— А я… машину не закрыл.
— Фигня!
— Украдут.
— Кто? Волки? Здесь никого нет: вся Польша бухает, граница на замке.
Водки, конфискованной за год, — море. Я залез в свою машину и уснул. Проснулся второго января, будит меня вторая смена:
— Что стоим?
Я отдал свой талон, хочу выехать, а с таможни не выпускают: талон от первого января, а сегодня второе. Кое-как с панами разбрехался.
Заезжаю в Германию. Встал на стоянке, спать хочу. Такой покой кругом — труба! А машина моя дареная, мне ее мой друг-немец подарил. Без базара!
Я сам выбрал, а он оплатил, позднее ее отогнали в Россию. Сплю, вдруг стук в окно:
— Кто там?
— Ich bin Kriminalpolizei!
Ого! Открываю окно.
— Was ist los? Warum schlaffen Sie hier? Ihr Fahrerschein, bitte. (Что случилось? Почему спите здесь? Ваши права, пожалуйста.)
— Да я на работу еду. Устал.
Отдал ему все документы, а прав нэма! Какие у бедного еврея права? Только ксерокопия.
— Wo ist Original denn? (А где же оригинал?)
— Дома оставил. Честное слово! Потерять боюсь.
— Schon gut! Gute Nacht! (Ладно уж! Спокойной ночи!)
Первая моя спокойная ночь на земле.
— Привет, Рыжий! С тебя двадцать пять тысяч баксов. Желательно наличкой.
Ach so!
Ну, я же жопой чувствовал, что именно в эту минуту мне нельзя выходить из посольства. Но я же всегда пру на «красный»! И пошел-то за вшивой ручкой. Там, в этом посольстве великого народа всего две ручки к столу прикручены, и хохлы за ними в очередь выстроились. Вот я и не вытерпел, вышел к машине за ручкой.
А тут «хонда-цивик» подкатила и — привет, Рыжий! Я его сразу, бандита, узнал, и сестру его бандитскую в машине узнал, и жену тоже узнал. Всех узнал. Ну, удивился — не удивился: подумаешь, звезда с неба! Так, чуть-чуть, конечно. Венчика, бандита, я хорошо знал. Он ничуть не изменился, потолстел разве что. Говорит:
— Садись в машину.
Я обрадовался, конечно:
— Счас! Подождешь… Я только в посольство документы сдам.
Он так любезно предложил:
— Давай мне паспорт.
— А у меня нет паспорта и прав нет, ничего нет. Все во Франции, в надежных руках.
Сел я в его машину. Он у меня пошарил в карманах. Крутой же! И даже польстил, гад:
— Я тебя долго искал, пять лет искал. Мы долго не виделись — туда-сюда… То, что тебя на родине ищут, это ты, конечно, знаешь. Ну, что будем делать с тобой? Поедем обратно на Украину?
— А хрен, у меня паспорт сперли.
— Сделаем!
Он был, как всегда, очень дорого одет, и машина у него дорогая, третья модель «хонды», последняя перед самой новой. Жена у него перекрасилась в черный цвет. В общем, все к лучшему.
Венчик назвал себя вице-президентом какой-то фирмы, что-то вроде «Гуманитарная помощь пореформенной России от голодающей Украины». Он тоже жил на ПМЖ в Германии, не поймешь, по какой линии, но с родиной связи не терял.
Подсунул мне бумажку:
— Пиши, Рыжий. Сколько там с тебя?
— Ну, двести баксов.
— Так, ты мне должен за пять лет. Пиши расписку на двадцать пять тысяч. Нет, на пятьдесят! Если не отдашь мне в срок, я ее на Украине продам за двадцать пять, а они с тебя возьмут пятьдесят. Ясно?
Я написал, что выплачу ему за шесть месяцев. Но все это — фуфло. Теперь он будет меня доить до крови. Когда я ему расписку отдал, он тут же заявил, что шесть месяцев много и он ждет деньги через неделю. Дурдом!
— Рыжий, только не убегай. Увезу тебя тогда на Украину, домой, к маме, там из тебя, как из Буратины, все денежки вытрясут.
Потом совсем уже пургу погнал: мол, он только что из полиции, отсидел там три дня за убийство одного жмурика и теперь ему все по фигу Что спокойно умереть мне не даст. Если очень не хочу на Украину, он может меня отвезти в Бельгию — на органы.
Договорились, что я ему позвоню. Ну, я и позвонил. В полицию. В Пюрмонте. Немецкой полиции я верю, ее за тысячу краденых баксов не купишь.
Немцы поначалу шутили, хихикали между собой по-немецки, но после первого же звонка Венчика, как только переводчик перевела им его слова, они поняли, что это — самый настоящий русский анекдот. А к русским анекдотам здесь относятся серьезно.
Дело сразу же передали хамельнской полиции под контролем Ганновера.
Полицаи мне сказали, что я ценный свидетель и должен делать все, что мне скажут. А должен я для начала позвонить Венчику, что готов отдать ему только четыре тысячи марок, а больше у меня пока нет (и в хамельнской полиции тоже) и обязательно добиться, чтобы этот бандит мне вслух поугрожал.
Венчик сказал, что ему на все насрать, что сначала он возьмет эти деньги, а потом остальные. А вот если он увидит, что я исправляюсь, он даст мне работу и машину, что я буду получать тыщ пять в месяц, отобью все бабки, и все будет о’кей!
Я никому из этой шайки не верю. Я этих бандитов давил и всю их жизнь давить буду. Теперь мне полиция много чего разрешила. Не приведи господь ему со мной снова встретиться!
Кстати, угрозы я от него добился:
— Если ты, Рыжий, на встрече не отдашь бабки, или мой курьер Серега промотается зря, или подсунешь «куклу», или будет полиция, запросто можешь переселиться на Луну!
Серега должен был приехать в среду. Венчик его описал так: два метра красоты и полный рот золота. Встречу назначили на пюрмонтовском вокзале; после передачи бабок мы должны были вместе с Серегой позвонить Венчику из автомата.
А в этот день у него был день рождения, об этом мне сказали в полиции. Венчик справлял его в общежитии, так я ему торжество испортил.
На задержании было десять машин и тридцать полицейских в штатском. Четверых я знал лично. Сергей прибыл, но не на «мерсе», а на «гольфе». Я полицаев предупреждал, что Серега может приехать с Венчиком и тот будет где-то поблизости. Я же знаю стиль наших бандитов: когда и кому они доверяли свои бабки? Но полицаи успокоили: нигде около вокзала ничего похожего на Венчика нет.
Группа захвата мне понравилась: все с пистолетами «вальтер», только «вальтер». У кого — в кобуре, у кого — за спиной, у кого — просто за пазухой. Лица у всех злобные, но добродушные.
Серегу поймали просто: подошел полицай, приставил пистолет ко лбу, Сереге заломили руки и запихали в машину. Представляю, как его там втрое сложили. Меня к делу не допустили: ценный свидетель! А зря! Чего меня жалеть?
Серега ни от чего не отказывался и не сопротивлялся. От переводчицы я узнал, что он в полиции очень расстроился, даже всплакнул. И было от чего: еще на Украине отсидел в тюрьме восемь лет. У него нашли персональ-аусвайс: он, гад, гражданин Германии, а я еще нет! Аусвайс наверняка купленный. Серега весь в наколках — настоящий связной.
Мне предложили поменять квартиру за счет Германии и при встрече с Венчиком, который срочно эмигрировал обратно на Украину, разрешили обороняться всеми доступными средствами. Но лучше при свидетелях, а еще лучше оставить его в живых для дачи показаний в мою пользу.
Я не спорю, я законопослушный пээмжист Германии. Скоро готовлюсь вступить в гражданство, а украинская мафия мешает моей постоянной жизни на обетованной мною земле. А я не хочу бояться какого-то Венчика, хотя у него от шеи до жопы во всю спину вытатуирован офигенный разноцветный дракон, горящий в собственном огне!
Часть вторая
ХЭЛЛО, РЫЖИЙ!
Ну, ты, Рыжий, таки догавкался! Прознаменитился! На улице уже незнакомые немцы спрашивают:
— А что будет дальше, Herr?
Или:
— А что было до, Herr?
Им это интересно, а мне — нет. Что было, то и будет, и ни хрена больше.
А вот кто мне объяснит: почему, когда ракету в Космос запускают, с конца считают?
— Десять… семь… два… ноль — звездец!
Я как-то попробовал перед запуском своего «форда» так считать:
— …Восемь… пять… один… минус двадцать…
Досчитал до точки замерзания молекул, до минус двухсот семидесяти. Так он, гад, не то что не взлетел, даже не завелся. Ну, думаю, видно, эти космонавты только до десяти считать умеют, как татаро-монголы. Начал считать по-русски:
— Раз… пять… двадцать пять — один хрен, не взлетает!
Залез в мотор, и при счете триста… да нет, не завелся. Но на трубке, по которой из бензобака бензин идет, я заметил следы чьих-то зубов: здоровенные, блин, такие зубы — с ноготь! — и трубка вся изжевана и прокушена.
И думать нечего — вампиры. А что? Это ж Германия, страна аккуратная, народ смирный, кто тут кого есть позволит, вот вампиры и питаются сырым бензином. Раскачал я машину: не, бак полный. Че он его, мерзавец, не выпил? Да просто не успел присосаться. Я считать кончил.
В Германии самому машину чинить строго запрещено, только на автохаусе и только за деньги. Каждый немец хочет жить и умереть за свой счет, и все дают друг другу заработать, поэтому ничего не делают сами, а по любому поводу бегут к специалистам. А то посадят тебя на голый «социал» и будешь жить, как простой советский главный инженер, а немцы так жить не хотят.
