у меня звонит телефон почти в тот же момент, что и у д.у.г. и хотя до безобразия мало шансов, что это айзек, надежда все же делает свое дело.
но тут я вижу, что это маура.
я: блин, это маура.
поначалу я думаю, что не буду отвечать, но д.у.г. на свой звонок отвечает.
д. у.г.: это мой друг тайни.
если уж он решил поговорить, думаю я, мне тоже стоит ответить. к тому же я помню, что маура мне сегодня пошла навстречу. если потом окажется, что на матлетов напали недовольные ботаны-гуманитарии, вооруженные узи, я буду винить себя за то, что не ответил на ее звонок и не услышал последнее прощай мауры.
я: давай быстро – квадратный корень из моих трусов?
маура: привет, уилл.
я: ноль очков за такой ответ.
маура: как чикаго?
я: ветра вообще нет!
маура: что делаешь?
я: тусуюсь с уиллом грейсоном.
маура: я так и знала.
я: ты о чем?
маура: мама твоя где?
ой-ой. похоже, ловушка. она что, домой мне позвонила? с мамой разговаривала? полный назад!
я: я что, за нее отвечаю? (ха-ха-ха)
маура: уилл, прекрати мне врать.
я: ладно, ладно, мне просто одному надо было уехать. тут концерт вечером.
маура: чей?
черт! не могу вспомнить, на чей концерт д.у.г. собирался. а он еще по телефону разговаривает, спросить не могу.
я: ты о них не слышала.
маура: а вдруг, ты попробуй.
я: да так и называются. «ты о них не слышала».
маура: а, о них я слышала.
я: отлично.
маура: как раз недавно читала обзор их альбома в спине.
я: круто.
маура: да, альбом называется «айзек не придет, брехло гребаное».
хреново дело.
я: дурацкое название для альбома.
какого? какого какого какого?
маура: уилл, сдавайся уже.
я: пароль.
маура: что?
я: ты узнала мой пароль. и читала мою почту, да?
маура: ты о чем?
я: об айзеке. откуда ты знаешь, что я с ним встречаюсь?
похоже, поверх плеча подсмотрела, когда я в школе почту проверял. видела, наверное, какие клавиши нажимал. и воспользовалась моим дебильным паролем.
маура: уилл, айзек – это я.
я: чушь. он пацан.
маура: нет. он выдуман. мной.
я: ага.
маура: да.
нет. нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет нет.
я: что?
нет пожалуйста нет что нет нет пожалуйста нет блин нет НЕТ.
маура: айзека нет. и никогда не было.
я: ты не…
маура: попался ты.
я попался?!?
что за ХРЕНЬ.
я: скажи, что ты пошутила.
маура: …
я: не может быть.
другой уилл грейсон завершил разговор и смотрит на меня.
д. у.г.: ты в порядке?
я чувствую боль. момент «на меня что, правда только что упала наковальня?» прошел, и я ощутил всю силу удара. о бог мой как ощутил.
я: ты. подлая. тварь.
да, мои синапсы снова начали передавать информацию. горячие новости: айзека никогда и не было. им твоя подруга прикидывалась. все это было ложью.
все – ложь.
я: ты. поганая. сука.
маура: интересно, почему ты девчонок никогда жопами не обзываешь?
я: жопу я таким сравнением унижать не буду. от нее хоть толк есть.
маура: слушай, я знала, что ты разозлишься…
я: ты ЗНАЛА, что я РАЗОЗЛЮСЬ?!
маура: я хотела тебе сказать.
я: ну спасибо.
маура: но ты же мне не говорил.
д. у.г. смотрит на меня обеспокоенно. поэтому я прикрываю телефон рукой и обращаюсь к нему.
я: у меня дела не очень. даже, возможно, это худший момент в моей жизни. никуда не уходи.
д. у.г. кивает.
маура: уилл? извини меня.
я: …
маура: ты же не думал, что он действительно назначит тебе встречу в порномагазине?
я: …
маура: это была шутка.
я: …
маура: уилл?
я: только из уважения к твоим родителям я не стану убивать тебя прямо сейчас. но прошу тебя понять следующее: я больше никогда не буду с тобой разговаривать, писать тебе записки или эсэмэски или общаться языком жестов. я лучше нажрусь собачьего дерьма, нашпигованного лезвиями, чем еще раз свяжусь с тобой.
я вешаю трубку, пока не наговорил чего еще. и выключаю телефон. потом сажусь на край тротуара. закрываю глаза. и начинаю вопить. если уж весь мой мир решил обрушиться, я сопровожу обрушение саундтреком. и я готов орать, пока у меня не переломаются все кости.
раз. другой. еще.
потом я смолкаю. чувствую, что к горлу подступили слезы, но надеюсь, что удержу их, если не буду открывать глаза. я более чем жалок, ведь мне хочется открыть их и увидеть айзека, который бы мне сказал, что маура спятила. или чтобы другой уилл грейсон убедил меня, что это тоже совпадение и внимание на это обращать не стоит. это он – тот уилл грейсон, с которым переписывалась маура. это она перепутала своих уиллов грейсонов.
но в реальности. реальность – это наковальня.
я вдыхаю поглубже, но горло как будто забито.
все время.
все это время я разговаривал с маурой.
не с айзеком.
айзека нет.
и никогда не существовало.
бывает обидно. бывает больно. а бывает обидно-и-больно-одновременно.
мне обидно-и-больно-одновременно.
д. у.г.: э… уилл?
похоже, он по моему лицу видит, что мне обидно-и-больно-одновременно.
я: помнишь, я тут должен был встретиться с чуваком?
д. у.г.: с айзеком.
я: да, с айзеком. в общем, оказалось, что это все же не старый извращенец. айзек – моя подруга маура – она типа пошутила.
д. у.г.: че-то злая какая-то шутка.
я: да. вот и я это чувствую.
не понимаю, почему я с ним разговариваю – потому, что его тоже зовут уилл грейсон, или потому, что он мне о себе немного рассказал, или потому, что сейчас он во всем свете единственный, кто готов меня слушать. все инстинкты подсказывают мне, что надо свернуться крошечным комочком и скатиться в ближайший ливневый сток – но я не хочу так с д.у.г. поступать. мне кажется, он заслуживает большего, чем просто стать свидетелем моего самоуничтожения.
я: с тобой такое бывало?
д. у.г. качает головой.
д. у.г.: боюсь, что для нас обоих это неведомая вещь. однажды мой лучший друг собирался заявить меня на конкурс «парень месяца» в журнале севентин без моего ведома, но это, пожалуй, не одно и то же.
я: а как ты об этом узнал?
д. у.г.: он решил, что заявку кто-то должен вычитать, попросил меня.
я: и ты победил?
д. у.г.: я сказал ему, что сам ее отправлю, и выбросил. он сильно расстроился, что я не выиграл… но мне кажется, что, если бы это произошло, было бы только хуже.
я: может, ты бы с майли сайрус встретился. джейн бы померла от зависти.
д. у.г.: мне кажется, она бы первым делом со смеху померла.
ничего не могу поделать – я все же представляю себе, как айзек тоже смеется.
но потом приходится придушить этот образ. потому что айзека не существует. кажется, меня сейчас опять порвет.
я: почему?
д. у.г.: почему джейн бы со смеху умерла?
я: нет, почему маура это сделала.
д. у.г.: честно говоря, не знаю.
маура. айзек.
айзек. маура.
наковальня.
наковальня.
наковальня.
я: знаешь, что в любви хреново?
д. у.г.: что?
я: что она так на правде завязана.
снова наворачиваются слезы. эта боль… я понимаю, что я теряю все. айзека. надежду. будущее. эти чувства. это слово. все теряю, и это больно.
д. у.г.: уилл?
я: кажется, мне надо на минуточку закрыть глаза и почувствовать то, что я чувствую.
я закрываю глаза, закрываюсь всем телом, чтобы отключиться от всего остального. чувствую, что д.у.г. встает. мне жаль, что он не айзек. мне жаль, что айзек – маура. мне жаль, что я сам не могу стать кем-то другим, хотя и знаю, что никогда не смогу уйти от того, что я сделал и что сделали мне.
господи, даруй мне забвение. сделай так, чтобы я забыл все то время, которое я в действительности не провел с айзеком. сделай так, чтобы я забыл о существовании мауры. наверное, мама так же себя чувствовала, когда папа ей объявил, что все кончено. теперь я это понимаю. понимаю. именно то, на что возлагаешь самые большие надежды, в итоге тебя убивает.
д. у.г. с кем-то разговаривает. шепотом пересказывает случившееся.
я слышу приближающиеся шаги. я стараюсь немного успокоиться, потом открываю глаза… и вижу перед собой просто-таки огромного парня. заметив, что я заметил его, он широко улыбается. клянусь, в ямочки на его щеках уместилась бы детская головка.
огромный парень: привет. я тайни.
он протягивает мне руку. пожимать мне ее особо не хочется, но забить на него совсем тоже неловко, так что я протягиваю руку в ответ. но он не жмет ее, а внезапно рывком поднимает меня на ноги.
тайни: у тебя кто-то умер?
я: да. я.
он снова улыбается.
тайни: ну… добро пожаловать в загробный мир.
О Тайни Купере можно много плохого наговорить. Я это знаю, потому что говорил. Но для человека, у которого полнейший бардак в смысле личных отношений, он буквально гениален, когда дело касается разбитых сердец других людей. Тайни – словно гигантская губка, впитывающая боль всех чужих расставаний. Вот и с Уиллом Грейсоном то же самое. Имею в виду, со вторым.
