— Иду, иду. Я немного поиграл со щенком Халиля. Посмотри, какой он красивый и умный. А когда вырастет, обязательно будет лучше всех собак бека.
— Брось собаку и иди работать! — сердито крикнула Фатима.
Мухаммед взял вилы и принялся сгребать колючки.
Деревня постепенно опустела. Все крестьяне были заняты прополкой. Дома оставались только дряхлые старики и дети. К вечеру с токов потянулись к небу столбы дыма. Это крестьяне жгли выполотый бурьян, кучи колючек. Управляющий проверял каждый клочок земли, придирчиво ругая крестьян. Зато Хусейна и его жену Софию похвалил. Он всегда бывал добрым, если хотел чего-нибудь добиться. «Настоящая лиса», — не раз говорил о нем Абу-Омар.
— Отличный ты работник, Хусейн, — сказал управляющий. — И жена у тебя работящая, хорошая женщина. Как здоровье детей?
Смахнув пот со лба, Хусейн распрямил спину.
— Спасибо, у нас все в порядке, — ответил он. — Старший сын помогает нам. А младшие дома с бабушкой.
— Ну а завтракать когда позовете? — не отставал управляющий.
Выбирая колючки из ладоней, София ответила:
— Добро пожаловать в любой день, когда Хусейн дома. Но сейчас, как вы знаете, он с самого рассвета в поле.
— Итак, ждите нас завтра, — решительно заявил управляющий. — Мне надо с вами поговорить. Да и сам бек хотел пожаловать: не нравится ему ваша работа на уборке пшеницы. — Он пристально, оценивающе посмотрел на Хусейна и продолжал: — Я защищал вас, ручался, что вы дочиста подберете все колоски в поле, а бек все равно был недоволен.
И, продолжая говорить, отошел от Хусейна. Остановился возле Абу-Омара.
— Здравствуй, Абу-Омар. Длинный ты и нескладный. Стоишь как столб, а колючки до сих пор не собраны. Быстрей подбирай их и жги!
— Таким уж сотворил меня аллах, — ответил Абу-Омар. — А разве можно идти против его воли?
Подойдя к Халилю, управляющий с иронией в голосе сказал:
— Клянусь аллахом, ты похож на клин, вбитый в землю.
А увидев Салюма, тут же стал его поносить:
— Опозорил нас! От стыда глаз не можем поднять. Но от господина бека ничего не скроешь, вывел он тебя на чистую воду.
— Побойся аллаха! Лопнуло у меня терпение. Видеть тебя не могу! Руки чешутся…
— Убирайся с глаз моих! — заорал управляющий. — И пусть аллах заберет тебя отсюда с твоей Хамдой! Провалитесь в самое пекло! Чтобы вы там сгорели вместе с шейхом, который заключил ваш брак!
И управляющий в сердцах плюнул. Издали показалась машина бека, густым столбом вздымая за собой пыль. И управляющий резво побежал к дому бека. Солнце село. Стало темнеть. Не успели крестьяне поужинать, как шейх, сразу же после вечерней молитвы, стал созывать всех в дом старосты.
Люди заторопились. На ветру развевались их галябии. Некоторые даже не успели поесть. Сняв обувь у входа, крестьяне располагались прямо на полу. Кое-кто прилег у стены.
— Мы собрались, чтобы обсудить предстоящую поездку в город. Надо подготовить арбы для перевозки зерна на станцию.
Тут староста, обведя глазами собравшихся, заметил, что почти все крестьяне пришли в грязной, рваной одежде, и недовольно сказал:
— Что за вид! На кого вы похожи! Разве в деревне нет воды? Не знаю, как только жены с вами в постель ложатся.
— Верно староста говорит, — за всех ответил Юсуф. — Разве мы не знаем, что чистота необходима, без нее не проживешь?
— Дело вовсе не в одежде, — возразил Халиль. — Главное, чтобы сердце и язык были чистыми. Вот бек, к примеру, всегда ходит в чистой одежде, а…
Но Ибрагим прервал его на полуслове:
— Давайте завтра приведем в порядок все арбы. А может быть, лучше взять с собой в город колеса и все сделать там?
— Сколько у нас арб? Штук двадцать? — спросил Хусейн.
— Восемнадцать, — ответил Юсуф.
В это время раздался громкий храп.
— Кто это там? Опять Халиль! Известное дело!
Халиль испуганно встрепенулся:
— Я здесь, на току. Я хорошо его почистил.
— Вот видите. — Староста обвел всех взглядом. — Мы собрались здесь, а он еще там, на дворе. Так храпит, что здесь слышно.
Все дружно рассмеялись.
— Завтра, пожалуй, надо отдохнуть, а уж в город поедем послезавтра.
Вошел шейх. Все встали, почтительно его приветствуя.
Подобрав галябию, шейх сел рядом со старостой и попросил налить ему кофе, затем обратился к крестьянам:
— Сегодня ваши дети были с вами. Я не занимался с ними и немного отдохнул. А как обстоят дела с перевозкой урожая? — спросил шейх старосту.
— Завтра поедем готовить арбы, — ответил староста.
— Слава аллаху… слава аллаху… — произнес шейх.
Наконец явился управляющий с винтовкой на плече и двумя рядами патронов на поясе.
— Бек велел завтра ехать в город ремонтировать арбы. А послезавтра начнем возить урожай. Выезжать надо до зари. Ясно?
Сказав это, он направился к выходу. Когда управляющий ушел, Ибрагим сурово спросил старосту:
— Зачем ты нас собрал? Для смеху, что ли? Ты же знаешь, что наше мнение никогда для него не имело никакого значения. Как решит бек, так и будет.
Когда управляющий пришел к хозяину, тот с бедуинским шейхом сидел на веранде. Они пили кофе и курили наргиле, обсуждая какое-то дело шейха, решение которого зависело от советника. Выслушав гостя, бек с важным видом произнес:
— Надейся на аллаха. А я поговорю с господином советником.
Немного помолчав, он снисходительно обратился к управляющему, который во время разговора стоял в стороне, делая вид, что все происходящее его никак не касается:
— Что в деревне?
— Все идет, как вы приказали, господин, — ответил управляющий и поклонился.
— Кстати, не сообщишь ли ты нам заодно, где это ты пропадаешь целыми днями? Я видел твою взмыленную лошадь. К цыганке захаживал?
— Клянусь аллахом, мой господин, никуда я не отлучался. Денно и нощно пекусь об урожае.
— Ладно, ладно, — прервал его бек, — не горячись… А что София?
Бек в упор глянул на управляющего, точно пытался заглянуть к нему в душу и прочитать потаенные его мысли.
— Аллах свидетель, мой господин, я был сегодня у нее, — виноватым тоном говорил управляющий. — Все будет так, как вы хотите. Вот увидите. Утром я буду у них завтракать.
В это время снаружи засигналила машина. Бек приказал управляющему узнать, кто там приехал. Тот, чувствуя, что господин сердится, закутался в абаю, словно хотел стать невидимым, и стремглав выбежал из комнаты. Не прошло и минуты, как он вернулся и доложил о приезде управляющего Сабри-бека.
— Случилось что-нибудь? — спросил бек.
— Мой господин, меня дослал к вам мой бек, он сейчас в деревне около Ум-Ражим и приглашает вас приехать туда.
— Хорошо, — ответил бек. — Приеду.
Он повернулся к своему управляющему:
— Иди позови старосту. Быстро. Возьмем и его с собой.
Бек переоделся и вместе с управляющим и старостой, которые уже ждали его у выхода, пошел к машине и спросил у старосты:
— Как думаешь, можно будет сегодня ночью поохотиться на зайцев?
Польщенный тем, что хозяин обратился именно к нему, староста обрадованно ответил:
— Зайцев сейчас очень много, мой господин.
Бек рассмеялся:
— А зайчихи у тебя, староста, есть?
— Как вам известно, мой господин, мать моих детей состарилась и совсем обессилела.
— То-то и оно, теперь мне понятно, почему ты вместе с управляющим ходишь к цыганкам. Вот я и поймал тебя, оказывается, ты волк в овечьей шкуре.
Староста, склонив голову, послушно ответил:
— Вы сами меня этому научили, мой господин.
— Ну да ладно, чего оправдываться, скажи лучше, как с урожаем?
— Все хорошо, мой господин. Но о бобах можно говорить, когда они уже в мешке, а сейчас еще рановато.
Они подъехали к дому Сабри-бека, сам бек встретил их у ворот.
— Добро пожаловать, Рашад-бек, прошу, — сказал он. — Ты озарил своим светом всю нашу деревню. Я даже подумал: почему сегодня особенно ярко светит луна? А это, оказывается, ты приехал. Добро пожаловать!
Они вошли в дом.
— Отгони машину на площадь, — приказал Сабри-бек управляющему, — и позаботься о сопровождающих Рашад-бека.
— Что-нибудь случилось, что ты послал за мной? — спросил Рашад-бек. — А может быть, у тебя какие-то особые планы на этот вечер?
— Нет-нет, — ответил Сабри-бек. — Ничего особенного. Просто надо обсудить, что мы будем делать завтра вечером. У тебя одно на уме, неужели ни дня не можешь обойтись без женщин?
— А зачем терять драгоценное время? Ну так что у тебя запланировано на завтра?
— Не спеши. Прежде умойся с дороги.
И Сабри-бек велел слуге принести воды.
— Уборка кончилась, — начал Сабри-бек, — еще день-другой уйдут на перевозку урожая с полей. Видишь ли, я решил пригласить господина советника и его людей на обед. Ты не против? Заодно обсудим, как отправить зерно на станцию.
