– Выйдите, пожалуйста, – попросил Арзо Россошанскую, запер дверь.
… Примерно через час, а может более, он слегка расслабил свои жаркие объятия.
– Как ты, Полла?
Ее разрумянившееся лицо пылало жизнью, сквозь испитые розовенькие губы слышалось еще учащенное, сладостное дыхание, вокруг влажных глаз синева упоительной страсти.
Она стыдливо прикрыла глаза, спрятала лицо в его груди.
– В пропасть летела, – сильнее прижалась она.
– Полла, все это брехня…Ты веришь мне, Полла?
– Арзо! Как не верить?! Не губи, ты ведь один единственный у меня на целом свете. Делай, что хочешь, но не отталкивай, не спихивай меня в пропасть, просто…
– Замолчи, не плачь. Я ведь просил тебя не плакать.
– Как мне не плакать – никого нет и не будет.
– Потерпи, будет у тебя еще много детей. Вот я дело налажу, скоро деньги заработаю и поедем мы в Москву на обследование… А сейчас, лучше туда посмотри.
– Какие розы! Арзо! Мой Арзо! Побудь этот день со мною!
* * *
Растерзанная Россия. Начало девяностых. Время кардинальных перемен, растаскивания госсобственности, нелегкое время. Тот, кто был всем, в одночасье становится никем, тот, кто был никем, но грезил стать всем – рвется к трону. Демократия и демагогия – синонимы времени. И если в России хаос во всем, то на периферии, в независимой Чечне, полный бардак; человек с оружием – норма времени, признак, неотъемлемый атрибут строителя свободной республики…
… Трудно, ой как трудно из нищеты выкарабкаться. Брешей много, и пока все не залатаешь, как через сито, уплывает капитал. Хоть и говорят, что во времена перемен в мутной водице можно, слегка рискнув, свою заводь найти и «икру метать», однако так же легко можно на «щуку» напороться, очередной жертвой пасть, а точнее быть съеденным…
Группа Лорсы не без труда нашла «кидальщика» Невзгоды – Ахмиева. Лорса встретился с аферистом, намекнул о грешке, только чуточку вспугнул ныне вальяжного нувориша на «Мерседесе» и поехал к старшему брату с докладом и консультацией, – как быть далее.
Арзо вновь в безденежье, хоть и носит в нагрудном кармане справку о наличии двенадцати тысяч тонн нефти, а свою машину заправить не может – не на что. И только «Нива» Лорсы, будучи на боевом посту, постоянно на ходу, для нее топливо изыскивают, последнее отдают.
Самбиев-старший днем и ночью выстраивает различные схемы, делает расчеты, пешком мотается по объектам. Он считает, что толстяка Невзгоду ему сам Бог послал, и что найдя Ахмиева, он решит многие финансовые проблемы.
Каждое утро, давая задание Лорсе, старший брат его журил, просил ускорить процесс поиска, а когда Ахмиева обнаружили, он вдруг задумался.
– Слушай, Лорса, а этично ль это? Как-никак земляк, одного этноса мы.
– Что значит – “этично”? – тверд Лорса. – Этот подонок сам наворовался: дом трехэтажный строит, на “Мерседесе” ездит, как сыр в масле катается, о репутации народа не волнуется… Ты думаешь, что такие дела нам боком не выйдут?
– Не горячись, Лорса, – степенен Арзо. – Зачем нам в дерьмо лезть, судьями выступать? Бог ему судья, он с ним разберется.
– На Бога надейся, а сам не плошай. Не хандри, Арзо. Я ведь по твоему заданию, столько времени рыскал. Да видел бы ты его?! Отпетый мошенник! Сволочь он, и мне его не жалко, от таких вайнахов – проку не будет.
– Ладно, тряхнем… Пусть рассчитается, а в Ростов мы его не повезем.
– Арзо, в таких делах надо действовать до конца или вовсе не ввязываться.
– Лорса, это открытая вражда, противостояние, ведь за ним тоже люди стоят.
– Это не люди… Мы боремся за правое дело, восстанавливаем справедливость и доброе имя народа, и не только нашего. Ты вспомни, что тебе Невзгода говорил?
– Ладно… Только дай я вначале с ним поговорю, и если не вразумлю, будем действовать.
Увидеть и тем более поговорить с аферистом Арзо не смог, в тот же день Лорса сообщил, что Ахмиева нашли расстрелянным в собственной квартире.
– Неужели я спровоцировал это? – удрученно вымолвил Арзо.
– Разумеется, нет, – циничен Лорса. – Сам подписал себе приговор. Я вспугнул, его убрали, концы в воду, и все шито-крыто… Нет человека – нет проблемы, нет доказательства воровства.
– Лорса, – Арзо думает о деле, – у нас еще есть кое-какая милиция. Наверное, фотографии, заведенное дело по факту убийства есть. Достань копию материалов, я по возможности, отвезу их Невзгоде. Может, это и не гуманно, но слово беречь надо.
Когда Арзо увидел материал уголовного дела, фотографии живого и расстрелянного Ахмиева, ему стало не по себе. Он считал себя повинным в гибели человека. Не имея возможности с кем-либо поделиться переживаниями, пару дней пребывал в угнетенном состоянии, пока посредством Дмитрия Россошанского не повстречался с заместителем генерального директора «Ставропольнефтегаз» Чемодановым.
Деятельность Чемоданова созвучна помыслам Арзо Самбиева. Моментально из сознания выметается печаль от гибели незнакомого Ахмиева: сам себе могилу рыл – заключение Арзо; сделан окончательный вывод – жить и работать надо по-честному, оттого вновь уравновешенность в душе, рвение к делам.
Проблема Чемоданова в том, что «Ставропольнефтегаз» заключил контракт с Венгерской фирмой на поставку тридцати тысяч тонн сырой нефти в первом квартале 1992 года. Уже произведена пятидесятипроцентная предоплата, квартал закончился, а отгрузили только одну «вертушку» – две с половиной тысячи тонн. И это с огромным трудом, с превеликими издержками. Если и далее в таком режиме работать, то сделка обойдется в ущерб, и виной тому заранее не просчитанные, чисто технические нюансы.
Месторождение в Нефтекумске по объемам невелико, до миллиона тонн в лучший год, и технологически завязано на нефтекомплекс Чечни. Прямого выхода к транзитной трубе у «Ставропольнефтегаза» нет, есть прямая ветка только на НПЗ Грозного. Мятежная республика якобы в блокаде, тем не менее поставка нефти и отгрузка нефтепродуктов не прекращается ни на минуту. Однако Грозный принимает нефть, а отправлять может по продуктопроводу и железнодорожным транспортом, только нефтепродукты, но никак не сырую нефть, что заложено в контракте с Венгрией.
Заключая сделку, Чемоданов надеялся перегонять нефть по трубе до перевалочной станции в Чеченской станице Ищерская, а там заливать ее в цистерны и отправлять далее в порт Новороссийск. Вот тут на перевалках и фрахте он просчитался: все дорого, железная дорога график не соблюдает, да и цистерн нет; в итоге – затраты велики, время просрочено, штрафные санкции по контракту довлеют. Так и это не все: хотя «Ставропольнефтегаз» и государственная контора, а этот контракт – воровской; для личной наживы начальники объединения стараются. Эта информация просочилась, и мафиозные группы всех мастей – от уголовников до работников правоохранительных структур обложили нефтедельцов данью за еще не завершенный контракт. В Новороссийске, в Ищерской и даже в родном Нефтекумске Чемоданову нет прохода, а он уроженец Грозного, с Дмитрием в институте вместе учился, и узнав, что Арзо нефтью интересуется да еще и Лорса у него есть, просит поддержки, помощи или совета; и хотя бы на Чеченской территории в станице Ищерской – оградить от поборов за умеренное вознаграждение.
По просьбе Самбиева, Чемоданов только пересказывал возникшую по контракту ситуацию, а в уме Арзо уже родилась блестящая, как он считал, идея.
– Так, значит, у вас есть на тридцать тысяч тонн нефти экспортная квота и лицензия? – перебил Самбиев.
– Даже на пятьдесят есть, – ответил Чемоданов.
– А транспортные издержки – от Ищерской, до порта и далее – стоят двадцать шесть долларов? – наводящие вопросы задает возбужденный Самбиев. – Я обязуюсь для начала доставить в Венгрию двенадцать тысяч тонн нефти в этом квартале, если вы мне заплатите авансом ровно половину. При этом учтите, у вас никакой головной боли, только официальный договор между нами, и столько же нефти вы доставите на имя моей фирмы в Грозный, на НПЗ.
– Неужели это реально?
– Абсолютно, – идя ва-банк, рискует Самбиев.
– А как быть с мафией? – тих голос Чемоданова.
– В Новороссийске у вас пока дел не будет, а что касается Ищерской и, пожалуй, Нефтекумска, то отсылайте ко мне. Отныне я ваша «крыша». И если меня на месте не будет, мой брат Лорса всегда здесь.
На следующий день Арзо и Чемоданов выехали в Нефтекумск, полдня занимались документацией. Под гарантию складской справки и «слова», Самбиев получил аванс за сделку, в ту же ночь выехал в Минводы, оттуда полетел в Тюмень, далее в Нижневартовск и Покачи.
Только сказка легко сказывается, а обещания Самбиева претворяются в жизнь с превеликим трудом. Еще два раза, меняя все виды транспорта, мотается Арзо из Нефтекумска в Покачи: то проблема с договором и доверенностью; то срок с лицензиями вышел; то перечисление за транспортировку по трубе не поступает, где-то в Москве, в расчетно-кассовом центре, якобы на проверку попало, на самом деле прокручивает деньги центробанк, на одной инфляции деньги делает.
