— Что же вам говорила ваша подруга?
— Только хорошее. Что вы щедрый и смелый, и еще — обожаете женщин. Мне даже показалось, она немного ревнует. Верно?
— Почему бы вам не позвонить ей? — попросил Рашад-бек.
— Пьер, — сказала она, набрав помер, — соедини меня с Астер. Мне надо с ней поговорить. Тут приехал Сабри-бек со своими двоюродными братьями. Когда ты будешь дома?
— Привет им от меня. Скоро буду. А ты пока угости гостей араком, который я привез недавно из Алеппо.
В это время в трубке раздался голос Астер, и Сара передала трубку Рашад-беку.
— Что ты, хабиби, делаешь у Сары? — спросила Астер.
— Поверь, я даже не знал, что мой двоюродный брат привезет меня к Саре. Она его близкая подруга. Он хотел, чтобы сегодня мы все вместе поужинали. А завтра вечером мы собираемся у него в доме, ты непременно приезжай. Там будет советник. Кстати, мужа твоего тоже пригласили.
— Мой муж завтра уезжает на два дня в Алеппо, я приеду одна, — ответила Астер и попросила передать трубку Саре. — Почему ты зовешь гостей тайком от меня? — обиженно спросила Астер.
— Ну что ты, дорогая, я даже и не предполагала, что они могут заявиться в столь поздний час, тем более в отсутствие мужа.
Женщины говорили по-французски. Беки не очень-то понимали, о чем шла речь, и завели свой разговор.
Немного погодя Сабри-бек решил послать своего управляющего и старосту к цыганке Нофе; на дорогу давая им наставления:
— Пусть возьмет завтра музыкантов и еще нескольких цыганок и придет на вечер, который я устраиваю для советника и наших друзей. Надо зарезать баранов двадцать. Пять сварить, пять поджарить. Остальные — про запас. Велите каждому крестьянину пригнать по барану. Да смотрите, чтобы вместо баранов вам коз не подсунули. А потом поезжайте в Мхарду за араком и пригласите на ужин местного начальника полиции. Все должно быть готово к вечерней молитве. Поняли?
— Будет исполнено, господин бек, — с поклоном ответил управляющий.
Когда он ушел, Ахсан-бек игриво сказал, поглядывая на Сару:
— Поверь, Сабри, она прелестна, как зайчик. Теперь понятно, почему ты вечно пропадаешь на этой станции.
Он повернулся к Рашад-беку:
— А как Астер? Похожа на Сару?
— Ну, Астер помоложе и похудее, — ответил Рашад-бек. — А в общем, все жены станционных начальников как на подбор.
Сабри-бек и Сара вышли в соседнюю комнату. А Рашад-бек с Ахсан-беком заговорили о новом доме Сабри-бека.
— Молодец, Сабри, — сказал Ахсан-бек. — Не дает крестьянам бездельничать. Заставил их строить дом. Молодец, правильно поступил.
— Вот вывезем урожай и будем прокладывать еще одну дорогу, — вставил Рашад-бек. — А у тебя какие планы на нынешний год?
— Пока никаких, — помолчав, равнодушно ответил Ахсан-бек и добавил: — Смотри, Пьер приехал.
В комнату вошел невысокий блондин в форменном кителе с желтыми металлическими пуговицами и фуражке с кокардой.
Он поздоровался и заговорил на ломаном арабском языке. И он и жена были родом из Румынии.
— Ну как, выпили вы по рюмочке арака? — спросил он.
— Мы уже целый час здесь. Успели и выпить и закусить, — ответил Рашад-бек.
— А старосты с вами?
— Да, конечно. Не беспокойтесь. Они тоже поели.
Вскоре гости попрощались с хозяевами, договорившись о встрече на следующий день у Сабри-бека.
По дороге они договорились пригласить на завтрашний вечер советника из Алеппо, который, судя по словам Рашад-бека, был человеком влиятельным и полезным. «Его отношения с женой начальника станции Ум-Духур, подругой Сары, весьма близкие», — не преминул про себя отметить Сабри-бек. Эту мысль он высказал вслух. Беки решили даже вернуться и попросить Сару пригласить подругу с советником на завтрашнюю вечеринку.
Почти всю ночь Сара не сомкнула глаз, размышляя о том, какую выгоду ей удастся извлечь из предстоящего пиршества. Приходилось учитывать прежде всего тот факт, что помимо арабских беков будут и видные французские чиновники, и с этим нельзя было не считаться.
Дорогой беки продолжали говорить о Франции, о советниках, о войне.
— Из последних сообщений видно, — размышлял вслух Рашад-бек, — что положение Франции не очень-то завидное. Того и гляди она решит вывести свои войска из Сирии.
— Французы уйдут, и тут же пожалуют англичане, — заметил Сабри-бек.
— Поосторожней, не гони так, а то врежешься во что-нибудь, — сказал Ахсан-бек Рашад-беку, который вел машину. — Посигналь.
По узкой дороге лошади и мулы тащили арбы с уставшими крестьянами, зябко кутавшимися в свои абаи.
— Вон крестьяне из моей деревни, — махнул рукой Рашад-бек, — Ибрагим и Абу-Омар. Они едут на одной арбе.
Рашад-бек стал сигналить.
Увидев машину, Абу-Омар заметил:
— Это машина Сабри-бека.
— Пусть аллах заклеймит позором этого кровопийцу! — сказал Ибрагим. — Ни одной женщине не дает проходу. А когда я попробовал вступиться, он выгнал меня из деревни.
— О аллах! — вздохнул Абу-Омар. — У этих дьяволов одни женщины на уме, их хлебом не корми, дай поизмываться над нами. Разве можно забыть, как бек убил пастуха или опозорил Салюма?
— Ты забыл еще Хадуж, — напомнил Ибрагим. — Они с мужем добропорядочные люди, растили двоих маленьких детей, никому не мешали. Так надо же, бек подослал управляющего и надсмотрщика в дом Хадуж ночью, чтобы ее похитить. Я сразу догадался, что они что-то замышляют, когда однажды управляющий пришел к ним в дом и стал вынюхивать, где спят Хадуж и ее свекровь, и велел предупредить Хадуж.
— Все в руках аллаха, — вздохнул Абу-Омар.
— Ты же знаешь, что я никогда не расстаюсь с винтовкой, — сказал Ибрагим. — Так вот, я просил передать Хадуж, что, если на деревню нападут бандиты, пусть бежит ко мне, я найду, где ее спрятать. Как-то пожаловал в деревню бек и велел собрать крестьян. Дождь тогда лил как из ведра. Но что делать, пришлось пойти.
Когда мы собрались, пришел управляющий и сказал прямо с порога: «Бек приказал, как только подсохнет земля, сажать огурцы». Вдруг раздались выстрелы. «Воры! Воры!» — закричал сторож и тоже выстрелил несколько раз. А управляющий велел всем ловить грабителей. Хлестал дождь. Сверкали молнии. Громко лаяли собаки. Люди дрожали от страха. Я побежал за Хадуж, привел к себе и спрятал в амбаре. Клянусь аллахом, я не ошибся. Собачьи слуги бека, надсмотрщик и управляющий, тем временем завернули в одеяло какую-то женщину, заткнули ей рот и отнесли в машину бека. А крестьяне разбежались в разные стороны ловить воров, которых на самом деле и в помине не было.
Когда бек уехал из деревни, муж увел Хадуж домой. Хадуж, не увидев свекрови, стала кричать, обливаясь слезами: «Где моя свекровь? О аллах, они увезли старуху!»
На крик сбежались люди. С ними был староста. Потом примчался управляющий. Увидев Хадуж, он остановился как вкопанный и побледнел.
«Может быть, в темноте она вышла из дома, упала и не может подняться, — сказал он. — Зачем бандитам старуха?» Скоро старую женщину нашли на свалке. Руки ее стягивала веревка, а на глазах была повязка. Первым ее увидел сторож. Он подбежал и развязал. Подошли люди. Старуха была так плоха, что уже не могла говорить и только хрипела. Через несколько часов она умерла. Управляющий, староста и шейх пришли в дом к Хадуж.
«Нам очень жаль, — сказал управляющий, — что так случилось. Она была доброй женщиной». Шейх лишь добавил: «Пусть помилует аллах ее душу, и пусть она успокоится в раю».
«Мы непременно найдем бандитов, — пообещал управляющий, — и накажем их».
После похорон явился начальник шестого полицейского участка с солдатами, велел вынуть труп из могилы и сделать вскрытие для выяснения причины смерти. А потом сказал через переводчика-марокканца: «Закопайте ее. Пусть аллах и вас и ее заклеймит позором». Казалось, на этом все должно было закончиться. Но не тут-то было. Сабри-бек никак не мог успокоиться, пытаясь установить причину подмены, но Хадуж в порыве откровенности рассказала соседке, как было на самом деле. Скоро об этом знала уже вся деревня и конечно же бек. Вот почему меня и переселили в деревню Рашад-бека.
— Да, подлые они, эти дьяволы, — сказал Абу-Омар. — Убьют человека, а потом с почестями его хоронят. О аллах, когда все это кончится?
— Смотри, — произнес Ибрагим, — появилась утренняя звезда. Еще немного — и мы в городе.
Светало. Ибрагим изо всех сил погонял лошадь. Абу-Омар дремал. По мере приближения к городу, все чаще и чаще встречались арбы. Вскоре из-за горизонта вынырнуло солнце.
Приехав в город, Ибрагим и Абу-Омар пошли в кофейню Джаляля, заказали чай и подкрепились хлебом и финиками, которые они захватили с собой. Затем пошли к столяру Халиду. Невысокий ростом, зато крепкий и мускулистый, столяр одет был в длинную галябию, на голове — старая, потертая шапочка, лицо украшали усы.
