Впереди за головами собравшихся Нистратов увидел трибуну, с таким же что и на двери черно-белым символом равноденствия и президиум, состоящий наполовину из людей, а на половину из не пойми кого. Среди вполне приличного вида граждан человеческой расы, сидело розовое жирное мурло, похожее на кальмара, которое что-то объясняло усатому старичку рядом и опасливо посматривало в зал вытаращенными желтыми глазами на шевелящихся стебельках. А слева с краю, вообще восседала натуральная обезьяна в отделанной сияющими драгоценными камнями короне, и важно морщила свою косматую рожу.
За трибуной стоял человек, совершенно лысый, в красном вызывающем пиджаке и, размахивая руками, горячо, с энтузиазмом вещал:
— … это совершенно недопустимо! Такая халатность может повлечь за собой последствия невероятного масштаба, и нам всем теперь придется работать сообща! Вы же понимаете, что может произойти, если все мы сейчас, начнем, прикрываясь мнимыми причинами, игнорировать ситуацию? Сейчас как никогда на карту поставлено…
Нистратов понял, что он спит и снова видит сон. В действительности такого существовать просто не могло. Он дважды ударил себя по щекам, выронив из рук сумку, которая глухо ударилась об пол. Звук получился на удивление громким, таким, что оратор за трибуной сбился и, замолчав на полуслове, прищурился в направлении Елисея Никаноровича.
— Вы кто? — деловито крикнул лысый в пиджаке.
— Я? — опешил Елисей и попятился, увидев как весь зал вперился в него сотнями разнообразных любопытных глаз.
— Вы как сюда попали? — не отставал лысый оратор, отсвечивая натянутой на лбу кожей яркий луч.
— Я… случайно… — сипло прхрипел Елисей, чувствуя слабость в ногах и головокружение.
«Случайно???», «Как так???», «Аниплисировать его надо!!!» «Это человек?!..» — послышался нарастающий гул в зале. Голоса были столь удивительные и необычные, даже еще невообразимее, чем существа, которые их произносили. При этом они надвигались на него плотной стеной. Выглядело это жутко. В высшей степени кошмарно. Кто-то тянулся к Елисею длинным извивающимся хоботом, кто-то коротенькими кривыми ручонками, кто-то смотрел дрожащими от ненависти глазами, так что внутри Елисея похолодело, словно он проглотил снежный ком.
— Случайно???!!! — прогремел оратор нечеловеческим вибрирующим как пила голосом.
— Меня сумку просили принести! — вспомнил Елисей, подозревающий, что сейчас его лишат жизни, — Хай Хейль! С собакой! — кричал ополоумевший от страха, исследователь кургана, — то есть Хель Хай! Забыл я как его… И старик с хвостом! Маг! Это они все, я ни при чем!..
Приводя оправдания Нистратов чуть не заплакал. Он схватил сумку и, прижав к груди, отступал, пока не уперся спиной в стену. Тут он заметил что толпа существ остановилась и, расступившись образовала проход по которому поспешно семенит к нему лысый в пиджаке. Когда он оказался возле Нистратова, тот уже был близок к смерти. Холодный пот струился по его вискам, язык онемел и все члены стали ватными.
— Ну, наконец-то! — обрадовано воскликнул оратор, подойдя вплотную к Елисею, — Что же ты так долго?
Елисей все еще не веря, что жив, заморгал часто-часто и дрожащим от волнения фальцетом проскулил.
— Что все это значит?
Он увидел, как из толпы вышел тот самый человек с головой сокола и, расплывшись в нелепейшей птичьей улыбке, похожей на перевернутую вверх дном пирамиду Хеопса, радостно проскрипел ржавой пружиной:
— Носфературс! Здравствуй друг!
Утром прошел дождь, чистый и свежий, от этого листва на деревьях стала такой зеленой, будто только сегодня вылупилась из почек. Из форточки в комнату втягивался нежный ветерок, чуть покачивая занавеску. Холодильник стоял на своем любимом месте у стены, урчал, словно сытый тигр и в дреме заливал в конденсатор щекочущий нутро ток. Василий вошел в кухню, налил в чайник воды и когда тот вскипел, заварил себе крепкого чаю. Он сел на табурет и, задумавшись о чем-то своем закурил, прихлебывая из кружки дымящийся напиток.
— Так люди все равно ничего не поймут, — сказал он соткавшемуся из воздуха ангелу за плечом, — им слишком сложно отказаться от жизни, которой они жили всегда. Но ведь что-то нужно менять?
— Возможно, — ангел переместился к окну, подставив крылья под лучи солнца. Он, тоже вероятно, питался ими. На лице его отразилось блаженство и нега.
— Но ведь проживая жизнь впустую, они теряют время и шанс найти истину?
— Не все так просто, — ответил ангел не сразу, — многие не могут обойти преграду, поставленную перед ними.
— Но кто ее ставит и зачем?
Ангел улыбнулся и ничего не ответил.
— Что же еще мы можем сделать? — Василий допил чай, вытащил сигарету и закурил. Из вихрей дыма, подвластные его воле тут же начали вырисовываться, невероятной красоты картины. Они таяли и тут же сплетались снова в трехмерные полотна, подпитываемые новыми клубами курения.
— Что делает людей стадом? Что их отупляет? — прогудел холодильник из своего угла. Все обернулись к нему и задумались.
— Водка! — сам ответил удивительный бытовой агрегат, — Я сам лично пострадал от этого. Меня, например, когда собирали на заводе, двое пьяных работников бракованным сделали. Там не докрутили, здесь не пережали, не знаю, как они там схалтурили, но чувствую что что-то во мне не то…
SAMSUNG задумчиво замолчал и надпись Cool Tech Bio, на дверце его морозильного отсека, подрагивала в лучах пробивавшегося в окно света.
— Он прав — водка отупляет сознание, — подтвердил Василий, — это нужно исправить!
Ангел безмолвно согласился. От него будто отошла колеблющаяся волна, и атмосфера в кухне стала совсем другой, словно ракурс света поменяли. Создалось впечатление, будто все предметы потеряли свою суть. Вроде бы все было также как и всегда, но с другой стороны совершенно по-другому. Стены поплыли, размываясь брошенной в серную кислоту бумагой, кухонный стол, оплавившись воском, растекся по полу, люстра распалась на атомы, исчез потолок и все трое вдруг очутились на Пушкинской площади в Москве.
Площадь была полна людьми. С раннего утра здесь собралась толпа митингующих граждан. Все они выкрикивали возмущенные реплики по поводу прекратившего поступать в их дома устойчивого телесигнала, без которого жизнь стала бессмысленной и пустой. Они простирали к небесам плакаты с лозунгами, многие из которых были довольно оскорбительны. Кричали, пытаясь сломить милицейский кордон, и для храбрости многие из них обильно выпивали бесплатную водку, подвезенную на грузовике предприимчивыми конкурентами правящей власти. Для них это был еще один шанс закрепить свой шаткий авторитет в подпитанном алкоголем биомесиве толпы.
Василий прочитал несколько надписей на плакатах, торчащих из моря голов как парусники.
Надписи были решительные:
Верните народу сериалы! Даешь ток-шоу заместо помех! Правительство в отставку — Элладу Вознесенскую на экран!
Тут же мелькали не вполне понятные лозунги:
Не допустим делать из себя болванов! Президент — ставленник СМИ! Нас давно лишили нормальной жизни — Теперь нас лишают мечты!
Троица, странным образом не замеченная никем, появилась совсем рядом с трибуной на которой стояло несколько раскрасневшихся людей в деловых костюмах, заметно изнывающих от жары и волнения. Это были представители власти, должные объяснить причину исчезновения телевидения в стране. Как оказалось не только в Москве, но и во всей России телевидение, по непонятной причине, в одночасье исчезло. И хотя во многих городах огромной державы существовали свои собственные трансляторные башни, системы кабельного и спутникого телевидения, это не спасло ни один город от страшной участи. Специалисты недоумевали, почему исправное оборудование отказывается работать, хотя по всем законам логики работать оно должно было бы. Собирались комиссии, состоящие из лучших специалистов в области радио и теле систем. Велись вычисления, выдвигались гипотезы, но телесигнал не шел, пленки с записанными передачами размагничивались, цифровые носители «висли» вызывая системные сбои дорогостоящей аппаратуры, и совершенно никто не был в силах изменить катастрофическое положение.
Среди митингующих, было много активистов и представителей из различных городов необъятной родины, и все они считали виновниками трагедии президента в частности и правительство в совокупности.
Никто из людей, даже те, кто видел последнее, перевернувшее безмятежную жизнь граждан с ног на голову телешоу, не узнали появившихся из воздуха, настоящих виновников краха останкинского чуда архитектуры.
Впрочем, узнать их было сложно. Василий отчего-то совсем не был похож на себя, он предстал в виде пузатенького невысокого старичка-профессора в белом халате, пенсне, с окладистой бородой и металлической указкой. Ангел тоже вовсе не походил на небесное создание. Он появился в образе невысокого, худощавого и очень бледного молодого человека. Преобразившийся ангел нес перед профессором — Василием большой плазменный телевизор на треножнике. Никто, конечно же, не догадывался что телевизор этот на самом деле, как также невероятным образом изменившийся холодильник марки SAMSUNG. Единственное, что было общего между двумя электробытовыми приборами — марка производителя.
