Джон "промотал пленку" и послушал снова, чтобы понять смысл слов. Он встал и подошел к ее столу. Келли крупным почерком черканула номер палаты и отделение на листочке. Буквы были так небрежно выведены, что не походили сами на себя. Джон даже улыбнулся.
Ее пальцы чуть толще тонкой шариковой ручки. Кожа идеально гладкая. Под левым указательным пальцем - темная родинка, кто бы мог подумать! Родинка, но чуть побольше, есть еще и на ключице, и это ее смущает. Она постоянно прикрывает свободной ладонью то местечко. Скромность отложного воротника с закругленными концами была бесполезна, пока он открывал такие красивые ключицы.
- Вот. Бумаги в желтой папке с его фамилией. Сделайте ксерокопии.
Он молча послушался.
- Верней, я сама!..
Поздно, он уже подошел к ней с этой стороны стола, чтобы встать ближе к ксероксу. Она сложила руки на груди, но совсем не нервно или испуганно. Каждое ее движение всегда отличалось плавностью, и сейчас мужчина ненавидел, что все это замечает. Он нагнулся к аппарату и начал не спеша копировать.
- Можно подойти с другой стороны, - недовольно поежилась девушка.
Как же ей сложно выходить с ним на контакт, будто с другой планеты! Однако после идиотского нападения Стоуна ее чувства пришли в дисгармонию. Как волнующаяся в чаше вода: не может успокоиться и замереть, но и не выливается. Ившем повернул голову к ней:
- Желтая папка на полке рядом с вами, вот и сократил путь. Лень обходить этот длинный стол.
- "Лень обходить" ему...
Нельзя говорить тихо, когда их лица так близко, но это всего лишь теория поведения.
Она отодвинула кресло впритык к стене. Расстояние между ними уменьшилось лишь на пару сантиметров. Их рукава соприкасались, потому что левой рукой он держался за подлокотник. Он ощущал мягкость бархата собственной кожей. А если чуть-чуть наклониться, можно поцеловать эту родинку, которую она снова попыталась спрятать, заметив его интерес.
- Столько беготни всего лишь из-за наследства?
- Это сложное дело. Отец не оставил братьям Веровски завещания. А квартирка занимает целый этаж.
- Разве она не полагается старшему?
- Они близнецы. Тот, кого считали младшим, и подал заявление.
- Многодетная семья, - хмыкнул Ившем, положил новый лист для копирования и посмотрел ей в глаза.
- Действительно, ведь у них есть еще и младшая сестра.
- Удивительно.
- Ничего удивительного... - она запнулась, зрачки чуть расширились - это нельзя проконтролировать. Конечно, Ившем знал, что покойник Веровски - начальник полиции, следовательно - не пьет максинал. Вот и с рождаемостью у них в семье все ок. Но Келли-то не должна проговариваться. - В чудесах нет ничего удивительного. Гораздо больше впечатляет, когда приложены огромные человеческие усилия.
Пока говорила, она несколько раз моргнула. Очень хорошая игра - лжецы обычно не мигают. Вот только не стоило опускать ресницы через равный диапазон времени. Но на большом расстоянии собеседник ничего не заметит, а на близком - заподозрит только такой человек, как Ившем.
- Трое детей - это и есть огромные человеческие усилия, - улыбнулся Джон. - Можете понимать превратно, - позволил он и посмотрел на губы со свежим слоем красной помады, в глубокие карие глаза, потом снова на губы.
- Копия готова.
- Знаю, - он ухмыльнулся и повернул голову. Как только не заскрипела сопротивляющаяся шея? Собрал бумаги и поскорее пошел к выходу. Вырваться из плена легких духов бывает тяжелее, чем из забитого гроба.
- Джон, - позвала Келли, и он вздрогнул и замер, не оборачиваясь. Впервые обратилась по имени.
- Да не волнуйтесь вы так, - подсмеялась она. - За мной был должок. И я не расскажу о вашей маленькой тайне.
Он вышел, не хлопая дверью.
Должок - это застуканный поцелуй, а маленькая тайна - то, что он не пьет таблетки. Поэтому ему сложно контролировать влечение.
За все пять дней работы и несколько месяцев слежки этот день был самым трудным. Джон жалел, что не поцеловал ее. Что она сделала бы? Бросилась в туалет? Очень любопытно узнать. За всю жизнь это были самые трудные двенадцать минут.
Как только за Ившемом закрылась дверь, с лица Келли исчезла насмешка, и она прилегла на стол. Не хватало только усложнять жизнь еще одним мужчиной! Разве мало их, таких же обаятельных и притягательных? Те же самые охранники в своих формах, с мужественными фигурами, высоченные амбалы... Келли, на самом деле, не видела ничего приятного в этом описании. Таких мужчин может быть очень много, а по-настоящему... Какой? Не любимый же... Может, красивый? По-настоящему красивый мужчина для каждой женщины только один - будущий муж. Келли тихо рассмеялась своей "законопослушности". В любом случае, ей надо избавиться от Питера, и есть еще Джеф.
- Черт, не размышлять же мне о распрекрасном Ившеме целый день! - она скомкала листочек с координатами Веровски, которые стажер просто запомнил, и выкинула в мусорную корзину.
Спасти от мыслей о нем могли только проблемы. Майкл дал на размышление целую неделю. Чтобы она от всей души понервничала и сдалась под воздействием нервного срыва! Келли была согласна еще в то утро. Прошло несколько дней, и она была не против отдать не только остров, но и все сбережения и свое тело, в конце концов. Какая разница? Ее все равно выдадут замуж за первого попавшегося! Лишь бы жить! Андерсен лениво дремал в кресле, от ОП нет ни весточки, и ни одного посетителя из Львиного города.
Ложная тишина...
Келли просмотрела сегодняшний график босса и удивленно округлила глаза: свободный день, ни одной встречи, кроме Веровски, с которым разберется стажер. Она пошла к Андерсену. Он читал газету. За этим занятием бессмысленное лицо босса всегда приобретало не свойственную ему серьезность и задумчивость. В такие моменты он даже нравился Келли.
- Что, детка?
Как она ненавидела это обращение!
- Веровски попал в больницу, встреча отменяется.
- Билл или Росс? Все время путаю этих засранцев!
- Билли. На сегодня больше ничего нет, Джеф.
- Ты что, забыла? Я просил не загружать четверг.
- Да, все помню, - не смутилась девушка, хотя все было наоборот.
- Едем к Бэрроузу, детка.
Она ласково улыбнулась.
- Пойду, надену плащ...
Когда он вышел в приемную, она была уже готова. Через общий отдел, гардеробную и охрану они вышли на улицу, почти безлюдную в этот час.
- Все звонки автоматически будут переадресованы на мой сотовый. А где стажер?
- Отправила с поручением. Веровски просит копии документов - совсем не разбирается в праве наследования.
- У нас есть шанс ему помочь?
- Если показания свидетелей подтвердят, что он родился раньше брата. Надо встретиться с акушеркой и медсестрами.
- Ившем?
- Не доверяю! Ему лучше заниматься бумажной рутиной в приемной. Я за Сибилл Мэллерс. У нее есть ребенок, значит, она разбирается в тонкостях, которые не известны мужчине, и знает порядки в роддоме.
- Пусть так и будет, поручи сегодня или завтра утром. Если она занята, пусть ее делом займется кто-нибудь другой.
- Да, занята. В Палате Представителей сообщили о новых изменениях в законодательстве. Что-то о комендантском часе и режиме работы. Она должна быть там. Я освобожу ее.
Он кивнул, рассеянно теребя пряжку ремня на бежевом плаще.
Моросил мелкий дождь, но озоном пахло, как после сильного ливня. По соседству желтело одноэтажное здание - Палата представителей, куда граждане обращались по любому вопросу. Представители рассматривали их заявления, предложения и жалобы, чтобы самые важные направить кому-то из ОП. Также они оглашали решения ОП всенародно.
За Палатой представителей стоял маленький домик с голубыми стенами, совсем не видимый с этой стороны. Только вокруг него росли единственные в Нью-Тауне зеленые деревья - ели. Заборчик и низенькие ворота были выполнены методом художественной ковки. Мастера изобразили потрясающих птиц с изящными тонкими клювами и длинными цветными хвостами. На Земле-2 таких существ не было, как считала Келли. Еще в школе они проходили обитателей планеты, и этих она не заметила ни среди диких животных, ни среди домашних, которых разводили в огромной ферме за городом. Это был "Ювелирный дом Бэрроуза" - семейное предприятие, существующее, как говорит нынешний глава, три столетия. Потому что основатели - жители старой планеты. Одни из самых влиятельных людей.
Они дошли до ювелирного за пять минут, а на входе столкнулись с высокой худощавой женщиной с очень светлыми глазами. Не просто серыми, а какими-то стеклянными. Она нервно поправила шарф, который накинула на черные с проседью волосы, и чуть покраснела, столкнувшись с немигающим взглядом Келли.
- Здравствуй, Джеф. Доброго дня, Келли!
- Как Чарльз? - тихо спросил босс, пожав протянутую руку дамы. Элизабет выглядела такой же больной и уставшей, как ее сын.
- Сам знаешь. Келли... Мне очень неловко, - это было ее извинением за синяки и страх!
