Таня вздрогнула. Ее смущали комплименты миллионера, ей было неловко под испытующим, дразнящим взглядом его синих глаз за очками в платиновой оправе. Господин Верлен очевидно наслаждался жизнью в полную меру возможностей главы компании с миллиардными оборотами. Кроме того, он явно не упускал случая напомнить русским партнерам о дистанции между бизнесменом с тридцатилетним стажем и начинающими предпринимателями из пробуждающейся страны.
- Вам не трудно здесь без помощников, господин Верлен? - спросила она.
- Переводчик мне не нужен, - Верлен по-хозяйски раскинулся в кресле Ивана, словно сидел в собственном кабинете, - года три тому назад, то ли от скуки, то ли от предчувствия, что в России скоро настанут многообещающие времена для западного бизнеса, я на старости лет нанял преподавателя и, как видите, не так уж худо выучил русский язык. Все мои инженеры и специалисты по маркетингу либо в Монреале, либо в Петербурге, там же я оставил обоих секретарей-референтов. Пусть отдохнут несколько дней в этом замечательном городе. А мне, признаться, захотелось тряхнуть стариной, когда я разъезжал - когда в одиночестве, когда с молодым еще Артуром Рембо - в одиночестве по градам и весям, продавая то сухофрукты, то дрянной японский ширпотреб. Поверьте, это было нелегко, но я с удовольствием вспоминаю те годы. Где же ваши клиенты, господин Безуглов?
Стоило ему задать этот вопрос, как в двери постучались, и в кабинет вошел Тютчев, а за ним - Таня не поверила своим глазам - смущенная Света в темно-синем сатиновом халате и грубых рабочих туфлях. Под халатом, впрочем, переливалась лиловым и сиреневым подаренная вчера Таней блузка.
- Утром на собрании мы пригрозили бессрочной забастовкой. Директор, трусливый, как и все бывшие большевики, сдался. Фабрика теперь наша, Танечка!
Старшая сестра, не в силах сдержать своих чувств, кинулась к ней на шею и расцеловала. Господин Верлен, ничего не знавший, наблюдая за объятиями сестер с известным недоумением.
- Поль, - обратился к нему Иван Безуглов, - в России вам еще не раз доведется встретиться с небывалыми вещами. Как бы то ни было, позвольте рекомендовать вам вашего будущего партнера Светлану Алушкову. Несмотря на свой юный возраст, с сегодняшнего дня она стала заместителем директора швейной фабрики "Красная заря" по импорту и экспорту. А фабрика, по всей видимости, на днях заключит с нами договор о консорциуме и консультационных услугах. Мы готовы вкладывать средства в ее переоборудование и выпуск современных товаров. А вы, господин Верлен?
- Говорить об этом рановато, - протянул Поль, недоверчиво меряя взглядом юную заместительницу директора, - тем более, что я только что вложил порядочную сумму в совместный русско-канадский кинофильм... но в принципе я, разумеется, готов на любое плодотворное сотрудничество. Моя система магазинов готового платья нуждается в товарах, которые в Гонконге и в Корее с каждым годом шить становится все дороже. Россия, конечно же, могла бы занять их место. Сколько получают в месяц ваши коллеги, Светлана?
- Пока фабрика была собственностью правительства, им платили в месяц по две тысячи рублей, - сказала Светлана. - Теперь, когда мы сами себе хозяева, эту зарплату надо, наверное, как минимум удвоить.
Господин Верлен раскатисто рассмеялся.
- При нынешнем курсе доллара это было бы исключительно выгодно, - взгляд его, направленный на Светлану, был исполнен снисхождения пожилого, многоопытного бизнесмена к юному коллеге, - но не в моих привычках резать курицу, несущую золотые яйца. Если я буду финансировать переоборудование фабрики, то зарплата будет выше нынешней в четыре-пять раз. Это заставит ваших работниц держаться за свое место, не воровать и соблюдать трудовую дисциплину. Кто будет заниматься обоснованием с вашей стороны?
- Господин Тютчев уже составляет его, - сказала Таня. - юридической стороной займется Лермонтов, перевод на английский сделаем мы с Баратынским. Думаю, что через неделю оно будет готово.
- Отлично, - подытожил Верлен. - В таком случае сегодня мы съездим на вашу фабрику, посмотрим, в каком она состоянии, сколько потребуется вложений и во что... Кроме того, я полагаю, что господину Тютчеву и госпоже Алушковой-младшей следует присоединиться к вам, господин Безуглов, и к вам, Татьяна, в вашей поездке в Монреаль. Будет идеально, если вы пуститесь в путь дней через десять.
- Вы идеалист, господин Верлен, - сказала Света, ни разу не бывавшая за границей. - Нам нужно сначала получить приглашение, потом выездные визы, потому купить билет...
Таня пришла в полное замешательство. Иван действительно собирался в Монреаль, она занималась оформлением его паспорта. Речь шла о переводе денег и о переговорах по строительству в Москве такого же электронного завода, как в Петербурге. Кроме того, дотошный Безуглов хотел своими глазами убедиться в том, что груз кактусов будет должным образом перегружен и отправлен в Сеул. Хотел он и посмотреть на швейную империю Поля. Но ни разу не шло речи о том, чтобы взять с собой Таню. Что это? подумала она. Неужели после сегодняшней ночи чувства Ивана к ней переменились? Шепнул ли он о своих планах Полю? Или сам Поль хочет увидеть ее в Монреале? Но зачем же?
Тем временем Поль, по-отечески улыбнувшись юной Светлане, раскрыл свой кейс и достал из него объемистую папку. В папке оказалась пачка типографских приглашений в Канаду на бланках фирмы "Верлен и Рембо". Он разложил бланки на столе Ивана и вписал в них имена Тани, Тютчева и Светланы, а затем оттиснул на всех трех приглашениях круглую печать, извлеченную из сафьяновой коробочки.
- Как видите, - он протянул приглашения Ивану, - поскольку приглашаю этих дам и господ лично я, то фирма берет на себя оплату не только проживания, но и билетов через океан. И не вздумайте отказываться! - он предупредительно поднял свою пухлую белую ладонь и покачал ей в воздухе. - Я прекрасно понимаю вашу гордость, Иван, но, думаю, средств у меня в настоящее время все-таки побольше. А сэкономленные деньги пустите на премии своим сотрудникам. Вернее, сотрудницам.
- Я готов принять ваш щедрый подарок - в конце концов, свои люди, сочтемся, - сказал Иван, - но вы уверены в целесообразности этой поездки, господин Верлен? Я считал, что могу справиться с ней и самостоятельно. Вы же сами предпочитаете путешествовать в одиночку.
- Я старый человек, - сказал Верлен не без кокетства, - а вы молоды, вам интереснее делить свои впечатления с друзьями. Кроме того, у вас слишком много дел, чтобы забивать себе голову вопросами выкроек, фасонов, плотности ткани, количества ниток в утке и основе. Нет, Иван, не экономьте на специалистах.
- Таня нужнее в Москве, - сказал Иван, и эти слова обожгли ее, словно удар плеткой по лицу. Значит, она жестоко заблуждалась. Прошлая ночь ничего не значила, они по-прежнему босс и подчиненный, ничему романтическому не бывать между ними...
- Вы совершенно правы, господин Безуглов, - сказала она ледяным голосом, - я думаю, мне лучше остаться в Москве.
- Мы решим этот вопрос без господина Верлена, - резко сказал Иван. - А теперь мы с господином Тютчевым и со Светой просим у вас прощения. Нам надо отлучиться в банк утвердить кредит в рублях для нового предприятия. Господин Верлен, мой секретарь Таня к вашим услугам на этот час. Советую вам отобедать в кафе "Пречистенка". Мы подъедем туда ровно в два часа тридцать минут, и прямым ходом отправимся на фабрику.
Вскоре Таня с Полем уже сидели в уютном, полутемном зале кафе, решив ограничиться легкими закусками. Играла тихая музыка, в полутьме сверкали ряды бутылок на полке бара. Таня забыла свою обиду на Ивана, тем более, что снова чувствовала себя на работе.
- Что же заставляет вас вкладывать деньги в Россию, господин Верлен?
- Азарт, дорогая Таня, азарт и еще раз азарт. Ваша страна сейчас подобна Клондайку в годы золотой лихорадки. Иному золотоискателю достанется пуля в затылок, иной замерзнет, через силу съев последнюю ездовую лайку. Но третий, подобно вашему Ивану, заложит основание состоянию, какое есть сейчас на Западе только у Ротшильдов и Рокфеллеров. Вот что значит страна в момент великого перелома. Есть, конечно, и еще одна причина...
- Какая же?
- Я сразу решил иметь дело со Светланой, как только узнал, что она ваша сестра, что вы болеете за нее и, по всей видимости, оказываете ей протекцию. Полагаю, что и со стороны Ивана не обошлось без личных чувств - его фирма вступит в консорциум далеко не с каждым предприятием.
Откинувшись в кресле, Поль закурил сигару. Таня закашлялась. Наедине с Верленом ее с самого начала мучило безотчетное волнение. Разумеется, Поль годился ей в отцы, но только по возрасту. С первых мгновений вдвоем она ощутила на себе его зовущий, настаивающий, прожигающий насквозь взгляд, из тех, которые говорят больше, чем самые романтические слова, и понятны любой женщине, достойной этого имени. От всего облика Поля веяло богатством и самоуверенностью - но совсем не так, как от Ивана, предупредительного, вежливого, сдержанного. Удушливый табачный дым стелился по небольшому кафе возле Красной площади густыми клубами, и Таня еле удерживалась от того, чтобы попросить Верлена погасить сигару.
