— Дай собаке сырка.
Три рыбки одна за другой мягко шмякнулись о песок. К ним было кинулись мощные бурые похожие на медвежат-двухгодков псы, но Гошка цыкнул на них, и они нехотя отошли от старухиной спутницы. А та, опасливо порыкивая, стаскала рыбу в кучку и, навалившись на нее грудью, принялась за трапезу.
В душе я порадовался — вот еще один добрый обычай сохранился неизменным у моих земляков. Вспомнил, как вот так же пацаном прибегал к парусным подчалкам и неуклюжим неводникам, причалившим к берегу, и так же говорил: «С удачей!» и проще, где-то услышанное: «Бог помощь…» или, мальчишески-простодушное: «Ух ты! Скоко рыбы наловили!» И обязательно какой-нибудь хмурый, заросший щетиной дядька вдруг, просветлев лицом, подзывал меня: «А ну, малец, давай тару», — и накладывал рыбы сколько влазило в суму Но и у тех, кому помогали, хватало совести — мы никогда не приносили больших мешков. Вот и старухина авоська явно была рассчитана на три-четыре хвоста, где-то на один «рыбный день». Гошка, запихивая туда еще одного щекуренка, ворчал:
— Ведь наказывал тебе, приноси большой. Знаю же, старик болеет. А ты чего мне подсунула, взяла бы больше: подсолила, подвялила — все лучше.
Старуха, соглашаясь, кивала:
— Уле сово, хоросо. Летусий рас моя принесет. Тарик уле рукается, скасала: «Сачем мноко перет, какой шадный моя шонка».
— Ты вот лучше ему скажи, чтобы меньше принимал, ему, вредно — старый ведь, больной.
— Коса, моя не лусает, пусть твоя скаши.
— Ладно скажу. Толку-то. — И, показывая бесполезность будущего разговора, Гошка махнул рукой, в которой держал распластанную рыбину, и она так же безнадежно мотнула толстым двуперстным хвостом.
Старуха дождалась, пока собака доела рыбу и, согнувшись, медленно побрела наверх, в поселок, по самодельному, из выловленных в море плах, Гошкиному трапу. Повеселевшая собака взбежала раньше и, топчась и повизгивая, ждала женщину, казалось, будь у нее руки, она бы сейчас кинулась поддерживать свою благодетельницу.
Прискакали шустрые голенастые Гошкины девчонки и утащили еще несколько сырков, для кошек.
Я засмеялся:
— У нас так от улова ничего не останется.
Но мою шутку не приняли. Гошка указал ножом на груду рыбы, вываленной в песок, мол, давай разделывай, с укоризной выговорил:
— Ты забыл, как сам здесь околачивался?
Я промолчал, поняв нечаянную неуместность своей шутки.
Все я помнил. Иной раз добытчики приходили с моря почти ни с чем, но и тогда мне давали рыбы, даже если не хватало другим, — люди знали, кому как живется, кто может подождать, а кто и нет.
Отлив обнажил давние язвы — битое стекло лежало сплошным мозаичным настилом. Казалось, кто-то задался целью засыпать дно бухты бутылочным стеклом. Оно скрипело под литыми подошвами резиновых сапог и неприятно холодило кожу пальцев при неосторожном прикосновении, когда прополаскивали очередную распоротую рыбину.
— Вот так и бьете посуду? — интуитивно стараясь отплатить брату за выговор, спросил я.
— А кто их знает?! — зачертыхался он. — Я лично свои собираю и сдаю, если принимают. А народ попривык, вот и разбрасываются. Видишь ли, стыдно им на пункт ходить, а этот кавардак смотреть не стесняются. Дети тоже в мамок и папок удались, не заставишь подобрать. Вельветовые техасы с трубовозов по двести рэ они носят, а под ногами деньги подобрать ни в какую. А вот мы готовы были сдавать, да некуда было. Помнишь, вы у моряков по три копейки за штуку аж семьдесят рублей заработали.
И это я помнил. Как хранили бутылки на чердаке, как перед этим мыли их в ручье, как уговаривали возчика из рыбкоопа дядю Сеню увезти наш груз на пирс. Как, наконец, получили заработанное у развеселой, раскрасневшейся на ветру бабенки там же на причальной площадке. Витька тогда купил сестренке платье к первому сентября, а братишке кирзовые сапоги. Отец так пил, что даже на это не хватало получки. А я с гордостью отдал деньги матери. Помню, память еще не отшибло — они тогда оказались как раз ко времени. Я задумался и все скреб и скреб уже добела выскобленное рыбье нутро.
Гошка, наверное, краешком глаза следил за нами и сердито сказал:
— Чего растрепались? Ты, я смотрю, Серьга, отвык от нашей работенки?
Что я мог ответить — конечно, отвык и, явно, выглядел рядом с Гошкой и братом этакой мокрой вороной. Это заметил даже сынишка и сказал мне:
— Пап, а дядя Миша уже три рыбы почистил, а ты одну.
Я прикрикнул на него, чтоб не болтался под ногами, лучше бы познакомился с девчонками, Гошкина старшая была ему ровесницей. Сын обиженно отошел и стал наблюдать за собаками. Они не дрались и не выхватывали куски друг у друга, каждая ела то, что ей бросил человек. К этому северные собаки приучены со щенячьего возраста. Такой регламент — жесткая необходимость, которую хозяин насаждает, иначе и упряжки не получится. А в ней соблюдается строгая иерархия, где вожак, это вожак, ведущие есть ведущие, а пристяжные и малолетки — совсем другой ранг. И владелец кормит собак соответственно — лучшие куски достаются вожаку и главным тягачам. Остальные собаки на этот порядок не покушались, прекрасно понимая, от чего зависит хозяйская благосклонность, и если решали между собой какие-то свои, сложные собачьи проблемы, то подальше от глаз и ушей людей.
Собрав выпотрошенную рыбу в большие полиэтиленовые мешки, поднялись в поселок. Дома у Гошки меня поругали его мать и жена за притащенных ершей. Возни с ними, в самом деле, было много, но все же через час в эмалированном ведре забулькала уха, уже пахнущая луком и лавровым листом. А потом мы сидели за столом, уставленным тарелками с подернутой пленкой ухой, а посредине, на керамическом блюде, разинув рты, лежали икряные ерши. В сковороде, еще шкворча, утонув в собственном жиру, веселили глаз золотисто-коричневые кусочки пыжьяна. И тут же, у края, на доске для резки хлеба, Гошка строгал муксуна, заранее замороженного в холодильнике на айбат. Я поинтересовался у забежавшего попить сына, не хочет ли он спать, но тот помотал головой и, сообщив, что его уже покормили, опять отправился во двор.
— Ну, за уху, за улов, за твой приезд, — поднял Гошка хрустальный стаканчик.
Солнце приподнялось над подоконником и, заглянув в окно, удивленно скользнуло по нашим лицам. Наступило новое утро.
