– Да ладно, всё будет нормально. Не переживай. С чем приехал-то?
– Нам через полчаса надо встретиться с Никитосом. Он не сильно доволен.
– Никитос? У меня дел ещё много сегодня. Может, ты один?
– Нет, дорогой мой, мы вдвоём его запутали, получили бабки, а теперь ты мне предлагаешь одному с ним разбираться?
– А чем он недоволен-то? Ты же мне показывал мероприятия по заводу, прессу, Интернет?
– Ну, значит недоволен. Поехали, тут недалеко, на месте расскажу. Мы уже почти опаздываем.
Приехав в «Павильон», мы заняли стол у крайнего слева окна, и пока Сашка кому-то названивал, я смотрел на Патриарший пруд и думал о том, как отвратительно разворачиваются события. С одной стороны, вроде бы вся моя группа создавала определённое движение информации. Мне удалось выгнать большую половину старой команды, набрать молодых ребят, заставить департаменты координироваться между собой. Но, в итоге, вся наша деятельность рождала только Большой Шум. Тогда как, изначально, все ожидали больших проектов. Все последние месяцы я жил со странным ощущением наблюдателя пьесы. Я видел движения героев, слышал их монологи, знал, к какому финалу они идут. Единственное, что я не понимал, как они все это исполняют. Я понимал направления движения медиа, но не чувствовал, как ею управлять. Кажется, что я стоял на пороге, но, в конечном счёте, оказывалось так, будто я прочёл учебник, но ни черта в нём не понял. Дважды два – это четыре, но вот только как это получается? Понимаете? Я нет. Странная пьеса выходила…
– …пьесы.
– Что?
– Антон, я говорю, что попали мы по ходу пьесы. Чую я, что Никитос едет требовать бабки назад…
– Почему такое мнение? – задаю я этот нелепый вопрос, пытаясь переключиться с одной своей проблемы на другую.
– Никитос сказал, что хочет поговорить о «целесообразности инвестиций».
– О, как! – вырывается у меня. – Нормальный оборот. С каждой встречей у Никитоса появляются все более отточенные формулировки, тебе не кажется? Может, он работает над словарным запасом с преподавателем?
– Может, и работает. Вот только с нами он, кажется, работать не собирается. Когда Никитос изъясняется такими фразами, жди проблем.
– Ну ладно, погоди, погоди. Он ещё нам ничего не сказал.
В этот момент я вижу, как в зал входит сам Никитос, вращая головой по залу в поисках нас.
– Здорово, Никита.
– Привет, брат. Хорошо выглядишь, – машем мы ему,
– Похудел! В спортзал ходишь?
– С вашей работой похудеешь без спортзала.
– Да ладно! При чём тут наша работа?
– Вот как раз хочу об этом и поговорить.
– А что, есть проблемы какие-то? – картинно развожу я руками, обращаясь к Саше. – А почему мы не знаем?
– А чо, по-твоему их нет? – говорит Никитос.
– Нам кажется, что все по плану идёт, – так же косит под идиота Саша.
– Вот я и хочу поговорить за ваши планы. Время идёт, мы бабки палим, а результатов пока ни хуя нет.
– Может, поесть закажем сначала? – спрашиваю я.
– Жрать неохота. Я только кофе буду, так что давайте сразу о деле.
– Ты лучше скажи, чего злой такой? – улыбается Сашка.
– Я не злой, я нормальный. Времени просто мало.
– Ну, как скажешь.
– А скажу я так… – вероятно, Никита хотел выдержать театральную паузу, которой его кто-то научил, но получилось так, что вместо проникновенного взора, оценивающего нашу реакцию, глаза Никитоса отразили весь мучительный подбор слов, с помощью которых он хотел «сказать так», – …а скажу я так. Мы с партнёрами провели консультации на тему нашего с вами сотрудничества, и решили, что затраты, которые мы на вас затратили, неадекватны времени, которое вы на нас затратили, и результатам, которые мы с вами пока не получили, несмотря на то, что затраты уже…
– Затратили… – осторожно предположил я.
– Да. Затраты-то уже затра… тьфу, блядь. Антон, можно не перебивать, когда я говорю, а? – заорал Никитос, бешено вращая глазами.
– Что ты, что ты, Никита, я не перебиваю. Я просто, как бы, стараюсь поймать твою мысль, – успокаиваю я Никиту.
– Да, мы же хотим быть на одной волне. Мы же партнёры, – вторит мне Сашка.
– Вот и не перебивайте, партнёры, бля. Короче так. Мы с пацанами тут перетёрли и решили – палюбэ выходит, что вы нас кидаете. Мы вам бабки отдали – так? Схему вашу приняли – так? – Никитос начинает демонстративно загибать пальцы. – Братву на завод прислали – так?
– Так, все так, Никита, и…
– А то, что по ходу вырисовывается босый хуй. Вы уже два месяца ебете нам мозги, показываете какие-то статейки в Интернете и газетах, а толку нет. Когда созданная нами, по вашей схеме, компания «Прометей» подъехала, директор ихний сначала вроде кипешнулся акции скидывать, а потом, видать, «Зевс» с ним разрамсил, и он опять в отказке. Вчера троих из нашей братвы, которая братву изображала, менты взяли.
– Постой, постой. Непонятно, кого братва твоя изображала?
– Братву.
– Какую братву она изображала, если она и есть братва? – Саша начинает путаться в дебрях речевых оборотов Никитоса.
– Бля, Сань, ты че, тормозуху по утрам вместо кофе пьёшь? Проснись, нах. По вашей схеме все. Вы сказали, что должны появиться типа беспредельщики, которые вгоняют в ахуй «напильников» на заводе и самого директора. Вот наши ребята, которые этим занимались, и замусорились.
– А…
– Хуй на. Щас есть маза, что «зевсовцы» под «Прометей» начнут копать, чо да как. И спалят, что это не мэрская, а наша структура. Кстати, мы за этот ебаный «Прометей» кучу бабок отдали, чтобы откупить название у одного коммерса.
– А что, другой фирмы нельзя было открыть? – спрашивает Саша.
– Так вы, бля, талдычили про «Прометей», чо нет? Вот мы по схеме и идём.
– Так мы же фигурально…
– Нет, Саша, все правильно Никита говорит. Правильно, что «Прометей» купили, – толкаю я его под столом ногой.
– Мы-то все правильно, да вот вы-то чо-то не чешетесь. А щас я реально хочу послушать, почему результатов нет и что вы сделали за всё это время, – Никита откинулся на спинку кресла и насупился.
– Ок, Саша, давай начнём с документов? – предлагаю я.
– За это время мы провели следующую работу: во-первых, в прессе и Интернет-СМИ проведена мощная кампания по дискредитации банка «Зевс». Основной мотив статей – в банке назревает экономический кризис, вызванный проблемами с государственными структурами, которые начали проверку банка на предмет нелегальных финансовых операций. Данные материалы прочитали более трёхсот тысяч человек (вот отчёт о покрытии аудитории), среди которых достаточно много вкладчиков и бизнес-партнёров банка. Проведённые нами фокус-группы с представителями различных социальных слоёв населения доказывают, что за последний месяц доверие к банку неуклонно падает. В частности, аудитории предлагалось оценить десять банков, надёжных, с их точки зрения, для размещения вкладов. В итоге оказалось, что «Зевс» занял в этом списке десятое место. В начале нашего проекта индекс доверия был большим – «Зевс» входил в тройку самых надёжных банков, по мнению участников фокус-групп. Вот отчёты о фокус-группах в начале проекта и результаты двухнедельной давности. – Саша протягивает пачку с цветным графиками и диаграммами Никите, тот механически пролистывает их и смотрит на Сашу, как бы спрашивая «и чо дальше?»
– В качестве полевой кампании мы проделали большую работу с работниками завода, которые являются держателями акций. Нами была в достаточно короткие сроки реализована задача построения негативного имиджа директора завода и его связей с бандитской крышей в лице партнёров-«кавказцев» из «Зевса», которые готовятся скупить народные акции.
Саша прерывается и смотрит на Никиту, который продолжает листать отчёты, не поднимая головы.
– С другой стороны, после появления ваших людей, исполняющих роли конкурирующей криминальной группировки, нами была распространена информация о том, что коллектив завода может стать жертвой банальных бандитских разборок. В районных газетах появился цикл статей о криминальном переделе государственной собственности и готовящемся в мэрии Москвы проекте по защите стратегических оборонных предприятий. Таким образом, была подготовлена почва для появления на сцене компании «Прометей», а директор завода и его партнёры из «Зевса» были окончательно криминализированы в глазах заводчан. Среди людей появились подготовленные нами агитаторы, распространяющие информацию о «бандитском беспределе» в местах досуга работников завода и их семей – парке, барах и школах. В целом, за два месяца нами была проделана часть работы, описанная в первоначальном плане. Я считаю, что достигнутые нами результаты доказывают оптимистичный исход дела.
– Для кого? – Никитос, наконец, оторвался от бумаг и бросил их на стол. – Для кого оптимистичный? Для «Зевса», что ли? Кстати, «зевсовцы», по ходу, купили ваших газетчиков, а агитаторов вычислили. В последние две недели в газете вышло несколько статей, раскрывающих нашу схему и представляющих директора и его крышу белыми и пушистыми, шо твои зайцы. Кстати, агитатора одного напильники отпиздили, а весь завод обклеен листовками, типа «работай со своими, не слушай провокаторов».
