Наступила ночь. В лесу горело множество костров, слышались многочисленные крики, разнообразные звуки и мычанье множества коров. Все вместе говорило о том, что в лесу скапливается довольно таки большое количество неизвестно откуда взявшихся воинов…
И пришло утро. Роса покрыла траву и листья, взошедшее солнце осветило лес и столицу империи, в лесу застучали бонги и барабаны, затрубили рога, а на частокол Пупа Земли высыпали в огромном количестве воины-изменники, собираясь отражать штурм.
Но из леса выбежала жидкая цепочка воинов и забежала в башню. На частоколе раздался смех и полетели язвительные реплики:
— Вы только посмотрите на эти жопы, как их много и как они сильны… Сейчас они опустят свою дверку, а мы их хлопнем, как мух в дерьме!..
Но двери-моста все не опускались и не опускались, из леса выбежала новая цепочка воинов и скрылась в башне… А следом еще одна, и еще одна, и еще… К обеду, по подсчету приунывших защитников столицы, в башню набилось не меньше пятисот человек, что бы штурмовать частокол… Как же им там тесно… Жидкие цепочки воинов все набивались и набивались в башню, грозя разорвать ее по бревнышку. К вечеру, по подсчету изменников, в башне было не меньше сотни десятков свирепых воинов разгневанного Дректора…
А вновь наступила ночь. Совершенно в другом месте, совершенно не охраняемом, так как весь наличный состав мятежного гарнизона толпился на частоколе и под ним в районе башни, набитой воинами, Джи подбросил на стену одного из своих воинов, самого смышленого, самого болтливого, предварительно тщательно разъяснив все, что ему нужно сделать, к пообещав поставить его своим помощников взамен изменника Ориса, и дать ему новую жену, взамен старой и косой. Верховный Дректор в свою очередь пообещал массу наград и подарков, как съедобных, так и из собственного мехового гардероба.
Воин, взлетев на частокол, не удержался на нем и рухнул со страшным шумом и грохотом в притихшей ночи. Рухнул в изменившую своему Дректору столицу… Но ни кто не отреагировал на этот шум.
Джи вернулся в лес и усевшись у костра, стал ждать результата операции "Свекла и дубина". И он, результат, не замедлил прийти…
Серым прохладным следующим утром, пронизанным розовым светом встающего из-за леса солнца, распахнулись ворота столицы и под вой с плачем пополам, скользя на выпавшей росе и свежему коровьему навозу, выбежали воины, но без дубин… Выбежали, таща связанных самозванцев — псевдо-Дректора и его Главного Воина…
Хитрость удалась на славу. В башню, подкатанную к самым почти стенам Пупа Земли, воины бежали в открытую, а назад ползли по канаве, выкопанной ночью и прикрытой сверху ветками и травой. Ну а воин, засланный в столицу ловким броском Джи, красочно и в деталях поведал о том, что верховный Дректор милостив и не долго таит зла… Главная же вина на самозванцах!..
К обеду все было приготовление На главной площади столицы, у подножия холма, огороженного частоколом со вторыми воротами, самозванец из числа знати, толстый и противный Амокс и бывший помощник Джи Орис, были привязаны к вкопанным столбам. И обложены по грудь смолистыми дровами… Воины же, участвовавшие в некрасивом деле — измене своему настоящему Дректору, были разделены на две равные группы. Одна группа сжимала в руках дубины, другая лишь веревки, еще мгновение назад поддерживающая их штаны… Вокруг теснились падкие до зрелищ жители столицы, криками одобрения выражающие свой восторг возвратившемуся на собственный трон законному Дректору. Еще вчера они кричали совершенно другое…
По знаку верховного Дректора, взирающего за всем происходящим с площадки над воротами собственного дворца, заплясал на дровах огонь, затрещала смола и бороды осужденных на смерть. Вдруг подскакавший к ним Джи, сильно ударил дубиной по головам приговоренных… Тем самым избавив их от страшных мук.
Лицо Дректора вытянулось от дерзкого поступка Главного Воина, посмевшего нарушить личное распоряжение самого Верховного Дректора! Но Джи сгладил свое проявление милосердия, столь не соответствующее репутации свирепого воина, выкриком:
— Верховный Дректор милостив и не желает, что б они мучались!..
Вой, визжанье и крики прославления Дректора одобрили решение верховной власти, и Дректор снисходительно улыбаясь любви подданных, начал кивать головою налево и направо, посылая солнечные зайчики котелком и делая приветственные знаки рукою. Началась экзекуция. Воины без дубин, со штанами возлежавшими на сапогах, ложились на живот в пыль. Воины с дубинами врезали им по пять раз, очень и очень стараясь загладить свою вину. Затем они сами сняли в свою очередь штаны и легли на освободившееся место, передав наказанным дубины… Дикари же, получившие свое, размазывали слезы по волосатым и бородатым мордам, подтягивали штаны, подвязывали их и поудобней перехватывали дубины… Вторые били еще лучше первых, так как к желанию загладить вину еще примешивалось глубоко личное чувство — ведь каждый лупил того, кто перед этим лупил его… Некоторые даже сбивались со счета — шесть, семь… Только личное вмешательство Джи со своей личной охраной помогло остановить разошедшихся.
Затем слуги Дректора выкатили из его личных ям колоды с пивом, вынесли из его личных сараев корыта со свеклой, запылали костры, запахло не только казненными, но и хренарами. Произошло массовое примирение власти с примкнувшими к изменникам, но вовремя осознавшими свою вину. Солнце садилось за лес, все жрали и пили, радуясь и веселясь, что все так мирно и хорошо окончилось… Солнце совсем почти упало за верхушки разноцветных сосен, окрашивая небо и эти самые верхушки в красное… Дети и собаки визжали под ногами, дикарки и голосисты орали песни, всем было так хорошо…. Все пили и ели стоя, так как основная масса не могла сидеть. Джи усмехнулся — наверно так и родилась в глубине веков идея французского стола, жопа болит, а жрать охота…
На небе появилась луна, далеко в лесу завыли хренары, среди воинов периодически возникали мелкие стычки — кто кого сильней и больше вдарил во время экзекуции, одним словом было весело и началось ликованье…
Засыпая в объятиях своей жены и прислушиваясь к звукам, несущимся с улиц Пупа Земли, у Джи мелькнуло — все кончилось благополучно… Только слегка болела голова.
Джи стоял около края Великого Дректорства Совы и любовался. Синели и фиолетовели леса, голубели реки и озера, темнели многочисленные провалы и вздымались не менее многочисленные горы, отдельные вершины, холмы… Темным деревом отливали многочисленные поселения разных типов — колхозно-племенных, остаточно-городских, поселково-племенных, блестел свежими постройками Пуп Земли, столица могучего Дректорства…
— Нравится? -
за спиной раздался голос советника Ри.
— Нравится. А чья это работа? -
Джи кивнул головой на высоко художественно изготовленный макет Великого Дректорства, из глины, дерева и травы, привольно раскинувшийся в огромном ящике из тонких бревен…
— Моя. По распоряжению Верховного Дректора.
— А у тебя талант…
— Мне всегда нравилось что-либо подобное делать.
Советник Ри уселся на скамью, стоящую возле окна и спросил Воина:
— А ты не сильно удивился, увидев макет, Главный Воин… Где же ты мог раньше видеть что-либо подобное?..
Джи внимательно посмотрел на советника. А тот в свою очередь не спускал хитрых, чуть прищуренных глаз с огромной фигуры Воина. Откуда он взялся, подумали одновременно оба… Ни кто не знает, кроме Дректора, какого племени советник Ри, кем он был раньше, ни хрена про него неизвестно…
— Такой же макет или примерно такой же я видел в Центре Профессиональных Воинов. Слышал о таком?
— Очень много, -
оживился Ри и совершенно естественным образом перебросил ногу через другую… Хм, дикари так не сидят…
— Но и очень мало. Ты бы не мог бы мне рассказать поподробней о нем? Ну конечно, что можно, что не является секретом вашего Ордена…
Джи в свою очередь уселся тоже на скамью, стоящую возле двери и так же прищурился на советника!
— А зачем тебе?
— Я любопытен…
Интересный и содержательный разговор прервал появившийся Дректор, он совершенно бесшумно появился из-за двери. Дректор был возбужден чем-то, но доволен…
— Ты уже видел это? -
кивнув головой на макет, поинтересовался у Джи Дректор.
— Да, Верховный Дректор, искусная работа, только зачем, а?
— Узнаешь, я хочу рассказать тебе о новом походе, который я собираюсь лично возглавить. Садись, -
при появлении Верховного Дректора Джи и Ри конечно встали.
— Садись, садись и ты Ри. Джи, раскрой уши и внимай.
Полилась взволнованная речь, так не похожая на постоянную, повседневную речь Дректора, почти всегда остававшегося спокойным и надменным. Джи слушал и не мог скрыть своего изумления…
