогут разъехаться по домам, чтобы отпраздновать Рождество вместе с родными, но если кто-то решит уехать пораньше – милости просим. Тех, кто останется, переселят на новое место в тот же вечер. Я, разумеется, никуда ехать не собиралась.
И не знаю, что за секреты третьего тура хранят организаторы, но помнится мне, мистер Вонг проронил парочку слов о некоем разделении на группы, что так или иначе, всё равно остаётся для меня загадкой.
Самой плохой новостью стало то, что репетиционный зал закрыли. Готовиться к третьему этапу официально разрешено лишь с субботы, чтобы у всех участников было одинаковое количество времени. Справедливо. Вот только это не мешает обладателям собственных инструментов упражняться в комнатах или на улице в зоне отдыха отеля… Меня такой возможности лишили, так что всё, что делала я, это тухла в номере.
Николь уехала в пятницу утром, отчего атмосфера стала ещё поганей. А я ведь только привыкла к неумолкающей ни на минуту девушке.
В общем, я сходила с ума. Проклинала Шейна. И снова сходила с ума.
Ещё раз посетила интернет-кафе, чтобы связаться с Грейс. Могла попросить телефон и у Николь, когда была возможность, но, если честно, меньше всего хотелось получить на голову ведро нравоучений. И Грейс не пожалела пальцев стуча по клавиатуре отбивая фразы типа: «А я ведь говорила!» «Это была глупая идея!» «Возвращайся в Нью-Йорк, немедленно!»
Ничего другого от неё и не ожидала. Написала просто для того, чтобы поставить в известность: жива, здорова. Точка.
Вечер субботы, по моим ощущениям, наступил через несколько столетий. Наконец участники, прошедшие в третий тур, были определены, и всем, кто не уехал домой на Рождество, велели собрать вещи и спуститься к автобусу, который отвезёт нас на новое место жительства.
И этот частный отель был воистину шикарен! В здании всего десять этажей, но зато каких! Белоснежный фасад утопал в мягком жёлтом свечении. На первом этаже элитный ресторан, ко входу которого одна за другой подъезжали вылизанные до блеска и наверняка безумно дорогие машины. Большой внутренний двор оснащен огромным бассейном, джакузи с баром и белоснежным шатром, в котором прямо сейчас гремела музыка и шумела вечеринка.
Внутри, как и ожидалось, было бесподобно. И шумно. Очень шумно. То ли здесь всегда так (потому что незнакомых лиц не меньше, чем участников шоу), то ли «Рок без границ» просто не умеет вести себя тихо.
Заселение происходило долго. Съёмочная группа, с десяток ассистентов и помощников шоу, несколько организаторов, в их числе мистер Вонг, и шестьдесят четыре претендента на место в новой рок-группе (как ни странно, но домой на Рождество уехали лишь восемнадцать), терпеливо ожидали своей очереди у ресепшена. Прямо столпотворение какое-то. И, естественно, камеры снимали даже это, не упуская возможности взять интервью у наиболее активных участников. Я к их числу не относилась.
А ещё многие держались группами, так как уже успели подружиться.
Я была одиночкой.
С таким отношением мне точно в финал не попасть. Я и коллектив – абсолютно не совместимые вещи, отчего кажется, что вся поездка изначально была глупой и бессмысленной. Как и я, раз подписалась на это.
