Вообще-то, я не умею искренне злиться. Даже если человек попытается меня убить, а потом изнасиловать (нет, лучше наоборот!), даже тогда я не смогу его ненавидеть.
Пару дней назад еду в метро. Передо мной сидит в слюни пьяный длинноволосый мужик лет тридцати семи с банкой коктейля «Казанова» в руках. «Так вот для кого выпускают жуткое пойло с идиотскими названиями!» – подумала тогда я и улыбнулась. Все же маркетологи умные ребята! Престарелый хиппи воспринял мою улыбку буквально. Начал подмигивать и что-то говорить. Я отодвинулась. Тогда он потряс своей банкой в воздухе и плеснул из нее мне на сумку: «Вот так тебе!» – и довольный собой продолжил пить. Народ брезгливо расступился, устремив на меня выжидательные взгляды…
Внимание, вопрос: что бы сделали вы в такой ситуации? Время реакции – пара секунд. Нужно что-то сказать или дать в рожу, отреагировать в общем.
Я, признаться, тоже растерялась. Мы никогда не бываем готовы к хамству. Сказала первое, что пришло в голову: «Это ничего, что вас никто не любит. Может, стоит бросить пить и постричься?» Люди вокруг заулыбались. И мне тоже стало смешно.
Этому приему меня пару лет назад научила вдова Леонида Гайдая Нина Гребешкова. Та, что в «Бриллиантовой руке» играет жену Никулина. Милейшая жизнерадостная женщина сказала: «Когда человек делает вам гадость, говорит обидные слова, никогда не принимайте это на свой счет. Думайте так: этот поступок – факт не моей, а его биографии, и пусть весь негатив останется с ним». По-моему, гениально!
В понедельник Танькин муж засветил ей кулаком в челюсть, а в среду подарил серьги с бриллиантами. Вот это, я понимаю, любовь! Хорошо, что я не ношу золото, а то бы точно позавидовала.
– Вообще, Танюсик, по имени СерГЕЙ сразу можно было догадаться, что будущий муж окажется пид%расом. Хоть бы ты на картах погадала перед тем, как в Париж с ним ехать.
– В Париже все пид%расы кажутся принцами. И даже маленький член вроде как достоинство. Думаешь, ничего, что он тонкий, зато с анальным сексом проблем не будет. Романтика, твою мать!
– И что будешь делать после этого грубого подхалимажа? Опять передумаешь разводиться? Я вот тоже однажды поддалась на романтику. В первый день знакомства Макс порвал на мне колготки. Я подумала: ух ты, какой страстный и изобретательный парень! А он, оказывается, какой-то фильм голливудский перед этим посмотрел. Ненавижу гребаный кинематограф! Он рушит наши жизни.
– Ох, Ирусик, я теперь чрезвычайно настроена на деньги. Хочу, чтоб мужик купил мне квартиру. Хоть что-то постоянное будет в жизни…
– Тебе проще. Я вот мечтаю, чтобы пьяный Брэд Питт слизывал малиновое варенье с моих ног и читал Маяковского. И хер с ней, с квартирой!
– Я же теперь начала по закрытым элитным клубам ходить. Там такие экземпляры встречаются! Некоторые по три тысячи баксов за ночь предлагают!
– Ты проституткой, что ль, хочешь стать?
– Почему проституткой? Просто мне деньги нужны. А ты бы за три штуки отказалась отдаться столетнему толстому папику?
– Мне такие деньги никто не предложит. У меня на лице написано: «Я знаю таблицу умножения и логарифмы!» Меня можно за эти деньги или убить, или… Нет, лучше убить.
– И все же я мегасексуальна в этом платье, – Танюсик любовно одергивает на себе балахон чудовищной аляповатой расцветки. – Ты не находишь, что я – воплощение всех человеческих страстей и желаний?
– Абсолютно точно, – ржу я.
* * *
Вечером мы встречаемся с друзьями Макса в кафе. Какая-то гадина притащила с собой чертовски милую девицу. Ангельское личико, длинный полосатый шарфик и аппетитный голый живот. Лет 18, даже противно. Наши мальчики заметно оживляются, принимаются рассказывать о производстве легированной стали и турбодвигателях (ну чем еще покорить невинное создание!). Девчонки потихоньку напрягаются, заказывая двойные порции виски, а я тихо хихикаю. Подсаживаюсь к красотке, чтобы познакомиться. Мы находим кучу общих интересов: она всерьез обеспокоена проблемой морщин и целлюлита, а я объясняю ей, как сделать модный перстень из проволочки от шампанского. Потом учу варке губной помады в столовой ложке для получения нужного тона, провожу экспрессэкскурс в историю электронной музыки, в заключение засовываю палец в рот и делаю «хлопушку», и через полчаса я – ее кумир. А вы думали – я покроюсь пятнами злости и забоюсь конкуренции?
Девчонка не совсем понимает, говорю ли я с ней всерьез или просто развожу. Я не понимаю этого тоже, но все заканчивается более чем прекрасно. Через полчаса девица признается, что парни ее не интересуют. Она – лесбиянка! Подружки за столом облегченно выдыхают, и мы весело напиваемся вусмерть.
В этот вечер я вспомнила фразу Алисы Гребенщиковой про то, что она «не идеальна, зато уникальна». Знаете, поблизости всегда найдется десяток сногсшибательных красоток, сексуальных кошечек и просто девчонок, которые моложе тебя. Но это вовсе не означает, что ТЫ – не самая лучшая. «Ты УНИКАЛЬНА, а потому идеальна», – я бы сказала так. С кривыми зубами, неопрятным маникюром и в поношенных джинсах ты все равно можешь быть невероятно офигительной. Просто потому, что так оно и есть. И если кто-то попытается разубедить тебя в этом, просто убей его!
В моей жизни нет ничего, что могло бы ее омрачать. У меня нет ценных вещей, которые страшно потерять, я не слишком дорожу своей работой, не стремлюсь прославиться и не общаюсь с теми, кто хочет подорвать мою веру в себя. Не извожу себя самокритикой, когда мужчина не хочет со мной переспать (потому что они все мертвы уже), не парюсь насчет возраста, веса, длины ногтей и белизны зубов. Потому что меня и так все любят, а кто не любит, тот идиот. Ведь я распрекрасна! И если я захочу быть худой, я буду, а если влюблюсь, никто не устоит перед моей любовью.
Я часто говорю себе: «Меньше думай! Поддавайся импульсам, это – единственное, чему можно доверять». Только так можно стать по-настоящему счастливой!
А еще я всегда ношу с собой в сумке парочку чупа-чупсов. Не могу смотреть, когда люди плачут в метро или на улице… Или ребенок закатывается в истерике в каком-нибудь магазине. Тогда я даю ему чупа-чупс, и он начинает улыбаться. Так приятно делать людей счастливее хотя бы на один леденец!
Приснилось сегодня, что в каждого человека во сне из космоса закачивается программа на следующий день. Иногда мы видим ее кусочки. А если не поспим ночку-другую, то места себе не находим и как будто не живем полноценной жизнью. И вот один мужик вообще перестал спать и увидел, что наш мир совсем не такой. Он понял, что необязательно каждый день ходить на работу. Без этого тоже можно нормально жить. Он понял, что мы стараемся заработать больше денег, чтобы посмотреть новую серию «Шрека» и сводить детей в кафе, а потом съездить на Бали… А на самом деле ничего этого не существует. И если взламывать программу каждый день, то можно каждое утро просыпаться в разных странах разными людьми.
Прикольный сюжетец для киношки.
У меня был начальник – восточный мужчина, для которого все бабы – дуры. Я его ненавидела. И меня это жутко угнетало.
Однажды я написала материал про разбившиеся самолеты в Домодедово. Помните, когда два сразу взорвались? Ну вот. Среди погибших обнаружилась пара молодоженов, которые поженились буквально за три дня до полета и отправились в свадебное путешествие. И оказались на небесах… В общем, я уговорила родителей быстренько проявить фотопленку и напечатать нам фотографии этих ребят. Чтобы опубликовать в газете. Родители мечтали о мести всем и вся, поэтому выполнили просьбу. Я прилетаю в редакцию. Находка! Эксклюзив! А редактор так смотрит сквозь меня и говорит, что фотка не встанет, потому что нету ни хера места на полосе. Я захлебываюсь эмоциями: «Я думаю, что ее нужно обязательно ставить! Разве вы не понимаете?» – «Думать, – говорит начальник, – не ваша забота. Вы идите работать, а думать буду я».
Не то чтобы я обиделась. Просто перестала воспринимать этого человека. Если бывает высшая степень презрения, то я ее испытала.
* * *
Прошло два года. Корпоративная вечеринка. Я пролила вино на коллегу, а поскольку вино было красное, а рубашка – белая, надо было срочно замыть пятно. Снимаю с мужика рубашку и бегу в туалет. Включаю воду, закатываю рукава, думаю: «Бля, что же делать дальше?» И тут заходит тот самый начальник, берет у меня рубашку и говорит: «Ир, давай я постираю. Иди к столу». И реально начинает стирать.
И тут меня пробивает. Из глаз льются слезы. Я говорю: «А вы знаете, что я вас два года ненавижу? За ту фразу про „думать“… Простите меня, пожалуйста!»
Он слегка подофигел, потом обнял меня и говорит: «Да ты чего! Я и не думал, что ты на такое обидеться можешь! Дура ты, Андреева!» И с тех пор мне реально стало легче. И мы улыбаемся друг другу, вспоминая эту историю. И я теперь никого не ненавижу. Вот.
