— Я же вас просил.
— Мне очень жаль.
— Но я могу рассчитывать?
— Бесспорно.
— Хорошо бы в течение недели.
— Постараюсь.
— Как насчет гарантий?
— Гарантий быть не может. Но я постараюсь.
— Это будет — фирма?
— Естественно.
— Так что — звоните.
— Непременно.
— Вы помните мой номер телефона?
— К сожалению, нет.
— Запишите, пожалуйста.
— С удовольствием.
— Хоть это и не телефонный разговор.
— Согласен.
— Может быть, заедете прямо с товаром?
— Охотно.
— Помните адрес?
— Боюсь, что нет…
И так далее.
Мы прошли в дальний угол. На скатерти выделялись четкие линии от утюга. Скатерть была шершавая.
Фред сказал:
— Обратите внимание на этого фрайера. Год назад он заказал мне партию дельбанов с крестом…
Я перебил его:
— Что такое — дельбаны с крестом?
— Часы, — ответил Фред, — неважно… Я раз десять приносил ему товар — не берет. Каждый раз придумывает новые отговорки. Короче, так и не подписался. Я все думал — что за номера? И вдруг уяснил, что он не хочет ПОКУПАТЬ мои дельбаны с крестом. Он хочет чувствовать себя бизнесменом. которому нужна партия фирменного товара. Хочет без конца задавать мне вопрос: «Как то, о чем я просил?»…
Официантка приняла заказ. Мы закурили, и я поинтересовался:
— А вас не могут посадить?
Фред подумал и спокойно ответил:
— Не исключено. Свои же и продадут, — добавил он без злости.
— Так, может, завязать?
Фред нахмурился:
— Когда-то я работал экспедитором. Жил на девяносто рублей в месяц…
Тут он неожиданно приподнялся и воскликнул:
— Это — уродливый цирковой номер!
— Тюрьма не лучше.
— А что делать? Способностей у меня нет. Уродоваться за девяносто рублей я не согласен…Ну, хорошо, съем я в жизни две тысячи котлет. Изношу двадцать пять темно-серых костюмов. Перелистаю семьсот номеров журнала «Огонек». И все? И сдохну, не поцарапав земной коры?.. Уж лучше жить минуту, но по-человечески!..
Тут нам принесли еду и выпивку.
Мой новый друг продолжал философствовать:
— До нашего рождения — бездна. И после нашей смерти — бездна. Наша жизнь — лишь песчинка в равнодушном океане бесконечности. Так попытаемся хотя бы данный миг не омрачать унынием и скукой! Попытаемся оставить царапину на земной коре. А лямку пусть тянет человеческий середняк. Все равно он не совершает подвигов. И даже не совершает преступлений…
Я чуть не крикнул Фреду: «Так совершали бы подвиги!». Но сдержался. Все-таки я пил за его счет.
Мы просидели в ресторане около часа. Потом я сказал:
— Надо идти. Ломбард закрывается.
И тогда Фред Колесников сделал мне предложение:
— Хотите в долю? Я работаю осторожно, валюту и золото не беру. Поправите финансовые дела, а там можно и соскочить. Короче, подписывайтесь… Сейчас мы выпьем, а завтра поговорим…
Назавтра я думал, что мой приятель обманет. Но Фред всего лишь опоздал. Мы встретились около бездействующего фонтана перед гостиницей «Астория». Потом отошли в кусты. Фред сказал:
— Через минуту придут две финки с товаром. Берите тачку и езжайте с ними по этому адресу… Мы, кажется, на вы?
— На ты, естественно, что за церемонии?
— Бери мотор и езжай по этому адресу.
Фред сунул мне обрывок газеты и продолжал:
— Тебя встретит Рымарь. Узнать его просто. У Рымаря идиотская харя плюс оранжевый свитер. Через десять минут появлюсь я. Все будет о'кей!
— Я же не говорю по-фински.
— Это неважно. Главное — улыбайся. Я бы сам поехал, но меня тут знают…
Фред схватил меня за руку:
— Вот они! Действу!
И пропал за кустами.
Страшно волнуясь, я пошел навстречу двум женщинам. Они были похожи на крестьянок, с широкими загорелыми лицами. На женщинах были светлые плащи, элегантные туфли и яркие косынки. Каждая несла хозяйственную сумку, раздувшуюся вроде футбольного мяча.
Бурно жестикулируя, я наконец подвел женщин к стоянке такси. Очереди не было. Я без конца повторял: «Мистер Фред, мистер Фред…» и трогал одну из женщин за рукав.
— Где этот тип, — вдруг рассердилась женщина, — куда он делся? Чего он нам голову морочит?!
— Вы говорите по-русски?
— Мамочка русская была.
Я сказал:
— Мистер Фред будет чуть позже. Мистер Фред просил отвезти вас к нему домой
Подъехала машина. Я продиктовал адрес. Потом начал смотреть в окно. Не думал я, что среди прохожих такое количество милиционеров.
Женщины говорили между собой по-фински. Было ясно, что они недовольны. Затем они рассмеялись, и мне стало полегче.
На тротуаре меня поджидал человек в огненном свитере. Он сказал, подмигнув:
— Ну и хари!
— Ты на себя взгляни, — рассердилась Илона, которая была помоложе.
— Они говорят по-русски, — сказал я.
— Отлично, — не смутился Рымарь, — замечательно. Это сближает. Как вам нравится Ленинград?
— Ничего себе, — ответила Марья.
— В Эрмитаже были?
— Нет еще. А где это?
— Это где картины, сувениры и прочее. А раньше там жили цари.
— Надо бы взглянуть, — сказала Илона.
— Не были в Эрмитаже! — сокрушался Рымарь.
Он даже слегка замедлил шаги. Как будто ему претила дружба с такими некультурными женщинами.
Мы поднялись на второй этаж. Рымарь толкнул дверь, которая была не заперта. Всюду громоздилась посуда. Стены были увешаны фотографиями. На диване лежали яркие конверты от заграничных пластинок. Постель была не убрана.
Рымарь зажег свет и быстро навел порядок. Затем он спросил:
— Что за товар?
— Лучше ответь, где твой приятель с деньгами?
В ту же минуту раздались шаги и появился Фред Колесников. В руке он нес газету, которую достал из почтового ящика. Вид у него был спокойный и даже равнодушный.
— Терве, — сказал он финкам, — здравствуйте.
Затем повернулся к Рымарю:
— Ну и мрачные физиономии! Ты к ним приставал?
— Я?! — возмутился Рымарь. — Мы говорили о прекрасном! Кстати, они волокут по-русски.
— Отлично, — сказал Фред, — добрый вечер, госпожа Ленарт, как поживаете, Илона-барышня?
— Ничего, спасибо.
— Зачем вы скрыли, что говорите по-русски?
— А кто нас спрашивал?
— Сначала надо выпить, — заявил Рымарь.
Он достал из шкафа бутылку кубинского рома. Финки с удовольствием выпили. Рымарь снова налил.
Когда гостьи пошли в уборную, Рымарь сказал:
— Все чухонки — на одно лицо.
— Тем более что они — родные сестры, — пояснил Фред.
— Так я и думал… Кстати, физиономия этой госпожи Ленарт не внушает мне доверия.
Фред прикрикнул на Рымаря:
— А чья физиономия внушает тебе доверие, кроме физиономии следователя?
Финки быстро вернулись. Фред дал им чистое полотенце. Они подняли фужеры и улыбнулись — второй раз за целый день.
Хозяйственные сумки они держали на коленях.
— Ура, — сказал Рымарь, — за победу над Германией!
Мы выпили и финки тоже. На полу стояла радиола, и Фред включил ее ногой. Черный диск слегка покачивался.
— Ваш любимый писатель? — надоедал финкам Рымарь.
Женщины посовещались между собой. Затем Илона сказала:
— Возможно, Каръялайнен.
Рымарь снисходительно улыбнулся, давая понять, что одобряет названную кандидатуру. Однако сам претендует на большее.
— Ясно, — сказал он, — а что за товар?
— Носки, — ответила Марья.
— И больше ничего?
— А чего бы ты хотел?
— Сколько? — поинтересовался Фред.
— Четыреста тридцать два рубля, — отчеканила младшая, Илона.
— Майн гот! — воскликнул Рымарь. — Это же звериный оскал капитализма!
— Меня интересует — сколько пар? — отстранил его Фред.
— Семьсот двадцать.
— Креп-найлон? — требовательно вставил Рымарь.
— Синтетика, — ответила Илона, — шестьдесят копеек пара. Всего — четыреста тридцать два рубля…
Тут я должен сделать небольшую математическую выкладку. Креповые носки тогда были в моде. Советская промышленность таких не выпускала. Купить их можно было только на черном рынке. Стоила пара финских носков — шесть рублей. А у финнов их можно было приобрести за шестьдесят копеек. Девятьсот процентов чистого заработка…
Фред вынул бумажник и отсчитал деньги.
— Вот, — сказал он, — еще двадцать рублей. Товар оставьте прямо в сумках.
— Надо выпить, — вставил Рымарь, — за мирное урегулирование Суэцкого кризиса! За присоединение Эльзаса и Лотарингии!
Илона переложила, деньги в левую руку. Взяла наполненный до краев стакан.
— Давайте трахнем этих финок, — прошептал Рымарь, — в целях международного единства.
Фред повернулся ко мне:
— Видишь, с кем приходится дело иметь!
